Север, секс и аудит

размеров меньше, чтобы эффектно подчеркнуть линию груди и тонко намекнуть на отсутствие лифчика.

— Ой, извини... — я неловко прикрыла, прозрачный кружевной треугольник спереди на стрингах, обратив внимание на длинные ноги Татьяны и её широкие бёдра. Теперь я могла рассмотреть её без комбинезона и толстого свитера. Совершенно точно, она оказалась в моём вкусе. Крепко сложенная, грудастая, уверенная в себе, а судя по тому, как её слушался народ, еще и властная.

— Да ничего, я и сама не спешу снова одеваться после всех этих свитеров с комбезами. — Она улыбнулась, продолжая рассматривать меня. — И потом, с удовольствием попялюсь на тебя! — Смех и уже явный флирт.

— Блин, я такая капуша иногда... — убрав руку и сверкая сокровищем, повернулась к чемодану, открыла его и стала рыться в пакете с майками, чувствуя, как скользит по моему телу её взгляд.

Я вдруг захотела Татьяну прямо в тот самый момент. Сильно! В животе томно и по-животному свело, внезапная похоть туго вонзилась в соски и между ног. Я непроизвольно сжала вагиной пустоту. Под клитором приятно задрожало. Засвербило в подбородке и жутко захотелось целоваться. Так чтобы со слюнями и языком. Внешне, конечно же, виду не подала, распрямилась и, одевшись, поправила футболку на талии. Мне нравилось, как она смотрит. Я всегда была немножечко эксгибиционисткой. Вру. На самом деле, в этом вопросе я была совершенно испорчена.

— У тебя сильные бёдра... Частый спорт или регулярный секс? — она сложила руки у себя на груди, а я заметила, что у неё встали соски.

— Конечно же, регулярный секс! — я рассмеялась, надевая серые спортивные брюки, чувствуя, как узкая полоска стринг елозит по набухающим половым губам. — На самом деле 15 лет синхронного плаванья, мастер спорта и спонтанная аква аэробика. С двумя детьми и такой работой особо не до интиму.

— Очень тебя понимаю. А у тебя, чья школа? — мы вышли из моего номера, я захлопнула дверь, пропуская Татьяну чуть вперёд, с очень определённой целью. Да, увидела! И попа у неё отличная! Хорошая такая, как большое, плотно обтянутое пурпуром перевернутое сердце. Совершенно в моём вкусе. Странно, что при таком облегании тканью никаких следов белья.

— Северо-западный, ленинградский олимпийский резерв! — мы шли по длинному коридору с большим числом перекрестков жилых зон. В столь поздний час, совершенно безлюдных.

— Московская, центральная. — Она протянула мне руку. — Наверное, мы даже виделись на соревнованиях.

— Очень может быть, крутая школа! — сверху были указатели. Столовая недалеко.

— Еще какая! Особенно в летних лагерях. — Она мне подмигнула, и я вдруг поняла, что спортивная молодость Татьяны, должно быть, оказалась такой же «безрассудно-распутной», как и моя.

Мы вошли в пустой зал общепита. Свет приглушен. Вокруг столы. И два накрытых места. Выглядело всё простым, горячим и жутко аппетитным.

Ели молча, сосредоточенно и быстро. Обе изголодались. И только на компоте мы, наконец снова заговорили, обсуждая меню. Нашу беседу нарушил шумный вибровызов рации. Татьяна схватила трубку и нажала на связь. «Дакнула», затем несколько раз «угукнула», залпом допила и вышла из-за стола, жестами показав мне, что ей надо поговорить приватно.

Я закончила свой ужин чуть позже, убедившись, что меня никто не видит, я запрокинула голову назад и удерживая стакан губами, хлопнула по дну ладонью, вылавливая языком вишенку и размокшую клубничену, а затем последовала за Татьяной в коридор.

— Оль, у меня кажется есть для тебя хорошие новости! Пока не хочу сглазить. Так, мне надо в хозблок и времени минут двадцать, подождешь? — она отключила рацию.

— У меня есть время принять душ, очень хочу встать под струю кипятка, чтобы аж до костей жар дошел! — я непроизвольно поёжилась.

— Так замерзла? — она заботливо коснулась меня, погладив по плечу. — Сама дойдешь?

— Двадцать две *ляди! — я улыбнулась, кивая. — Действительно легко запомнить.

