Новогоднее прощание

Вот уж наши родители — мы для них постоянно дети и решения они принимают сами. Вот так и со мной вышло! Родители приняли решение, а мне пришлось поохать, но пришлось согласиться — они решили перехать в Запорожье, обменявшись квартирами. Мол, я там родился, родной город, там такой же институт, мне не нужно будет жить в общаге. Но, самое главное, моя бабушка оставила им свой дом по завещанию. Весьма неплохой, кстати, хоть ему «сто лет в обед». Из красного кирпича, три комнаты, громадная кухня, громадный совмещённый санузел, большой подвал. А меня так сильно заинтересовала времянка! Хотя какая она времянка — две небольшие комнаты, печка. Так что в случае чего у меня будет свой угол.

Хотя уезжать очень не хотелось. Свой круг друзей, две чудесные подруги — Люба и Таня. Люба правда мне даёт раз в месяц, мол она девушка скромная и только замуж. Зато пухленькая высокая сексуалочка Таня всегда готова была «помочь» подруге, точнее — заменить её, раз та такая скромная или жадная. Неплохая работа, неплохая зарплата, да ещё я учился заочно, а мой шеф всегда шёл навстречу, желая приобрести готовых специалистов. И вот нужно всё менять! Но... такова «се ля ви»!

Переезжать мы собрались аж 20 января, когда будут готовы все бумаги по обмену квартир — наша бюрократия была крепким орешком. Своим друзьям и подругам я ничего не говорил — за два месяца ещё многое может измениться. Да тут ещё я познакомился с классной девушкой, возвращаясь из командировки. Невысокая, очень симпатичная Светочка крайне мне понравилась, да и я ей и мы совсем тайно стали встречаться. Тайно от. Любы и Тани, а так Света была очень общительной. Она была почти в разводе — муж её запил в последнее время и она расстались. Но официально не развелись. Мой друг Вовка Немков, узнав об этом, цинично пошутил:

— Жека, ну и прекрасно! Ведь если вдруг какой скандал и претензии, то ты смело можешь сказать ей — Мадам! Попрошу с вещами на выход, — и сам хохочет своей шутке. Вот циник и развратник Володя — больше полугода ни с одной не встречается!

Луна топила весь мир в волшебном серебристом свете. Перед моим взором лежали крыши домов. Тут неоткуда взяться тени, и свет залил все вокруг, превращая крыши в какую-то сказочную равнину черепицы, ржавых труб и поломанных флюгеров. Светло как днем, и, если смотреть на крыши откуда-то с ночного неба, я буду виден, как обожравшийся таракан на хозяйском столе при свете дня. Снег искрился, прямо как в фильме «Ночь перед Рождеством». Гоголь конечно гений — так описать зимнюю ночь. Зимой темнело рано, но сейчас небо все еще было светлым — солнце никак не желало смириться с властью подступающей зимней ночи, его свет отражался видимой стороной Луны. На улице стоял слабый морозец, и нос немного щипало от его неуверенных попыток разогнать жителей города по домам. Снег, лежавший на мостовой, весело хрустел под подошвами. А вот и они — Таня и Люба весело цокают каблучками, Вовка громыхает своими тёплыми сапогами 45 размера.

Я стоял на крыльце нашего великолепного ДК и ждал обеих подруг и Вовку Немкова, своего шустрого одноклассника.

В середине декабря Вовка, как инструктор горкома комсомола, ловко достал отличные и, самое главное, бесплатные билеты на новогодний вечер. Вечер будет в новом ДК гидростроителей, в громадном спортзале. Пять билетов — всё класс! Светочке я сообщил, что уезжаю на сессию, так что 31 декабря за столиком мы сидели вчетвером. Пятый билет я отдал шефу и этот развратник был очень доволен. Вовка, выпив несколько бокалов шампанского, стал лихо ухаживать за обеими девушками. Так было даже получше — я приглашал потанцевать то Любу, то Таню. Танцуя с Таней, я вспоминал тот невероятный вечер 7 ноября...

