Новогодний челлендж

поспешил опять прильнуть лицом к Ириной попе, чтобы загасить свечу и вынуть её. Набрав воздуха, я открыл широко рот, положил руки на девичьи булочки и, выдыхая, решительно обхватил губами торчащий из попки огарок. При этом я будто бы случайно скользнул нижней губой по влажной Иринкиной писе, скользкая смазка обильно смочила мою губу и обволокла весь подбородок.

Пламя тут же потухло у меня во рту. Я плотно обхватил свечу и изо всех сил потянул на себя. Через несколько секунд я уже смог обернуться к зрителям. Вынув изо рта огарок, я выпустил клубок густого белого дыма и гордо продемонстрировал всем то, что осталось от нашей с Ирой свечи желания, чем снова заслужил аплодисменты.

— Уау-у-у!... И я тоже так хочу, хочу!... — Хлопала в ладоши возбуждённая Света. — Игорёк, ты готов?

— Ну... я-то всегда готов, как пионер! Вано, ты же нальёшь нам шампанского?

— Налью, налью!... Давай, камикадзе, выступай уже на позицию!... — Снарядил его я, облизывая свою нижнюю губу, всё ещё влажную от соков киски его благоверной супруги.

Довольная Ира снова вольготно уселась в своём кресле, а Света, следуя примеру сестры, стала принимать нужную позу. Наливая шампанское, я смотрел, как она становится раком, выпятив к нам свою прикрытую коротеньким подолом маленькую попочку, смущённо оглядывается то на меня, то на Игоря, постоянно поправляет подол рукой, опасаясь, чтобы он не задрался раньше времени.

Теперь уже я был зрителем и внимательно наблюдал, как Игорь, встав на колени перед выпяченной кверху попкой моей жены, поднимает подол её голубого кафтана, лапает и раздвигает голенькие булочки моей Светланы и тычет зажатой во рту свечой прямо ей в дырочку, смочив предварительно кончик сочащейся из девичьей щелочки смазкой.

Я наблюдал за всем в мерцающем свете ёлочной гирлянды, внутренне негодуя и одновременно возбуждаясь от того, что вижу. Света стеснялась гораздо больше, чем Ира. И в силу своего более кроткого темперамента, и отчасти потому, что участвовала в подобном впервые. Я видел, как она затряслась, как осиновый листочек, когда зажжённая спичка приблизилась к её сладкой попочке, чтобы поджечь фитилёк вставленной в неё свечки.

Мы с Ирой переглядывались и своевременно поддерживали игроков одобрительными выкриками и аплодисментами. Она постоянно демонстрировала мне свою бесстыжую щелку, широко раздвигая ножки, будто нарочно пользуясь тем, что её муж сейчас увлечён попочкой моей жены.

Я смотрел то на неё, то на Свету, свесившуюся через кресло, чтобы накарябать карандашом в блокноте своё желание, пока у неё в попочке, похожей сейчас на именинный пирог, горит, задорно потрескивая, тоненькая свечка.

Потом они жгли свои записки и пили шампанское... А пламя свечи всё это время прыгало и дрожало на кончике свечи, делая такую сладенькую и аппетитную Светину попку сейчас самым освещённым местом в комнате. А прямо под ней красовалась совершенно безволосая и очень нежная писечка.

Я почувствовал, что хочу её, хочу прямо здесь и сейчас! Хочу встать, подойти, расстегнуть штаны и вдуть ей в щелку по самые яйца. И как следует отодрать её прямо при сестре и её муже! И пусть они увидят, как она сотрясается от моих безумных толчков и услышат, как она кричит и стонет... Я едва удержался от этого безумия!

Спустя минуту, облегчённо вздохнув, Света снова села попой в кресло и положила ногу на ногу. Мы в очередной раз наполнили бокалы и подняли тост — на этот раз: «За удачу!». Потом сидели, поедали салаты и делились впечатлениями от необычной игры. Настроение, надо сказать, у всех было приподнятое.

— М!... Кстати, про удачу!... — Неожиданно выкрикнула жующая салат Света, — У меня есть идея для новой игры!

— Фигасе, Светка, ты меня пугаешь! — Удивилась Ирка.

— Да вот... сама от себя не ожидала! Но, думаю, идея всем должна понравиться! У нас же... — Света замолчала на полуслове, вскочила с места, подошла к сестре и закончила фразу ей на ушко.

