Пока не инквизитор. Часть 1: Отшельники.

«Рыбки»!!! Мать их за ногу! Но когда, вернувшись, рассказал об этом Лие, то она объяснила, что планета этих долбанных «акул» не эта, а та, возле которой дрались космические флота. Эта же вероятно использовалась акулами, как гигантский рудник по добыче золота. Вот это поворот! Надо быть втройне осторожными. Но выяснить, где и что конкретно творится на этом руднике наблюдая издалека, не получалось. А приближаться не рисковал, чтобы не обнаружили, раз Лия говорит, что эти долбанные акулы, каким-то образом знали, в каком направлении наши корабли проводили манёвр. А кораблики то были под невидимками. Значит и меня смогут обнаружить. Конечно, если бы я был птичкой, то они на меня и внимания наверно не обратили бы.

Птичка! А это идея. Выбрал одну интересную породу птиц. Они были довольно крупные. Чем-то напоминали наших альбатросов с размахом крыла до десяти метров. Только цвет оперения розовый (как у фламинго) и горбатый клюв, как у грузина нос. Сначала попробовал внушить этому альбатросу, чтобы не пугался меня. sexytal.com Потом необходимость полетать над карьером. Он взлетел и закружил, планируя над этой выработкой. Всё, что видел этот альбатрос, видел и я. Но вскоре на него началось ментальное воздействие. Его как будто прогоняли оттуда. Кто-то из рыбок внушал, чтобы он улетал, а я — чтобы летал над карьером. Альбатрос дергался туда-сюда, не понимая, почему он здесь летает и почему не может улететь. Конце концов его просто подстрелили. Притом таким интересным оружием, что раньше я не встречал. Выстрел по птичке чем-то напоминал лазерный, но пока подбитый альбатрос падал, он просто сгорел. И до земли долетел лишь пепел. Круто!

В принципе ничего интересного и не увидел. Но понял, что пространство над карьером отслеживается. Взять что ли попереворачивать им эти грохочущие машины? Или не стоит? Может быть в следующий раз. А когда Лии сказал об этом намерении, она отчихвостила меня, как ребёнка.
— Лёш, ты с ума сошёл? Тебе детские забавы. А ты подумал, что ты этим привлечёшь внимание и эти акулы снова начнут нас искать? Ты же не в детском саду.
— Ладно. Мир. Я просто так спросил. Вовсе не собирался что-либо с ними делать.

Прошёл целый год (в Земном исчислении) с момента, когда мы попали на эту планету. Я Лии передал все свои знания (которых у неё ещё не было) и наделил силой, такой же, как и у меня. Мы уже обжились здесь. Охотились и собирали ягоды. Пещера уже и пещеру не напоминала. Весь пол и стенки были закрыты шкурами животных с тёплым, густым мехом. Вход был закрыт пологом тоже сшитым со шкур. Но сшитым тонкими и длинными лианами, напоминающими нитки. В качестве иголки использовалась острая кость (ничем не уступающая настоящей иголке ни по прочности, ни по качеству и элегантности). Когда Лия сшивала эти шкуры, я спел ей песенку:

Помнишь мезозойскую культуру
У костра сидели мы с тобой
Ты на мне разодранную шкуру
Зашивала каменной иглой.

Я сидел, небритый и немытый,
И нечленораздельно бормотал.
В этот день топор из неолита
Я на хобот мамонта сменял.

В дымном полусумраке пещеры,
Где со стенок капала вода,
Анекдот времен архейской эры
Я тебе рассказывал тогда.

Ты иглой орудовала рьяно,
Не подняв своих косматых век.
Ты была уже не обезьяна,
Но, увы, ещё не человек.

И так часто снятся мне недаром
Холодок базальтовой скалы,
Тронутые ласковым загаром
Ноги волосатые твои.

Жрать захочешь — приди
Ты в пещеру войди
Хобот мамонта мы вместе сжуём
Наши зубы остры
Не погаснут костры
Эту ночь мы вдвоём проведём.

Помнишь наше первое свиданье
Над лесной извилистой рекой?
Слышалось урчанье и ворчанье —
Мы с тобою шли на водопой.

Ты сказала: «Вся в твоей я власти,
От любви, как от огня, горю!» —
И в порыве нежной, тихой страсти
Откусила, падла, мне ноздрю.

Помнишь питекантропа соседа
Как тебя он у меня отбил
Тем, что ежедневно для обеда
Кости динозавра приносил.

Ты любила есть сырое мясо
И лакать бизонье молоко
Ты меня ругала, лоботряса
Если не принёс я ничего

До сих пор я часто вспоминаю
Тёмный вечер высоко в горах,
Я тебя сырую доедая,
Плачу, весь от ревности в слезах.

В веке нынешнем, двадцатом,
Не похожем так на мезозой,
Бритым, аккуратным, неизмятым
На свиданье я приду с тобой.

И теперь скажу я без оглядок,
Что тебя без памяти люблю —
Человека с головы до пяток,
Обезьянку милую мою.

Жрать захочешь — приди
Ты в пещеру войди
Хобот мамонта мы вместе сжуём
Наши зубы остры
Не погаснут костры
Эту ночь мы вдвоём проведём.

Лия очень внимательно слушала слова песни. Я думал, она будет возмущаться и сердиться. Но она с юмором восприняла текст песни. И мы вместе посмеялись, представив эту ситуацию. Хотя она и не слишком отличалась от действительности. Одеты мы были в шкуры или в то, что изготовили со шкур.

Но мы привыкли. Нам было хорошо вдвоём. Никаких обязательств и лишних забот. Хотя иногда накатывала ностальгия и хотелось общения ещё с кем-то. Очень хотелось увидеться с детьми. Но если бы не эти долбанные акулы, то жизнь вообще была бы прекрасной.