Потоп

она трахалась, с меня пот ручьем, а она, вот сучка неугомонная! Я в последний момент вынул да на животик ее плоский семенем взбрызнул. А она еще и ручкой горяченькой помогла. Я на бок отвалился, еле в себя пришел. А она по животу да по титечкам размазала все, еще и пальчики облизала. Встала так с дивана, будто и не было ничего, шортики натянула, футболку надевать не спешит. На меня глядит в неуверенности, знает что хороша, да и в лучах солнечных ее тело влажное поблескивает.

— Я пойду? Мне там еще потоп убирать. Может Вам тут помочь? Я могу в Вас прибрать сначала!

Вот девчонка, на все готовая, эх-х, мне б наложницу такую! Но я сжалился. И так вышло все не так, как я задумывал, а я привык, чтоб по моим правилам игра шла. Но я конечно не жалею, форс-мажоры тоже приятные бывают.

— Иди уж. И так задержалась у меня. Сам приберу!!

— Спасибо! — она вроде даже и улыбнулась, футболку надела и посеменила к выходу.

А я, вот башка дурная, ей вслед, когда уже в коридоре дверь входную отпирала:

— Завтра приходи, ремонт делать будем!

Она ничего не ответила, только дверь захлопнулась. Ну, мне этого и нужно было, пусть бежит, чтоб мыслей вернуться не было. Ремонт дело наживное, сделаем, а что с нее взять, со студентки этой?

Махнул я рукой, пива еще отхлебнул да и задремал. Уж больно день суетной выдался — устал!

Зато проснулся ни свет ни заря. На кухне поприбрал, яичницу сварганил, поел, сижу кофе пью. Звонок в дверь!

Отпираю, снова она стоит. Вроде как улыбается виновато. Ведро какое-то с собой взяла, перчатки резиновые.

— Здравствуйте! Я пришла... помогать. Вы же вчера... сказали...

Я окинул ее взглядом. Сегодня она в маечке черной на тоненьких бретельках была. Титечки аж выпирают, а сосочки торчат, так и просят нежненько ущипнуть за них. Юбочка клетчатая чуть выше колена и те же тапки-сланцы.

Ну, я молча дверь отворил, посторонился. Она прошла. Шлепки свои снова скинула. Я мельком глянул, пальчики на ножках маленькие, аккуратные, лаком ярко-красным накрашенные. Чувствую мой молодец от близости ее уже набухать начал. И запах от нее такой тонкий, приятный, вчера-то не расчувствовал, а сейчас, прям голова приятно закружилась.

— Ну идем, — говорю. — Вот табурет, на него встаешь, вот шпатель и с самого верху обои вздутые начитаешь аккуратно отдирать. Она лишь кивнула, от чего ее крашеная челка свалилась на глаз, прикрыв бровь, проколотую пирсингом. Ведро отставила, перчатки нацепила, и вот она ужа на табурете к обоям тянется. Она тянется, юбочка ее все выше приподнимается, ножки тоненькие стройные оголяет. Тут у меня голова и включилась. Да какие к черту обои, какой ремонт. Такая девочка, такая возможность, такой шанс раз в жизни выпадает! Подскочил я к ней, а она словно и ждала этого, ко мне развернулась. Я дрожащими руками по коленкам ее, да и выше, выше, под юбочку. Ножки гладенькие, загорелые, а там, под юбкой и трусиков нет. Я и припал губами к ее лысенькому холмику, язычком проник в промежность, язычком губки раздвинул, ощутил терпкий солоноватый вкус ее женского лона.

Она застонала, пальчики свои тоненькие мне на бритый затылок положила и прижимает к себе еще крепче, да постанывает так сладенько. Сама назад откинулась, благо возле стенки стояла, уперлась в нее лопатками, одну ножку приподняла да мне на плечо поставила, чтоб мне доступ к ее тайным местам открылся, а я потом и вовсе приподнял ее за ягодицы, да и закинул ножки ее себе за плечи — посадил на себя. Ух, лизал я ее, пока не кончила, так у меня аж с подбородка потом капало, а после отнес ее на диван, там уложил и вчерашние игры мы уже более неспешно переиграли. Ну и искусная она мастерица оказалась, что со мной вытворяла, что мне с собой вытворять позволяла, о каких срамных вещах просила, эх-х, я б за такое согласен был, чтоб меня каждую неделю затапливали!

Вот и вечереет уже, лежит она рядом, нагая, усталая. Мы считай с утра до вечера из постели почти и не вылезали. Поели тут же, я пиццу заказывал, да и вчерашнее пиво допили. Ну и разок в душ сходили, это тоже надо! Вот и думаю, что с ней делать, да как дальше быть, и отпускать уже не хочется, и в Турцию эту проклятую лететь. Ну, ничего обязательно придумаю что-нибудь. Я мужик находчивый!