Ирэн

Похмелье, особенно когда просыпаешься в незнакомом месте, штука вдвойне отвратительная. А еще более отвратительным оно становится, когда ты не помнишь, как в это самое незнакомое место попал. Глаза открывались с трудом, но память потихоньку начала работать. Началось все вчера (и тут же услужливый внутренний голос спросил — «а вчера ли? «) в баре рядом с работой. Там традиционно отмечались все дни рождения. Так вот вчера (ну если вчера) отмечали день рождения нашей новой начальницы Ирэн. Я пришел самым последним, так как засиделся с настройкой новой версии рабочей системы, а компания была уже хорошо навеселе. Я попытался догнать остальных, чтобы не ощущать себя белой вороной и почти залпом влил в себя три лонг-айленда подряд под дружное скандирование «Давай еще!». Влил, понятное дело, натощак. После чего и начались провалы в памяти.

Сначала мы сидели все вместе. Потом народ постепенно начал разъезжаться и, в итоге, нас осталось только трое. Именинница, я и Никита из маркетинга. Бутылка шампанского показалась мне хорошей идеей, и мы эту бутылку втроем выпили. Потом куда-то делся Никита, кажется его забрала жена. А вот потом память отказывалась воспроизводить события и их последовательность. Но я напрягся и ее заставил. Получилось вот что — точно еще пили шампанское, танцевали, но уже в каком-то другом месте, потом гуляли вроде бы, после чего заказали такси и поехали к Ирен домой допивать. И вот тут память отказала совсем и после посадки в такси я уже ничего не помню. Но вместо памяти включилась логика. И если я не дома, то вероятнее всего, я у Ирэн. А если я остался у Ирэн и лежу голый (это я осознал только что), значит у нас все случилось. Но, во-первых, я ничего не помню, а во-вторых, где же тогда Ирэн?

Я таки сумел разлепить глаза и пережить мгновенную вспышку боли после этого. Некоторое время переждав, я заставил себя оглядеться. Вокруг была комната. Большая и светлая, мебели было минимум — диван, на котором я спал, два кресла напротив и журнальный столик между диваном и креслами. На стене напротив дивана висела приличных размеров жк-панель. Окно справа от дивана не было занавешено и, видимо, проникший в него свет, меня и разбудил. А я лежал на неразложенном диване голый и накрытый пледом. Ирэн в пределах видимости тоже не наблюдалось. Я сел и попытался найти вещи. Но их в пределах видимости не обнаружилось. Я встал, преодолев еще одну вспышку боли, подошел к двери и приоткрыл ее. За дверью был коридор и напротив комнаты две двери. Опять включилась логика и подсказала мне, что одна из них — в туалет, в который мне точно было надо. И, надо сказать, логика меня не подвела.

Мягкими шагами я пересек коридор и вернулся обратно в комнату, где спал. Изучил ее внимательнее, чем изначально, но ничего нового не обнаружил, одежда моя чудесным образом тоже не появилась. Память и логика тоже молчали. Я уже собрался обернуться в плед, как римлянин в тогу, и пойти искать свою одежду и Ирэн, причем желательно именно в этой последовательности. Но тут послышались шаги в и открылась дверь. На пороге стояла Ирэн босая в небрежно запахнутом бледно-желтом халатике по середину бедра. Я автоматически натянул плед на свои ничем не прикрытые чресла, но сам не мог отвести взгляда от своей начальницы (а может уже и любовницы). Сказать, что у нее хорошая фигура, это ничего не сказать. Приличного размера грудь приподнимала ткань халата, пояс затягивал тонкую талию, переходящую в ярко выраженные бедра. Под полами халатика наблюдались стройные и длинные ноги с аккуратным ярко-алого цвета педикюром.

Она улыбнулась мне, а я автоматически улыбнулся в ответ. А внутри меня рвалась наружу гордость в соединении с радостью и восхищением собственной крутостью. Я был уверен, что у нас был секс и что она им довольна... Поэтому я не сразу расслышал то, что она сказала.
— Прости, что, я не расслышал?
— Я сказала, что ты выиграл спор! И ты можешь получить свой выигрыш!

