Одноклассники. Разделённые одной партой

ораторией услаждали мой слух.

Визуальные, тактильные, акустические, ментальные слагаемые начали укладываться в формулу оргазма. Порывистыми движениям бёдер, выгибаясь дугой вверх, стремился ещё глубже вогнать дымящийся хуй в рот девушки. Предчувствуя начало конца, изменила приложение своих усилий. «Блядь, для разрядки мне не хватило пары тройки движений».

С неохотой оторвавшись от члена, откинув мокрые волосы на зад, она приподнялась на коленях. Быстрым и сильным движение руки пережала член у основания, от чего предоргазменное состояние откатилось назад.

— Сейчас, миленький, миленький, я тебя кончу в себя — шептала она.

Одной рукой разведя губки пизды, другой задав направление, Варсик решительно насадилась на хуй до самого упора.

— Ах-х.

Замерев на мгновения, играя слегка играя бёдрами и внутренними мышцами она ласкала ствол, при этом пытаясь прижать головку к одной ей известной точке внутри. Я чувствовал упругое прикосновение матки. Устроившись, таким образом, Варсик начала движениями всадницы ебать мой хуй. Сначала шагом, слегка раскачиваясь, двигая головой из стороны в сторону, в такт движениям, играя грудками. Переходя на рысь, скользя и насаживаясь пиздой на член, она сдавила ногами мои бёдра, положила руки на свои груди. Наслаждаясь упругой тёплой тяжестью её близняшек, подкручиваю соски. Трение стенок вагины на головку и ствол вызывают знакомое томление в яйцах в предчувствии разрядки. Ощутив, это девушка переходит в галоп, упав мне на грудь, обняв за плечи, мощными длинными движениями таза ебёт мой хуй, насаживаясь на него со всего размаха. При этом венчик головки, касаясь клитора, создаёт брей-бит с последующим скольжением по стволу. Этого оказалось достаточно, что бы через несколько движений, в моей голове раздался выстрел, и вся накопленная сперма устремилась перламутровым салютом вверх в вагину, в пизду, в матку. В девушке то же что-то щелкнуло, попка в последнем взлёте набрала высоту и рухнула на мои бёдра, словно самый сексуальный led zeppelin. «Эй, кто-нибудь, включите — «Since I've Been Loving You»!».

Тело Варсик содрогалась в конвульсиях, всякий раз отзываясь на пульсирующие толчки истекающей из члена спермы.

Вот это была ебля! Первый раз кончил вместе! Благодарным джентльменом, мой тупоголовый приятель, исторгнув последние капли, продолжал подрагивать, вызывая затухающие всполохи сладострастных ответных судорог.

«Baby, since I've been loving you

I'm about to lose

I'm about to lose, lose my worried mind

Just one more, just one more, oh yeah

Since I've been loving you,

I'm about to lose my worried mind»

Вернувшись в реальный мир, Варсик с неохотой выпустила из себя моего lucky boy, Попыталась незаметным движением руки перекрыть поток спермы вытекающей меж смятых лепестков губ. Перехватив мой взгляд, застенчиво улыбнулась:

— Как её много, — и уже задиристо добавила — хватит и на мальчика, и на девочку.

И откинулась на спину, мечтательно уставившись вверх. Я лежал, наслаждаясь пережитыми эмоциями, и боялся вторгнуться в сокровенные мысли армянской красавицы. Через какое-то время Варисик, весело предложила:

— Пошли в душ.

Стоя под упругими водяными струями, я не столько смывал пенными следы нашего соития, сколь вновь и вновь ласкал, исследовал её волнительные прелести. Поглаживая попку, раздвинул ягодицы и вставил большой палец в анус девушки восхищаясь его эластичностью. Я начал возбуждаться, она, тоже насаживаясь глубже и покачивая бёдрами. Однако, попытка завести скобку в пизду потерпела неудачу.

— Э, нет, там моё сокровище, — и вытолкала меня из ванной комнаты.

Проходя зал, я нашёл недопитый коньяк и осушил залпом — «день удался». Оглядываясь, куда бы поставить пустой бокал, наткнулся на фотографии, лежащие на тумбочке под плазмой. Наш 8-й «Д». Вот я, вот Ленка, вот Боб, вот, как его — не помню, вот Ромка Захаров, вот... не помню. Оказалось, что я не мог вспомнить по именам, четверть своих одноклассников. Пора пожаловаться врачу. И где-то среди этой четверти скрывалась Варсик. Может на второй фотографии? Вторая фотография была сделана годом раньше, классе в седьмом, на большинстве ребят были ещё пионерские галстуки. Фотограф запечатлел нас, сидящими за партами, на каком-то уроке. Я сразу же нашёл себя — центральный ряд, предпоследняя парта. Нашёл и оторопел, холодея от предчувствия разгадки.

