Дети канланга. Глава 4

Страхи Софи оказались преувеличенными. Охора встретил их на пороге большой хижины, казавшейся двухэтажной. Но дом накрывал собой гигантский валун, расщелины которого использовались для проживания. Потому внутри было прохладно. Вождь оказался широким высоким мужиком, о каких говорят «два на два», грозной властью от него не пахло. Мать Лбуту тоже была приветлива. Безбожно коверкая слова, Охора объяснил, что по деревне им следует передвигаться только вдвоем, а Генри должен охранять честь сестры. Особенно во время знакомства с остальными кандидатами в отцы. Джессика и Лбуту подружились, болтовня с помощью знаков и нескольких слов стала забавным центром всеобщего внимания. Но вот Охора жестом попросил дочь уступить ему место и сел на скамью рядом с Джессикой. Его обнаженное бедро коснулось бедра девушки в том месте, где короткая туника слегка задралась. Это вряд ли был жест ухаживания, но Джессика вздрогнула и внимательно посмотрела потемневшими глазами на вождя.

А Лбуту подошла к сидящему на высоком стуле Генри, зажала его колено между ног и принялась по-кошачьи тереться лобком. Родители принцессы сделали вид, что ничего не заметили. Тогда Генри подался вперед лицом к груди Лбуту и обнял девушку за талию. Ощутив крепость его ладоней, принцесса затрепетала, что-то сказала матери и со смехом вырвалась из объятий Генри. Мать и дочь вышли из комнаты.

— Хороший руки, — перевел Охора, — Ласковый.

И Генри понял, что тест прошел. Джессика встала, но вождь удержал ее за руку. «Посланница Луны» подчинилась. Вождь придвинул ее к себе так, что девушка оказалась у сидящего на лавке вождя между ног, и ловко запустил руки под подол. Джессика ойкнула, но вождь поймал обеими ладонями груди девушки и начал ласкать их.

Генри не видел его лица, Охора уткнулся носом между лопаток сестры и наслаждался. Джессика встретилась осоловевшим от удовольствия взглядом с глазами Генри. Туника задралась, открывая киску. Девушка целомудренно держала ноги сведенными вместе, но внутри ее бушевал такой огонь, что даже брат чувствовал его. Генри не знал, что делать. Вождь ласкал Джессику, оба получали удовольствие. Что он там бормотал про честь сестры? Джессика сумела повернуться, и будущие любовники слились губами в поцелуе. Юноша окончательно ощутил себя третьим лишним и встал уходить.

В этот момент в косяк деликатно постучали. Охора встал, поправил тяжелую бляху на передке тростникового килта так, чтобы эрекция стала не видна, и отодвинул занавесь. Что-то сказал, вышел, потом вернулся, поманил белых за собой.

У входа снаружи их ждал человек, укутанный в темную хламиду без украшений.
— Нсела хочет видеть вас, — жестом указал на гонца Охора.

**

В окружении четырех воинов брат с сестрой, держась за руки, вошли в Храм Четырех стихий. Вдоль стен стояли восемь служителей, одетых так же скромно как проводник. Генри осмотрел росписи стен, кроме огня, воды и ветра четвертой стихией почему-то было обозначено Солнце, которое преобладало среди бесхитростных рисунков аборигенов. Реформация? Генри пожал плечами. У алтаря их встречал жрец. Первый мужчина в маске, увиденный ими. «Посланцы Богини Плодородия» вежливо поклонились ему, Нсела кивнул и указал им за алтарь. Обходя жреца, Генри оказался между ним и Джессикой и коротко бросил:

— Гонорея.

Жрец вздрогнул, отстал на пару шагов, а когда вошел в заалтарное помещение, аналогичное Храму Луны, снял маску, под которой оказалась седая голова зрелого мужчины. Нсела хотел что-то возмущенно сказать, но Генри опередил его:

— Вы себя выдали — вы понимаете наш язык.

Жрец смягчился и улыбнулся:

— Давайте все же соблюдать формальности.

Лицо Джессики порозовело:

— Вы европеец?

— Нет. Вы же видите, что я не белый. Мой отец, Генри, был вашим предшественником. Посланцем Богов. Вы голодны?

— Нет, спасибо. А язык?