Внутренняя буря превратилась в панику. Я не помнил, ни самого спора, ни его условий, ни то, как я его выиграл. Я вопросительно посмотрел на Ирэн. Потом покраснел и опустил голову и смог-таки выдавить из себя, что был слишком пьян и ничего не помню. На лице Ирэн сначала появилось возмущение, но потом она хихикнула, прошла в комнату и села в кресло, вытянув ноги. Проделала она это не спеша и я смог убедиться, что белье под халатиком отсутствует. Она снова улыбнулась, уже совсем другой улыбкой — куда более язвительной.

— Ты же не станешь отказываться от своего выигрыша только потому, что не помнишь наш спор?

— Не стану. А в чем он заключался?

— Ты правда не помнишь?

— Правда. Совсем ничего!

— Ты не помнишь, как приставал ко мне на улице?

— Нет!

— Ну зачем было так пить? И может это было просто пьяными разговорами! Я попытался оправдаться, так и не вспомнив того, что было.

— Ну ты же знаешь, что у трезвого в голове...

— Вы! Мы вчера договорились, что ты обращаешься ко мне только на Вы!

— Простите... Вы знаете!

— Знаю. И надеюсь, что ты будешь держать слово!

— Буду, только расскажи... те о чем спорили и чем закончилось.

— Хорошо! Ты стал приставать ко мне, я сказала, что не хочу. Ты спросил меня почему и я объяснила, что не знаю ни одного мужчину, который бы думал прежде всего о женщине, а не о собственном удовольствии..

— И?

— И ты предложил поспорить. Что ты доставишь мне удовольствие так, как хочу я и не будешь после этого приставать и требовать продолжения. Если не получится, ты увольняешься.

— А если получится?

— Она опять улыбнулась — А если получится, ты будешь это делать, когда я захочу!

— И что получилось?

— Ты сдержал слово. Не приставал, не требовал продолжения...

— А как я... Ну..

Она улыбнулась опять.

— Ты меня очень неплохо вылизал... Два раза, кстати

— А где моя одежда?

— Я захотела, чтобы ты это сделал голым. А потом я пошла спать и отправила тебя в гостиную. Одежда в моей спальне.

— И что дальше будет?

— Ты выиграл спор и поэтому я готова снова получить удовольствие! Ты же обещал!

Ирэн откинулась в кресле, распахнула халат и раздвинула свои красивые ноги.

— Иди сюда...

Естественно, я пошел. Встав на колени перед креслом, я наклонился к ней, вдохнул запах и сразу вспомнил все, что было вчера. И как мы приехали к ней домой, и как я выслушивал, что она хочет от меня получить, как раздевался под ее немного насмешливым взглядом и как она приказала мне лечь на пол, а потом приподняла юбку на бедрах и прямо в ажурных черных трусиках села мне на лицо. Я вспоминал ее ноги, обтянутые чулками и то, как она сжимала бедрами мне голову... И пока я это вспоминал я возбуждался все сильнее и все активнее работал языком... Ее рука вцепилась мне в волосы и с силой вжала мою голову между ног. Она выгнулась мне навстречу так и на каждое движение языка отзывалась движением своих бедер... Я еле дышал, но не останавливался и в какой-то момент, она в очередной раз выгнувшись навстречу, замерла, сильно сжала бедра, рука вцепилась в волосы так, что захотелось кричать от боли и несколько мгновений я не мог ни пошевелиться, ни вздохнуть... Она, хоть это и казалось невозможным, еще сильнее прижалась ко мне, издала длинный животный стон, перешедший в крик и через пару секунд резко опустилась в кресло, раскинув ноги и освободив мою голову... А я, я боялся двигаться, чтобы продлить этот волшебный миг, но через какое то время, она пошевелилась, сказала «Все» и небрежно оттолкнула мою голову рукой. Я встал с колен и сел на диван. Эрекция была каменной и очень хотелось кончить. Но я, помня условия спора, молчал.

Какое-то время она сидела молча с закрытыми глазами, потом пошевелилась, посмотрела на меня, и, ощутив направление взгляда, небрежно запахнула халатик. Неторопливо поднялась из кресла и сказала «Пошли, приготовишь завтрак». Я удивленно поднял брови, но услышал в ответ: «Это тоже входит в ...