Случай на охоте

Эта история началась с того, что я теплым сентябрьским вечером приехал домой с охоты. На это мужское занятие я практически всегда езжу со своими друзьями. Чаще всего с ночевкой. Особенно я люблю ездить на охоту осенью. С открытием охотничьего сезона, когда вся охотничья братия засиделась по домам и с нетерпением ждет возможности наконец-то выехать за город — я не исключение! И всю осень, каждые выходные и все возможные отгулы я пропадаю в полях и лесах. И вот, после очередного выезда с друзьями, я приехал домой и довольный поездкой, сидя на кухне, с упоением рассказывал своей жене о красоте сентябрьского леса, чистом воздухе и звездном небе над головой.

Надо сказать, что моя жена весьма терпимо относится к моим поездкам. Никогда не препятствовала им, и с ее молчаливого согласия за прошедшие два года совместной жизни у нас с друзьями сложилась традиция ездить на охоту в чисто мужской компании. Двое из моих друзей были не женаты, а еще у двоих жены тоже предпочитали сидеть дома. В этот раз я, видимо, расписал красоту природы слишком ярко, и моя любимая заявила, что если я не возьму ее с собой в следующий раз, то она больше меня не отпустит. Сказано было, конечно, в шутку, но сути не меняло. Я стал думать как воплотить просьбу жены в жизнь.

Сложностей было немало. У Оли (так зовут мою жену), не было разрешения на ношение оружия, не было путевки, не было полевой одежды. В общем не было ничего. Обдумав, я составил простой план. Ружье дам свое, не проблема — у меня их три. Тут кстати пришлась старенькая одностволочка малого калибра, которая осталась мне еще от деда, и с которой я начинал охотиться. Вопрос с путевкой и разрешением я тоже решил просто, хоть и не совсем законно: долго рыскал по картам и нашел глухой угол, куда не то что охотники, егеря даже не суются. Зверья там конечно нет, но, справедливо полагая, что супруге главное «процесс», такой вариант годился.

Взяв среди недели заслуженный отгул на работе, мы сели старенькую ниву, которую я купил специально для охоты и еще затемно, рано утром, отправились в леса. Добирались долго. Последние сто километров дороги были только грунтовые, и последняя полу-опустевшая деревенька осталась далеко позади. Дорога тем не менее была, хоть и практически заросшая. Как мне подсказали последние встретившиеся «аборигены» оставшиеся далеко сзади, где-то в лесах было еще пара хуторов, но оттуда к ним никто не заезжает. Вот дорога и стала зарастать потихоньку.

Короче залезли мы в настоящую глушь. Природа — красотища, жена — в восторге, настроение отличное, впереди целый день. Все довольны.

Доехав до запланированного места, мы бросили машину на полянке, и рванули в лес. Сначала шли вместе, разговаривали, смеялись. Оля собирала букетики желтых листьев, которые через пять минут без сожаления бросала в воздух нам на головы. Гуляли долго, и хоть мне и пришлось нести оба ружья, пока моя ненаглядная забавлялась как девчонка, я был рад ее настроению.

После первых эмоций, Оля загорелась все-таки поохотится по настоящему, и отвергнув мои предложения потренироваться на первый раз по импровизированным мишеням, потребовала настоящих действий. Спорить не стал, и выйдя на подходящую просеку, наметил кому что делать. Я собирался идти по редкому ельнику, а жену отправил идти по просеке. Километров через пятнадцать просека должна была выйти на ту самую заросшую дорогу, где я и планировал ее встретить. Самым серьезным образом проинструктировав жену не стрелять куда попало и регулярно подавать голос выкрикивая что угодно, чтобы я мог держать дистанцию, мы разошлись.