Нсела через голову стянул с себя церемониальное платье, оказавшееся единым ансамблем, и полностью нагой расположился в кресле напротив. Это был коренастый туземец без единой татуировки. Он не брил голову, а все его тело было покрыто порослью седых волос. Толстый член покоился в окружении седого лобка и мохнатых яичек.

Жрец рассказал, как отец вернулся к оручи с этнографической экспедицией, забрал мальчика, отдал в школу, и как будущий жрец вернулся домой, не сумев найти себя в мире белых.

— Мы можем рассчитывать на вашу помощь? — спросил Генри, когда Нсела окончил рассказ.

— А зачем? — жрец кивком головы указал на Джессику.

Девушка не слышала их разговор, она не могла оторвать взгляда осоловевших глаз от члена туземца. Нсела раздвинул бедра, член перевалился на яичках, Джессика облизнулась.

— Мадмуазель, мне кажется, вы готовы ускорить наше знакомство. И ваш брат не будет против.

— А? — Вопрос вывел девушку из оцепенения.
Генри удивленно поднял бровь:

— Охора что-то подмешал ей в еду?

— Не думаю. Вы сами виноваты, устраиваете оргии на виду невинной девушки.

Джессика уже сидела у ног жреца и жадно рассматривала коричневый член вблизи.

— Смелее, — велел Нсела.

Сестра встала на колени, направила член в рот и посмотрела в глаза мужчине снизу вверх. Умоляюще. Нсела убедился, что Генри тоже разглядел мольбу во взгляде Джессики, откинулся в кресле и прикрыл глаза.

Джессика начала сосать. Генри смотрел и смотрел. Его собственный член не собирался соблюдать табу инцеста и норовил разорвать джинсы. Было странно видеть тонкие почти прозрачные пальчики белой девушки, придерживающие мощный коричневый ствол. Нежные розовые губы... Генри узнавал движения рта, которые Джессика подсмотрела у Лбуту, у Софи, у Вфуку. Брат держал себя в руках.

Нсела дождался, пока Джессика все проглотила, и только потом сказал:

— Хорошая девочка, за ее дефлорацию стоит побороться. Канланг нам поможет!

**

Хижина главного рыбака и лучшего охотника по имени Кдила располагалась вне деревни, у самого океана, где на берегу сушились каноэ. Это был невысокий и худощавый мужчина, мускулистое высушенное тело которого было богато расписано татуировками и шрамами. Из одежды на нем была только набедренная повязка. Генри решил, что рыбак пытается такой наивной демонстрацией соблазнить Джессику немедленно. Туземец поклонился, в руках он держал глиняный кувшин, который теперь не знал куда деть. А сестра обрадовалась воде и, проигнорировав официоз, побежала к морю. Мужчины проследили за мельканием ее sexytal.com легких икр и чинно спустились следом.

На Джессике была та же туника, что и утром. Она намочила ступни и прокричала что-то восторженное и непонятное Солнцу. Слегка наклонилась что-то рассмотреть в воде. Солнце просветило юбку туники насквозь, обозначив просвет тонких девичьих ножек. Генри был готов поклясться, что складочка, где бедра переходят в ягодицы, тоже видна сквозь ткань. Она делает это умышленно?

Джессика решила потрогать воду рукой, но не присела, как это сделали бы другие, а наклонилась. Ей подол приподнялся, бедра обнажились целиком, мелькнула и тут же пропала заветная складочка. Рыбак застонал.

— Моя сестра — похотливая сука, — вслух сказал Генри, и убедился, что туземец понял его. Ну, он же рыбак, бывает в городе.

Джессика, убедившись, что вода теплая (это в тропиках то!) разбежалась и нырнула. Как и была — в тунике. Наплававшись, — все это время мужчины молча любовались ею, девушка направилась к берегу. Намокшая туника стала прозрачной, вот стали видны соски, плоский живот и треугольничек внизу лобка. Туника туда так кстати прилипла. Рыбак уже не смог простонать, просто шумно сглотнул.

— Там... Вода... — он указал на бочку, прикрепленную над душевой кабиной из тростника.

Джессика задорно улыбнулась ему и прошла туда. Кдила расстался, наконец, с кувшином, просто бросил его входа в хижину, и устремился следом. Белая девушка заметила его любопытство ...