Украденная жизнь

туда детей. Все было как в плохом кино. Потом наступила тишина. Преступники пинками вытаскивали пассажиров из-под кресел, заставляя сесть. Испуганные люди зажимали рты себе и детям, чтобы громко не плакать и не злить угонщиков. Те ходили между кресел и что-то говорили, а пассажиры шептались. Не понимая ни слова, Инга пыталась спрашивать соседей; на ломаном русском кто-то перевел ей требования террористов: освободить кого-то из местной тюрьмы, из российской, денег, наркотиков и полета куда-то далеко. Самолет сначала летел, потом садился, террористы бегали к двери, кричали там, потом возвращались, громко шушукались между собой, потом кричали на пассажиров, отчего те вжимались в кресла и тряслись.

Затем они где-то приземлились, и в раскрытую дверь Инга услышала русскую речь. Она вскочила и тут же села под направленным на неё дулом автомата. Прибежавший бородач, повторявший «руски, руски», внимательно осмотрел пассажиров и шагнул к ней. Сделав ей знак подняться, он закричал на неё, продолжавшую сидеть, пинком поднял и потащил к люку. Она громко закричала и пыталась цепляться за кресла и людей. Отворачиваясь от неё, никто не помог. Террорист выставил её в открытый люк, передернул затвор автомата и ткнул им ей в спину. Рыдая, она стала оседать на пол, тогда он локтем пережал ей шею, не давая упасть. Внизу, на летном поле стояли мужчины в камуфляже и смотрели на неё. Бородач что-то кричал прямо ей в ухо, так что она почти оглохла. Снизу ему отвечали, слышался русский мат. Потом подъехал трап. Террорист оттащил её от люка и толкнул в салон. Ее подняли пассажиры и усадили в кресло. Впав в ступор, Инга не могла произнести ни слова. Снова захлопнулся люк и самолет поднялся в небо.

Казалось, преступники немного успокоились: они расхаживали по салону, смеялись, заглядывали в лица людей. Внезапно один из них схватил девушку и потащил ее к туалету. Та отбивалась и кричала, но террористы только смеялись, а пассажиры опустили глаза. Инга зажала руками уши и прижала голову к коленям. От туалета раздался плач девушки, потом стих. Через некоторое время она вернулась вся взлохмаченная, поправляя одежду. Села и заплакала, закрыв лицо руками. Следующую девушку поволокли по проходу... Потом ещё одну. Истошные женские вопли не стихали. В ужасе Инга уже не понимала, летит ли самолет или стоит, только со страхом ждала своей очереди, вжавшись в кресло.

Когда бородатый парень остановился рядом с ней, она в беспомощности подняла руки, защищаясь, но тот сперва что-то сказал ей и, не дождавшись ответа, потянул за собой. Притащил ее, спотыкающуюся, к туалету, где их, похабно улыбавшихся, собралось несколько. Зажав ее между собой, они рвали с неё кофточку и расстегивали брюки, попутно лапая. Она кричала отчаянно и жалобно, но те мусолили ей лицо, кусая губы. Она была почти в обмороке, когда её раздели, поставили на колени и принялись сзади тыкаться мокрым членом...

Внезапно террористов позвали от двери, потом прибежал один, бряцая автоматом и что-то крича. Преступники бросили ее и убежали, кто-то поднимал и одевал ее, обессиленную и рыдающую, усаживал в кресло. Потом опять ходили по проходу и повторяли «руски, руски», её вновь тянули за собой, а она хваталась за кресла и плечи сидящих, отшатывавшихся от неё. Когда ее вытолкнули из люка на трап и ночной ветер дунул ей в лицо, в голове просветлело. В следующую секунду яркий свет ударил ей в лицо, и она закрыла глаза рукой. Потом прожектор погас и её толкнули в спину, так подталкиваемая прикладом, она спустилась, согнувшись и держась обеими руками за перила. Внизу, в нескольких метрах от трапа, рядом с террористом стоял Амин. Он с тревогой посмотрел на неё, а она боялась кинуться к нему, ожидая удара, выстрела, чего угодно. Бородач взял из рук Амина небольшую сумку и отошел; рядом с Ингой двое преступников быстро пересчитали пачки зеленых купюр, много пачек. А они смотрели друг на друга. Его взгляд был серьезен, он только кусал губу, чего ранее девушка за ним не замечала, а она тряслась всем телом, не зная, чего ожидать. За ее спиной послышались смешок, топот, потом лязг люка. Амин шагнул к ней, она оглянулась и, не увидев сзади никого, громко заплакала и бросилась к нему. Он подхватил на руки ее, тяжело повисшую на нем. Когда он дошел до машины и шофер вышел помочь, она была в обмороке.