— Ха... Ха!!! Ха-ха-ха!... Ну, ты, блин, даешь!... — Выдавала Ира реплики, слушая сестру, — Пошли на кухню!

— А вы, мальчики, пока кушайте, кушайте! Наедайтесь!... Мы скоро придём!..

Дождавшись, когда Снегурочки удалятся из комнаты, я обратился к Игорю:

— Ну, ты как, живой?..

— Фу-у-ух... Живой, вроде... А ты? — Отозвался он.

— Ну... Тоже... Но ты же понимаешь, что они на этом не остановятся?

— Ясен пень! Их теперь не удержишь!

— И чего делать будем? — Поинтересовался я.

— А чего тут делать... А давай будем играть по их правилам! Не мы же это начали!..

Договорить нам не дали. В комнату вернулись две внучки Деда Мороза с лукавыми улыбками на лицах. Одна из них при этом что-то прятала за спиной.

— Ну, что... Готовы ещё поиграть? — Задорно спросила Света.

— Ну, если по твоим правилам, то как мы можем отказаться? — Подхалимничал Игорь.

— В общем, так... — Она начала излагать правила новой игры, едва плюхнувшись на свой пуф.

Правила игры «Жемчужина удачи» таковы: вначале мужчина должен, подойдя сзади к сидящей в кресле с раздвинутыми бёдрами девушке, с закрытыми глазами вложить «жемчужину» — плод оливы — ей в раскрытую «ракушку» так, чтобы она там полностью скрылась, а потом, уже открыв глаза, подойти спереди, наклониться или присесть и извлечь оттуда «жемчужину» при помощи только одного своего языка, затем, зажав её зубами, приблизиться к лицу девушки и дать ей откусить половину оливки, после чего они вместе жуют и глотают — тогда в наступившем году обоих будет ждать удача!

— ... главное — слишком глубоко не просовывать, а то языком потом не вытащить будет! В общем, давайте пробовать! И я предлагаю на этот раз играть сразу всем вместе, а не по очереди — так веселее будет!

— И состав пар, я полагаю, менять мы уже не будем? — Уточнил Игорь.

— А зачем? По-моему, мы все уже неплохо сработались!... — Ира как-то надменно посмотрела на сестру, а потом уже игриво — в мою сторону.

Она поставила, наконец, на стол принесённую из кухни баночку с крупными зелёными оливками без косточки. Девчонки уже без всякого стеснения поставили ноги на сиденья своих кресел и приняли позу, будто они пришли на приём к гинекологу.

Мы с приятелем встали и, как и требовалось, подошли к ним сзади. Я захватил сосуд с консервированными субтропическими плодами, выбрал себе покрупнее и протянул банку Игорю, чтобы он тоже выбрал себе «жемчужину».

— Ого! Да они из холодильника, прохладненькие, ничего?... — Заметил Игорь.

— Бли-и-ин! Точно...

— А-а-а-а... — Запричитали Снегурочки.

— Ничего, ничего, не переживай, Игорёк, сейчас девочки нам их быстро согреют! — Не удержался я от небольшой издёвки.

— Про то, какой температуры должны быть оливки, в правилах ничего сказано, так что вперёд! — Поддержал меня мой приятель.

Делать было нечего. Мы склонились над почти лежащими на спине в своих креслах жёнами. Я — над женой Игоря, а он — над моей. Пальцами левой руки я раздвинул створки Ириной «ракушечки». Они были горячими и скользкими от смазки. Потом поднёс и прислонил холодную «жемчужину» к её нежной вагине. Она шумно втянула ртом воздух, но не вскрикнула, когда холодный и довольно крупный плод оливы медленно, но верно устремился внутрь, тесня собой податливую розовую плоть девичьей «устрицы» — исконной обитательницы этой «ракушки».

Света оказалась не такой терпеливой, как её сестра, и отреагировала на вставленную в писю почти ледяную оливку сначала коротким вскриком, а затем тихим страдальческим стоном. Впрочем, уже через несколько секунд дискомфорт от введённого холодного, но небольшого предмета стал уходить. Осталось только возбуждение от того, что мы только сделали с их голыми щелочками, а главное — от всего, что нам ещё предстоит с ними сделать.

Не знаю, кто как, но лично я с молодых лет обожаю целовать девчонок в писю. Особенно перед сном, чтобы лучше спалось. И Свету я тоже приучил (в дни, когда это возможно, разумеется!...  Читать дальше →