Школьный случай

Сегодня должен быть удивительный день. Нас освободят со школы раньше обычного, и я должна буду бежать на тренировку от которой будет зависеть моя дальнейшая карьера в фигурном катании. Именно на этот день назначили просмотр моей быстрой программы, там будут участвовать все восемнадцатилетние девушки нашей ледовой арены. Это мой последний шанс попасть в самую лучшую спортивную школу области.

В этот день я должна выглядеть максимально хорошо. Заглянув в свой шкаф, я достала счастливую юбку, она была немного короткой, потому что я ношу ее с 9 класса, но именно в ней происходили все самые радостные события в моей жизни, поэтому такой незначительная факт, как длина, никак не влиял на мое решение. Достав мерную ленту, я начала обмерять свои объемы. Все должно подходить по параметрам, иначе малейшая ошибка может лишить меня мечты всей моей жизни. Грудь и бедра превышали норму на целых десять сантиметров. Мне ужасно не нравилась моя фигура, ну совсем она не предназначена для такого спорта, но генетику не исправить. Узкая талия ярко выделялась на фоне пышных бедер и груди. Ох как не любили судьи пышногрудых девушек и как часто отказывали им. Я провела рукой по своему телу легонько касаясь родинки на своей талии, закусив нижнюю губу и сглотнув накопившуюся от волнения слюну, спустилась немного ниже, ближе к трусикам с кроликами...

— Анечка, мы с папой довезем тебя, одевайся быстрее, — в комнату неожиданно ворвалась мама.
— Да, конечно, почти готова, — резко одернув руку и значительно покраснев, я схватила колготки и стала натягивать их на бедра. Дурацкая школьная форма, голубая блузка со школьной эмблемой и пиджак строгого покроя всегда сковывали моё движение. Стоило повернуться не туда и рубашка всегда топорщилась из юбки.
— Анна, ну коротка же, ты не видишь? Надень другую, — мама скрестила руки на груди и сторого показала взглядом на юбку.
— Ну она же счастливая, ты что забыла, да и если не наклоняться не так заметно, — я схватила рюкзак и на ходу надевая балетки выбежала из квартиры.

***
Школьный день пролетел очень быстро. Оставался последний урок физики. Предмет вел нудный мужчина лет сорока пяти с значительной сединой в густых каштановых волосах и испариной на лбу от напряженности во время подачи темы урока. Я терпеть не могла все эти формулы и с каждой секундой ждала звонка на перемену. Всегда садилась на последнюю парту рядом со своим соседом Макаровым, который именно сегодня решил вывести меня из себя, тыкая мне в плечо обгрызанной шариковой ручкой. Отмахиваясь от него, я не отрывалась от своей тетради, рисуя там очередную абстрактную картинку, не имеющую абсолютно никакого смысла.

— Неужели тебя ничего не может отвлечь от твоих рисуночков? — прошептал мне на ухо Макаров, не получив от меня даже намека на ответ, он начал тыкать меня в ногу с удвоенной силой, опять не дождавшись отклика, он положил руку мне на бедро. Я резко вздрогнула и с непонимаем взглянула на него.
— Ну наконец — то, до тебя не достучаться, — Макаров расплылся в победной улыбке.
— Чего тебе? — я чувствовала огромную неловкость из-за такой долгой задержки на моей ноге.
— Ты сегодня такая другая, — глаза соседа опасливо блеснули.
— Какая? — не выдержав, я попыталась сама убрать его руку, но он лишь сильнее сжал мое бедро.
Вместо ответа Макаров начал водить по моей ноге. Я тут же залилась красным румянцем и отпустила глаза.
— Почему ты краснеешь? — ехидно прошептал он.

— Перестань, — я снова одернула ногу и с силой оттолкнула его руку и снова неудачно. Парень лишь ухмыльнулся и продолжил описывать круги по моему бедру, пытаясь заглянуть мне прямо в глаза и узнать мои чувства. Неожиданно его рука настолько сильно сжала мою кожу, что сквозь колготки я видела красный отпечаток его пальцев. Он с силой отодвинул мою ногу, чтобы появилось расстояние, но я тут же сжала обе ноги и со злобой посмотрела в его глаза. Он лишь улыбнулся и приблизился к низу живота. Поглаживая кончиками пальцев, он медленно спускался вниз. Юбка мешала ему делать то, что он хотел, поэтому, не мелочась, он задрал ее. Я сопротивлялась как могла, чтобы не привлечь к себе внимание других учащихся. Отодвигать его руки было бесполезно, они то и дело возвращались на то же самое место. Его движения руками были очень настойчивыми, но когда он понял, что я перестала сопротивляться, стал мягко приближаться к моим трусикам.