На фото рядом со мной сидела неказистая черноволосая полная девчонка, в нелепых роговых очках. Это был кошмар моих дней в средней школе. Она появилась у нас в шестом классе и её посадили на единственное свободное место, рядом со мной. Вообще-то из-за проблем со зрением она должна была сидеть на первых партах, но когда появилась такая возможность, категорически отказалась пересаживаться. Она не была изгоем в классе, училась хорошо, помогала решать и давала списывать. Но сидеть рядом с этой толстой уродиной было выше моих сил. К тому же её нежелание уходить с моей парты, служило поводом для насмешек среди мальчишек. Женихом и невестой никто, конечно, не осмеливался назвать, но время от времени намекали, что армянка в меня втюрилась. Я полностью игнорировал соседку, в тайне завидуя Вовке весело болтавшему с Юдашкиной. Иногда Ленка ловила мой завистливый взгляд и посылала воздушный поцелуй и, дразня, показывала глазами на соседку — «мол, не теряйся».

Вершиной моей позиционной войны с соседкой стала демаркационная линия, которой я отделил свою «половину» парты от островка соседки, с категорическим предупреждением не пересекать установленной линии, а не то. Что будет в случае пограничного конфликта, я конечно не представлял. Соседка стойко сносила мою дискриминацию, не жаловалась родителям, на предложения учителей урезонить меня, она отвечала, что её всё устраивает. Застолбив и обеспечив неприкосновенность своей территории, я как-то успокоился. Старался меньше думать о девочке рядом со мной и, получилось, что стёр её из памяти. Стёр Вальку Оганесян.

И вот она, Валька-Варсик стоит у меня за спиной, опустив руки, касаясь меня сосками грудей, и молчит. Я стоял «как мудак, не прикрытый на фланге.»

— Почему сегодня ты мне ничего не сказала?

— А ты бы пошёл показывать Вальке класс, парту за которой вы проучились бок обок 3 года, даже не обмолвившись ни единым словом. Да и неважно это сейчас. Важно, что во мне есть семя любимого человека.

— Но, ведь я не люблю тебя. Может я... я могу в тебя влю... Нет, не знаю...

— Тсс, — прикрыла мои губы пальцами — ничего не говори. Всё уже сделано. Я уеду в Америку, и ты вновь забудешь меня. Если хочешь, можешь идти, вечеринка ещё не кончилась... Надеюсь, у тебя ещё остались силы.

Отстранилась и опустив голову стала наводить порядок спальне, но не эротично как давеча, а буднично по-домашнему.

Последняя фраза прозвучала как пощёчина. Однако, слова «если хочешь, можешь идти», говорили об обратном. Ведь получается, что если не хочешь, то можешь остаться. Я смотрел на опущенные плечи девушки. Я столько боли причинил этой красивой девушке... Я не был влюблён в неё сейчас...

Я развернул её к себе, поднял за подбородок голову, — «в оправе у глаз» были слёзы. Наклонился, прильнул к губам, распахнувшимся в ответе. Валька Оганесян прижалась ко мне всем телом, обнимая за спину...

...

Я ушёл от неё утром. Всю ночь мы любили друга и всякий раз, когда мой довольный приятель готов был взорваться от радости, Валька Оганесян принимала его благодарность в своё лоно.

Прежде чем за мной навсегда закрылась дверь, я спросил:

— А если ребёнок родится блондином?

— У вас, русских, большое самомнение. Мои армянские гены возьмут верх над твоими. А если случится чудо, и у меня будет белокурый малыш, мужу придётся смириться иначе он навсегда останется без сладкого.

— А можно мне...

— Нет, это будет только мой ребёнок. Но придёт время, и я расскажу ему о тебе, мой любимый одноклассник.

...

В такси я просмотрел ленту пропущенных звонков и сообщений. Было много звонков от Вовки и одна СМС с незнакомого номера ***-***-12—34: «сегодня всё должно было быть иначе. Ты всё сломал».

***

Посвящается девушке Лене, потому что «другие здесь не вдохновляют ни на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк».