Я люблю свою жёнушку!

но я уже победил! Ура! Алёнушка чуть отвернулась и склонила голову — дескать, делай что хочешь, ты сам напросился! И я смело сдвинул ткань вверх.

То, что я увидел, превзошло все мои ожидания! Я думал, что узрею неаккуратный ощетинившийся лобок, но Алёнушка предстала во всей натуральной красе! Я, преодолев лёгкое сопротивление, немного раздвинул её ножки, и меж бёдер предстало её сокровище покрытое густыми каштановыми кучеряшками. Её лобок не был похож на страшноватые фото, на которые я иногда натыкался во время просмотра порно в сети. Волосками был покрыт лишь её лобок и губки, они образовывали аккуратный, пышный треугольник, никакой лишней поросли на бёдрах и в промежности. Её пусечка была восхитительно прекрасной, она манила к себе и вызывала желание рассмотреть её тщательнее, так как в отличие от лысеньких писечек скрывала свою тайну в густом лесу. Я дрожащими от возбуждения руками раздвинул бёдра Алёнушки как можно шире, и о чудо! В каштановом лесу блеснула розовая плоть раскрывшихся половых губок! Не в силах сдерживаться я, тем не менее осторожно приблизился и нежно и легонько провёл языком по бархатистой плоти. Алёнушка вздрогнула и задышала чаще.

Разумеется, я лгал, когда говорил Алёнке, что умею делать кунилингус. Лизать то я лизал, но как говориться «без огонька». Не могу сказать, что я испытывал от процесса отвращение, но и удовольствия никакого не получал. Это для меня было обязанностью, типа хочешь секса — полижи с пол минуты девчонке, чтобы её писечка помокрела и легко впустила в себя член. То же самое я хотел сделать и с Алёнкой, но едва начав я уже не мог остановиться!

Оказалось что пушистенькая писечка совсем не противная и что волосы совершенно не мешают процессу, как я вначале опасался. Во первых — никакого трения щетины о лицо! Волоски были мягкие и нежные, и совсем не колючие. Они сперва немного мешали добраться до заветной щелки, но я аккуратно раздвинул большие губки пальцами, и сначала моим глазам, а потом и языку открылся заветный плод. Под большими губками прятались малые — (совсем даже и не маленькие!) хорошо развитые, красивые с тёмненькими краями-лепесточками, а чуть выше из-под своего капюшончика шаловливо выглядывал клитор. Он набух от возбуждения и оказался не крошечным и не огромным, а просто крупненьким и таким замечательно-гармоничным, что я немедленно обхватил его губами и начал слегка посасывать (что до этого не делал никогда!). Алёнушка немедленно прореагировала, тихо застонав, и взрогнув подалась ближе ко мне всем своим естеством. Я с упоением начал лизать, целовать, посасывать так, как не делал этого никогда! Волосатенькая писечка пахла совершенно бесподобно! Раньше я никогда не ощущал этого божественного женственного запаха — на выбритых вульвах он видимо не задерживается, а здесь я просто сходил с ума! Мне и до этого нравился запах чистых женских волос (на голове естественно!). Я люблю прижиматься лицом к волосам и шеям девушек, вдыхая их запах — ведь девушки так прекрасно пахнут! Но запах волос на лобке чисто вымытой, ухоженной женщины оказался просто концентратом её естественного запаха! Я сошёл с ума, я влюбился и пропал, пропал навсегда! Именно в этот момент моя симпатия к смешливой, умненькой язвочке превратилась в страсть, и я понял, что буду любить только её одну до конца жизни!

Я совершенно забыл о том, что хотел её овладеть — да я уже владел ею! Мне хотелось только делать куни. Я лизал её малые губки, такие восхитительно нежные и бархатистые, я посасывал их — поочерёдно и обе вместе! Я старался исследовать все закоулки и двигал языком вдоль губок и проникал языком во влагалище, ощущая его сокращения и пульсацию. Но клиторочек моей заиньки естественно был фаворитом, так как именно на его ласки Алёнушка отвечала самыми нежными стонами и самыми сладкими судорогами. Что я только не делал! Я и нежно водил языком вокруг клиторочка, и теребил его и посасывал, и стался забраться кончиком языка под капюшон, что просто доводило моё солнышко до исступления! Не знаю, сколько времени прошло, казалось вечность, но я не успел устать и сдаться! Язык и губы начали слегка неметь от моих усилий, но и Алёнушка не могла больше терпеть эту сладкую пытку и, выгнувшись всем телом и сжав бёдрами мою голову, страстно прижала меня к себе обеими руками.

— А-а-а-а! Ох! Кончаю — простонала моя девочка, и задрожав откинулась на подушки, расслабив хватку бёдер. Одной рукой она прикрыла глаза, вторая продолжала прижимать к себе мою голову. Я с некоторым облегчением перевёл дух, но продолжил игры языком, теперь уже очень осторожно и медленно, чтобы не причинить боль своей любимой. Наконец она перестала вздрагивать и расслабилась вытянувшись на диване. Всё моё лицо было мокрым. Незаметно я вытер его о покрывало, и улёгся рядом с моей заинькой. Она уже почти пришла в себя, одёрнула сарафан, скрывая своё сокровище, и прижалась ко мне всем телом. Обняла.

— Мне было очень хорошо — хрипло промолвила она — мне ещё никто так классно не делал.

— Ха! Я ещё и не так могу! Если хочешь, чуть позже продолжим — храбро ответил я. Реплика вышла невнятной, так как язык и губы были всё ещё слегка онемевшими. Алёнушка, счастье моё ненаглядное, тихонько хихикнула, и крепко меня поцеловала.

— Отдыхай уж! Теперь моя очередь — сказала она с лукавой усмешкой и скользнула рукой вниз по моей груди.