Раздвинув немного мои ноги, он стал гладить внутреннюю сторону бедра, то и дело немного задевая большим пальцем трусики. Он понял, что добился того, чего хотел. Моё дыхание стало тяжелым, а ноги раздвинулись чуть больше. Внизу живота стало неимоверно тянуть, а к соскам прилила кровь. Дышать становилось все тяжелее. Рука Макарова уже гладила лобок и постепенно спускалась все ниже и ниже. Добравшись до самого главного, он усилил свое движение и начал двигаться быстрее. Я не ожидала такого, поэтому моя влага сразу же пропитала все колготки. Я все больше и больше закусывая свою губу, наслаждение разливалось по моему телу, хотелось больше и быстрее, казалось парень услышал мои чувства и увеличил темп. Воздуха хватать перестало, стало очень жарко. Парень, осмелев, начал проникать в мою девственную дырочку, а я машинально покрывала его темпу, насаживаясь все глубже и глубже. Тепло разливалась по всему телу, хотелось стонать, но я упрямо сжимала свои губы и заставляла себя молчать. Молодой человек, решив, что одного пальчика будет недостаточно, воспользовался сразу тремя. Я вскрикнула от неожиданности и..

— Васильева и Макаров, что там происходит? Анна, быстро к доске, — Виктор Николаевич, услышав мой стон, обернулся к классу.

Я, замирая от страха, взглянула на парня, который в свою очередь пожал плечами, медленно встала со своего места и двинулась в сторону доски. До самой доски нужно было преодолеть еще две ступеньки, так как она располагалась на уровне учительского ложа и отделялась огромным старым столом-шкафом, который полностью закрывал обзор ниже моей груди для всего класса, но не для учителя.

— Что ты такая медленная, давай быстрее, вот тебе мел, дорешай задачу на доске, — он пихнул мне мел в руки, а я в свою очередь попыталась вникнуть в написанное. Получалось плохо, я дописала слово «решение», начертила схему и впала в ступор. Я совершенно пропустила половину урока и не имею ни малейшего понятия, как решать эту задачу. Спустя три минуты молчания, преподаватель поднял на меня глаза, приподнял очки и сделал вопросительное выражение лица. Я почти всегда отлично отвечала у доски в меру быстрой сообразительности и несложности примеров. Поэтому мой учитель был крайне удивлен моему ступору.

— Ты что не слушала тему? Почему ты молчишь?
— Я просто не поняла и не знаю, как действовать дальше в этой задаче.

Виктор Николаевич нахмурился, потом искусно выписал в журнале лебедя, пробубнил что-то типа «на следующем занятии исправишь» и махнув рукой в сторону моего рабочего места, стал ждать пока я освобожу место у доски. Испытывая ужасную неловкость и злость на себя, я быстро положила мел и резко повернулась, чтобы направиться к своему месту, но и тут не обошлось без происшествия, не заметив стопку тетрадей, я с грохотом уронила их на пол. С пунцовым лицом я наклонилась, чтобы их поднять. Положив причину своей неловкости на место, я обернулась, чтобы извиниться перед Виктором Николаевичем. Учитель, мгновенно став красным, не отводя взгляда, он смотрел на мою юбку. Мне хотелось провалиться сквозь землю, я совершенно забыла, что сегодня надела счастливую юбку! Он увидел не только все, что под ней, но и мокрое пятно со стекающими подтеками от сильного возбуждения. Я, проклиная все на свете, села на свое место и ударила Макарова насколько позволяла моя сила.

***
Уже, натянув свой рюкзак, я направлялась к выходу из школы. Никакая ситуацяи не могла испортить моего настроя, поэтому улыбнувшись самой себе, я с уверенностью потянула на себя деревянную дверь.

— Васильева, постой,...