— Хорошо, тогда найду тебя там. Всё побежала! — она развернулась и быстрой походкой отправилась к выходу на лестницу. Я украдкой посмотрела ей вслед и подумала, что с удовольствием бы просунула язык под эти аппетитные, большие и упругие ягодицы. Сытая, я еще больше захотела секса...

Ах! Какое это было блаженство. Я стояла в закрытой душевой кабине и струи горяченной воды, под напором падали на плечи, стекали по рукам, спине, попе и ногам. Наслаждаясь теплом, я смотрела вниз, между раскрасневшимися грудями, как от пальчиков ног, убегает в сливную решетку пена. Завертелась, подставляясь под спасительный жар. Затем сняла водоизлив и стала водить им по телу, чувствуя, что наконец оттаиваю. Нагревшись, чуть убавила тепло и зажала кран между грудей, наслаждаясь напряжением в сосках и струящейся по животу горячей водой. Внезапно захотела, чтобы прямо сейчас ко мне пришла Татьяна. Мне просто была необходима её компания. Женой я была верной, но на других женщин мои принципы не распространялись.

Представив, чтобы такое эротическое я смогла бы с ней сотворить, я опустила одну руку себе на живот и провела ногтями по мокрой и горячей коже вокруг пупка, потом ниже, чуть царапая себя. Подумав кое о чем, интимно приятном, проредила длинные и жесткие волосики своей высокой и узкой секс-дорожки, ухватилась за них, сильно потянула, ощутив множество болезненных укольчиков в лобке, которые болевыми искорками задрожали в основании клитора. Отвлеклась, делая воду горячее. Снова грубо провела ногтями по депиллированному лобку вниз, широко раздвинула гладкие губы и направила чуть ли не кипяток на свой твердеющий карандашик, внезапно вздрогнув от удовольствия. Плавно водя струями вверх и вниз, стараясь не задеть головку моего вставшего «хотюна», я с удовольствием ощущала, как стремительно теплеет внутри живота и как сексуальное желание горячими волнами распростаняется по телу. Я снова становилась человеком, вырвавшись из двухдневного ледяного плена, женщиной, не против испытать оргазм, чтобы вновь почувствовать себя живой. Тихо и томно выдохнув, я закрыла глаза и опёрлась о тёплую пластиковую стену.

— Олька Николаевна, здесь? — внезапно громкий вопрос заставил меня вздрогнуть и прекратить рукоблудство. Из-за шума воды и разыгравшегося воображения я конечно же не могла слышать, как она вошла.

— Да, здесь, Таня Владимировна! Заходи! — решила я испытать судьбу, раз уж мне не дали спокойно закончить одной.

— Та-дам!!! — Дверь в душевую кабину отворилась и в неё просуналась только рука, держащая на пальце ключ с брелком. — Смотри, что я нашла!

— Тань, заходи, не выпускай тепло, тем более я тебя не слышу! — конечно же я все слышала. «А вдруг всё таки она «не из наших"» — закралась крамольная мыслишка. Больше всего я боялась услышать, что-нибудь, типа, «подожду в коридоре». Это был бы удар по моему самолюбию и женской проницательности.

К моему немалому облегчению, спустя несколько непростых мгновений, матированная дверь открылась и в предбаннике кабины, за прозрачной клеёнчатой занавеской появилась Татьяна. Я убавила напор воды и отодвинула занавеску в сторону, представая перед ней во всей своей обнаженной и мокрой красоте в клубах пара.

— Ой! — она прикрыла глаза рукой. — Ослепла! — Мы обе рассмеялись.

— Я нашла ключи от «Випа»! — она старалась смотреть мне в глаза, но время от времени они предательски срывались на мою грудь и ниже... — Ох, ну и натопила ты здесь! — она снова мазнула по мне взглядом, разгоняя рукой пар. Кажется красные разводы от горячей воды внизу живота и между ног, беззастенчиво выдали меня.

— Да тут просто ледяная душевая! — я жеманно поежилась, стараясь скрыть бедрами набухшие половые губы и твёрдую складку клитора между ними. — Ты мылась? «Понятное дело нет, но я решительно, решила затащить её к себе».

— Нет, как раз собиралась... — она стала поворачиваться, кажется, собираясь уходить. — Там свободно. — Она указала неуверенным кивком головы на соседнюю кабинку.