Часть 9

Он принес ее в свой дом, в свою спальную, сам раздел и уложил в свою кровать. Ожидающий врач осмотрел ее и сделал укол. Во сне она вскрикивала и вздрагивала, Амин всю ночь просидел рядом с ней, не ложась, чтоб не испугать. После успокоительного она проспала много часов. По звонку горничной, сообщившей, что Инга пришла в себя, он примчался домой. Она сидела в кровати и смотрела репортаж о захвате самолета на одном из русскоязычных кабельных каналов. Репортер бойко перечислял негативные последствия этого инцидента, самым главным из которых была приостановка транспортного сообщения с Россией вплоть до полного обеспечения безопасности полетов. Увидев его, она протянула к нему руки. Он подсел к ней и крепко обнял.

— Там говорят... что теперь я домой не смогу вернуться! Это же неправда!? Скажи!

— Правда...

— Но ведь это же не навсегда?

— Наверное, не навсегда...

— Тогда я подожду. Скоро ведь все разрешится?

Он промолчал. Она вздохнула и теснее прижалась к нему:

— Спасибо тебе... Я видела, как ты пришел за мной и спас. И не испугался... А мне до сих пор страшно... Очень страшно...

Амин встал, выключил свет и телевизор, разделся и скользнул к ней под одеяло:

— Не бойся, любимая, я с тобой. Я всегда буду с тобой.

Она как-то вяло попробовала оттолкнуть его и отвернуться, но он почувствовал, что это не всерьез и на самом деле она хочет, чтобы он остался. Он долго целовал ее, и слабые отбивающиеся руки сперва легли ему на плечи и, наконец, обвили шею. Тогда он немедленно стащил с неё через голову пижамную куртку и прижал ее соски своими. Штаны она сняла сама, извиваясь под ним. Не отрываясь от ее послушных губ, он сейчас же направил давно вставший член в ее лоно, тоже влажное и будто бы давно ожидавшее его. Этот первый после примирения секс был быстрым и агрессивным. Он темпераментно скользил в ее промежности, сдавив Ингу в объятиях. Потом приподнялся на руках и стал вбиваться в неё короткими глубокими ударами. Она держала его за локти и, закрыв глаза, слегка подавалась навстречу ему. Когда он уперся коленями в кровать и натянул ее на себя, охватив пальцами её упругие бедра, она скрестила ноги у него за спиной. Так он и кончил, мелко задрожав и выплеснувшись в её горячую тесноту. Сплетясь в объятиях, они лежали на боку, и уже засыпая, он почувствовал, как его член выскользнул из нее.

Утром он проснулся оттого, что она смотрела на него. В красивом халате она сидела на краю кровати и серьезно смотрела на него.

— В шкафу много женской одежды... моего размера.

— Это тебе, — быстро сказал он.

— Откуда ты знал, что я останусь? Что она мне понадобится?

— Я верил, что ты останешься со мной... Тебе нравится? Размер подходит?

— Да, все красиво... Но я ведь все равно... уеду домой...

— В любом случае это все тебе... Ну что там говорят о самолете?

Он потянул ее на постель и включил телевизор. Нашли русскоязычный канал и внизу экрана в бегущей строке прочитали, что после полицейской спецоперации террористы обезврежены, а пассажиры освобождены. Инга всхлипнула:

— А я даже не подумала про остальных... А они там ещё несколько часов... мучились... эти несчастные женщины, которых уводили и... и...

Амин притянул девушку к себе и, пользуясь тем, что она уткнулась ему в грудь, криво усмехнулся:

— Тебя больше никто не обидит... Никогда... пока я рядом.

Всхлипывая, она стала вспоминать о пережитых ею ужасах в захваченном самолете. И все вновь было как тогда, в России, когда в его объятиях она спасалась от душевной боли и обиды, а он играл роль лучшего друга. Не желая повторения ...  Читать дальше →