Оля, улыбнувшись и состроив мне глазки, довольно зашагала на просеку. За длинный маршрут я не переживал. Если мне было двадцать четыре, то Оле — двадцать один год, и здоровья и сил у обоих хоть отбавляй! К тому же супруга у меня была под стать мне спортивной и пятнадцать километров не составили бы для нее проблем. В крайнем случае, она всегда может крикнуть мне и я выйду из ельника для отдыха. Одежду и обувь мы ей подобрали удобные. Она одела мягкие полусапожки и пожертвовала для охоты своими любимыми джинсами в обтяжку. Джинсы плотно облегали ее точеную фигурку, но были разношенными и совсем не стесняли ее движений. Наверх она одела водолазку, которая вызывающе выделяла ее соблазнительную грудь, и теплую жилетку. С видом заправского охотника, она закинула ружье на плечо, и соблазнительно покачивая бедрами, ушла по своему маршруту, выкрикнув положенное «Оп-Оп!», как самый заправский загонщик. После чего я со спокойной совестью, пошел пробираться между еловый ветвей. За жену я был спокоен. Вокруг, как я понял, на многие километры — никого. Крупного зверя тут никогда не было. И отмечая каждые пару минут ее голос следующий параллельно со мной, я шагал между деревьев. Несколько раз я отдалялся в сторону, обходя заросли деревьев, но через некоторое время слышал привычное: «Оп-Оп!», и по необходимости дожидался, когда жена приблизится ко мне, или сам быстрым шагом догонял ее.

Примерно километра за два до дороги, мне попался на пути широкий и густой завал леса, и мне пришлось давать значительный крюк вглубь. Поэтому, когда я вернулся на привычное расстояние от просеки и не услышал голоса жены я подождал минут пять а потом, решив, что она уже прошла к дороге и там ждет меня, пошел ее догонять. Минут через двадцать я вышел на дорогу, но Оли там не оказалось. Я прошел до просеки и осмотрел ее насколько позволяли деревья. Там ее тоже не было. Я заволновался, и уже начал углубляться по просеке в лес, когда обнаружил четкий отпечаток женского сапожка на мягком мхе. Повернув назад, и внимательно присматриваясь, я обнаружил еще несколько следов, четко ведущих к дороге. Ничего не понимая я кинулся бегом на дорогу. Пройдя в одну сторону, потом в другую, я нашел еще отпечаток ее сапог, а потом обнаружил место с примятой травой, где она, видимо, ждала меня. В растерянности, я громко позвал ее по имени и посмотрел по сторонам, пытаясь понять, куда она могла деться. Пройдя еще с немного по дороге в туже сторону и громко крича, я вдруг обратил внимание на другие следы, которые шли мне навстречу. Следы были большого размера. Еще пару десятков метров следы неизвестного мужчины и следы женских сапожек шли рядом, а потом грунт пошел каменистый и след пропал. Я еще раз оглянулся на место нашей предполагаемой встречи, и не увидев там никого, кинулся дальше по дороге, которая резким поворотом уходила в густой смешанный лес. Я торопливо бежал, больше смотря под ноги, чтобы не пропустить следов если они вдруг бы появились снова и совершенно не заметил, как что-то черное обрушилось на меня откуда-то сбоку.

Трудно сказать сколько именно времени я пролежал без сознания. Мое пробуждение было медленным и тягучим. Сначала в голове сильно зашумело, потом пришла тупая пульсирующая боль и меня затошнило. Еще через пару минул до меня стали доходить слабые, приглушенные звуки. А еще через несколько минут я смог с трудом открыть глаза. Полежав немного и привыкнув к боли, я начал осознавать, что происходит вокруг. От увиденного, я дернулся всем телом.

Напротив моего лица сначала я увидел две пары грязных подошв стоптанных кирзовых сапог. Чуть дальше от меня, сидел на корточках мужчина с черной маской на голове, которая полностью закрывала лицо, с прорезями для рта и глаз. Чуть позади него на земле, прислонившись к стволу дерева, сидела с полными глазами слез моя жена. В ее рот был вставлен ствол моей одностволки, которую держал в руках еще один отморозок, с замотанным каким-то шарфом лицом. Меня бросило в пот, и еще раз дернулся. Кто-то хрипло и неприятно заржал и сапог больно ткнул меня в висок. Я зажмурился от боли и внезапно ощутил, что руки у меня связаны за спиной. Впрочем, ноги были связаны тоже. Поэтому мои жалкие попытки встать выглядели как дерганье и вызвали еще один приступ хриплого смеха. Отсмеявшись, тот же хриплый голос изрек:

— Очухался лошара?

— Очухался! А я уж подумал, что совсем зашибли! — Проговорил другой голос прямо ...