... После парада мы, почти три пары, встретились в доме Тани. Родители Татьяны двинули в село к друзьям, еды и напитков было на десятерых. Вовка пришёл со своей соседкой Ирой — явно решил завести новую пассию, он их менял каждые полгода. Вечер был просто чудесный! Естественно, мы ни одного слова не сказали про сам праздник, нас больше интересовали отношения между полами. Мы травили анекдоты и, подвыпив, постоянно хохотали, обнимались и целовались в тмных углах. Таня всё ждала своего жениха, тот влип в какую-то неприятную историю с ограблением универмага. И, как потом оказалось, он ещё по малолетке смело получил срок. Посидев пару лет, он вышел явным бандитом. но Таня его жалела. И вот явление Христа народу — припёрся этот штымп! Да, Ломброзо отдыхает! Хоть на стенд «Их разыскивает милиция».

Подозрительно оглядев всю нашу компанию, он лихо выпил пару стаканов водки и увёл Таня в спальню. Ну а мы под чудесную музыку «Самоцветов» и громкие охания Тани в спальне танцевали и воздавали должное вкусностям на столе. А тут вскоре вышёл этот «орёл» и, не прощаясь, чисто по-английски, покинул нас. Нас это совсем не расстроило, ну разве что кроме Тани. Улеглись мы уже за полночь.

Хорошо, что Люба была пьяная в дым, как говорится и я смог её поиметь от души. Вот кончить я не успел — Люба вскоре просто уснула подо мной. Решил я пойти в ванную, а тут слышу тихие всхлипывания — Таня не спит. Зашёл я к ней и стал успокаивать, а она пожаловалась. Её жених вскоре похоже вновь сядет и надолго, сейчас он благосклонно разрешил выйти замуж и его не ждать. Благородно! Таню он в спальне безо всяких предвариельных ласк поставил в коленно-локтевую и, смазав её тугую дырочку, лихо въехал в её пышную попку. Вот почему она так охала на весь дом! И что — она ведь не кончила, только вот попка болит. И я не кончил, Танечка, — поплакался я ей.

Посмеялись мы и, как говорится, пришли к консенсусу. И вскоре мы предавались обоюдным ласкам, но я старался сначала доставить удовольстие подруге...

... Сладкие горячие губы, упругая ещё крупная грудь, как она хочет ласки моих рук. Руки мои, смело скользящие по талии и заползающие в промежность. Мягкое, чудесное, обволакивающее тепло, влажность, трусики слетают сами. Пальцы мои, раздвигающие мягкие тонкие складочки. Вот палец заскользил глубже внутрь, не найдя опору, сразу провалился в теплый мешочек. Вынырнув, пальцы нащупали, бугорочек, тот самый, от которого очень многие женщины приходят в восторг, начав медленно массировать его. Опрокинув ее на спину, и запустив левую руку, вернее три пальца сложенные пикой, в ее горячую щёлочку, а правую руку положив на лобок так, чтобы большому пальцу достался в распоряжение маленький бугорочек, который сокрыт, как жемчужина в мантии. И, массируя эту маленькую жемчужину, покусывая твёрдые соски её нежной груди, лихо двигаешь пикой, что сложена пальцами левой руки. Ожидаешь стоны эротические истории sexytales и учащенное дыхание своей возбуждённой подруги...

Потом, когда она бурно вздрагивает всем телом, левая рука ползет по телу как змея, ее цель эта сладкая грудь, что украшена куполами возбужденных сосков. Пальцы словно хищники набрасываются на эти трепещущие холмики, тискают и очень нежно, очень так осторожно пощипывают. Правая рука все по прежнему занята. И вот момент, когда левая рука, насладившись, устремляется к низу её животика, туда, где маленькая звездочка подрагивает в приближении оргазма, к тугой дырочек её мягкой попки. Обильно смоченный слюной указательный палец, пытается пробраться сквозь эти закрытые врата анального отверстия. Она охает и тихо возмущается.

Но я нахально и уверенно продолжаю совершать тот наглый поступок. Она сжимает ягодицы не давая мне проникнуть туда, куда она явно решила меня не пускать. Но эти усилия только приводят к наступлению неминуемого оргазма... Она вздрагивает всем телом, выгибая спину, долго вздрагивает вся и, сладко охая и укусив меня за плечо, замирает. Вот вновь судорога пробивает её крепкое тело:

— Спасибо, Жека! Мне так чудесно сейчас. Люба спит? Ну и хорошо, не услышит. Но больше у меня не проси, понял. ну разве что... — ладно, будем иметь в виду. Но сейчас нужно и мне кончить и я, поставив Танечку в прежнюю позу,...