Параллельный мир будущего. Классный час

собирается уехать в командировку завтра и до конца недели. И кто мне будет минет делать по утрам? Член сам себя не приласкает.

— Ну пааап! — Лика аж топнула своей маленькой босой ножкой по стулу. Веревка дернулась от ее резкого движения.

— Ничего страшного. Повесишься на следующей неделе. Это же не срочно?

— Не срочно... — чуть не плача, Лика сняла с себя петлю и печально побрела на свое место. Не то, чтобы она не любила делать папе приятное ротиком, но упустить такой шанс... Эх...

Другие девочки заботливо гладили ее по длинным волосам цвета соломы, а мальчики сочувственно предлагали ей свои члены, чтобы отвлечь от неприятных переживаний. Лика натянула носочки, обула туфельки, положила на пол подушку, которую всегда носила в портфеле специально для таких случаев, и встала на нее коленками прямо у своей парты — делать минет сидя на стуле ей не слишком нравилось, так как затекал бок постоянно сидеть вполоборота.

Затем она поправила свои золотистые локоны и прильнула губами к Роминому пенису. Мальчик напрягся, положив свои ладони на плечи девочке. Он немного привстал и начал совершать аккуратные поступательные движения в ротике Лики, стараясь минимизировать ее усилия, чтобы девочка могла расслабиться, обнимая член соседа по парте своими нежными губками.

Класс отвлекся от Лики и посмотрел на пустующую теперь петлю. Мариша как раз закончила с Ильей и выпрямилась за своей партой. Ее перепачканное личико выражало покой и умиротворение. Илюша напоследок чмокнул ее в подбородок, измазанный его собственными соками. Тут Марина заметила, что в петле никого нет и снова подняла руку.

— Пожалуйста, Мариша. Раз вы уже закончили, то будьте добры.

Марина надела лиф и тщательно застегнула блузку на все пуговицы, а потом стянула с себя туфельки с носочками и забралась на стул. Но Илья и все мальчики попросили ее раздеться, чтобы напоследок полюбоваться на высокие круглые груди Мариши. У Лики не было таких больших холмиков, поэтому перед ее повешением такого желания не возникло.

Мариша только что застегнулась и ей отнюдь не улыбалось снова вынимать пуговички из петелек, поэтому она просто дернула полы блузки в разные стороны (одежда все равно больше ей не пригодится), обнажая свои великолепные сисечки. Класс дружно ахнул. Многие мальчики не удержались и подошли к ней, чтобы в последний раз прикоснуться к Марининым прелестям. А девочка стояла топлес и румянец покрывал ее щечки. Аркадий Семенович также подошел, поцеловал ей сначала правый сосок, а потом и левый, положил руку под юбку и ущипнул напоследок за попку, а потом торжественно сказал:

— Ну что ж, а теперь разойдитесь, нам нужно довершить дело до конца.

И тут, как назло, снова зазвонил телефон. Мариша в ужасе оцепенела, узнавая мелодию.

— Это у тебя, — мрачно произнес Илья, протягивая ей аппарат.

Мариночка грустно взяла трубку и сказала:

— Привет, мам.

— Привет, доча. Что делаешь?

— У нас классный час и мы проходим повешение. Как ты думаешь, что я делаю?

— Ээ, стоишь в петле на стуле?

— Да как ты догадалась, мам? — всплеснула руками Мариша, вызвав опасное движение веревки.

— Я вообще-то звонила по поводу твоего завтрашнего дня рождения. Думала, какой торт брать — с белковым кремом или масляным. Но теперь, получается, вопрос отпал сам собой.

— Абсолютно верно, мам. Не переживай, тут учитель, он проследит, чтобы я очень долго мучилась.

— Я и не сомневаюсь. В таком возрасте вам только дай волю — удавитесь без агонии, как в древние пещерные времена. Ну ладно, счастливого повешения.

— Ага, спасибо, мам. Папе привет передавай.

Класс настороженно прислушался — не скажет ли мама Марины еще что-то, могущее помешать такому долгожданному моменту. Но в трубке раздались короткие гудки — мама девочки положила трубку. Марина бросила телефон в руки Илюше и радостно посмотрела на Аркадия Семеновича.

— Ты готова? — спросил он.

Мариша кивнула. Ее сисечки колыхнулись в такт этому движению. Учитель влюбленно посмотрел на Мариночку, глубоко вздохнул и выбил опору из под ученицы. Мариша захрипела, хватаясь за петлю, которая принялась затягиваться все сильнее от каждого ее движения. Силясь сделать вдох, девочка принялась оттягивать петлю спереди на шее, но хитрый узел не дал ей этого сделать, рывком затянувшись почти намертво. У Мариночки буквально глаза на лоб полезли. Ее прекрасное личико побагровело, а из горла начал вырываться уже не хрип, а тихий писк. Девочка в последние секунды жизни принялась в агонии дергать ножками в разные стороны, и, наверное одним из заключительных движений угодила пяткой в лоб оторопевшему Илюше, сидевшему на первой парте, ближе всех к крюку.

— Это хорошо, что Аркадий Семенович попросил Марину снять туфельки перед повешением. А то бы зарядила мне каблуком по голове, была бы шишка. Вот что значит техника безопасности и ОПЖ, — рассказывал потом мальчик своим одноклассникам.