Тяжёлая участь дипломата. Часть 13

поздравьте вашего президента с успешным заключением союза. Плохой мир всегда лучше хорошей войны. Посол Алекс, когда вас ждать с официальной миссией к нам?
— Если ничего не помешает, то через день я буду у вас. Было очень приятно пообщаться с вами ваше величество, — я отключил связь, не дожидаясь прощания Кверка со своим королём.
— Дурак ты, Бари. Нафига было рассказывать и показывать, как мы добились этих переговоров.
— А что мне оставалось делать? Король приказал показать.

— А соврать, что у тебя нет этой инфы нельзя было?
— Извини, Алексей, нельзя. Я бы этим обманом подставил свою семью.
— Лёша, да ладно. Выкрутились же. Не серчай на Бари. У них там свои бзыки, — Настя выжидающе и с нежностью смотрела на меня.
— А твои бзыки? Я, блин почти поверил, когда ты начала отнекиваться. Но когда ты начала на карачках собирать стрелы, я чуть было не рассмеялся, — теперь мы уже все втроём ржали, как кони. Сказывалось пережитое волнение на переговорах.
— Но всё же мне жаль экипаж фунговского флагмана. Фаэтон, курс на Землю! Прыгаем в нуль-пространство! (И мысленный приказ Фаэтону): внуши Кверку, что после прыжка надо поспать.
— Алексей, ты не будешь возражать, если я пойду спать? — как только всё нормализовалось после прыжка, спросил Кверк.
— Сон святое дело. Никто не имеет права лишать сна других. Приятных снов Бари.
— Конечно. Отдохнуть надо.

Кверк ушёл дрыхнуть, а Настя всё не решалась подойти ко мне.
— Почему прекрасный и сильный воин такой нерешительный? — с улыбкой спросил Настю.
— Лёш, ты такой деловой, строгий и неприступный. Всё решаешь глобальные проблемы?
— А что мне остаётся? Ты сама знаешь, что означает приказ президента. Выполнишь, еще и виноват будешь (как у Кверка). Не выполнишь — враг народа.
— Ну, да. Ты прав.
— Ой, за этими мировыми проблемами и забыл, что у меня для тебя есть сюрприз.
— Звучит интригующе.

— Фаэтон, давай в рубку все продукты, что я притарабанил вчера.
— Командор, вы их все оставили в челноку.
— Так они с нами летали на Парагвус?
— Нет. Этот челнок находился в ангаре.
— Блин. Они же могли испортиться за сутки.
— После того, как вы вернулись на Землю они были подвергнуты методам длительного хранения.
— Ладно. Нам самим идти в челнок? Или твои роботы доставят?
— Через три минуты 18 секунд роботы доставят.
— Ты так быстро их вернешь в нормальное состояние и доставишь?
— Нет. Чтобы вернуть их в нормальное состояние необходимо в два раза больше времени.
— Ты, железяка хУева! Не выноси мне мозг! А объясни нормально!

— Командор, эмоция злости отбирает у вас часть сил. Злиться вредно. Я начал продукты возвращать в исходное состояние сразу же после команды доставить их. А о времени вы спросили через три минуты после того, как процесс восстановления начался, — Настя угорала с нашего диалога с Фаэтоном.
— Лёша, да он подкалывает тебя, а ты злишься.
— Я этого гада когда нибудь вообще выключу!
— Командор, управление с выключенным бортовым компьютером не предусмотрено. Ни одно живое существо не способно управлять кораблём такого класса с выключенным бортовым компьютером.
— Кстати, а почему я не чувствую твоих эмоций? Вижу, что ты злишься, а не чувствую.
— Потому, что я полностью закрыт от всех, кроме Фаэтона. От этого паразита ничто не спасёт. Зараза чувствует всё.

В это время вкатились роботы с фруктами, мёдом, шашлыками, вином. У Насти загорелись глаза. Она взяла бутылку портвейна, внимательно прочла от корочки до корочки этикетку и, поставила назад.
— Изготовлено из винограда. Значит этот напиток (вино) можно пить и этим не нарушать закон.
— Конечно. Это всем и пришлось доказывать на проводах.
— Лёша, сколько же ты раз перемещался в своё время? Ведь это всё из прошлого. Я раньше никогда не видела этих фруктов. Но они мне кажутся такими привычными и родными. Да и этикетку я прочла, никогда раньше не слышав этого языка. Это твой родной язык?
— Да, солнышко. Ну, что? По бокальчику?
— Лёша, извини, но алкоголь я не буду пить.
— Настюша, ты же сама сказала, что это не является нарушением.
— Не является, но мне нельзя.
— Это почему же?
— А это мой сюрприз. Лёш, я беременна.

— Ух ты! Я очень рад. Неужели медицина может определить беременность через несколько дней после зачатия?
— Медицина, возможно и определит, а возможно и нет. Я сама знаю, чувствую, что во мне зародилась жизнь.
— Блин, если бы я знал, что ты беременна, я бы не рисковал тобой и не брал бы тебя к фунгам.

— Наоборот. Я тебе благодарна, что взял меня. Во-первых, ещё хоть немного побуду возле тебя. А во-вторых, ведь больше никто из Землян не сможет повторить такие финты, как мы с тобой продемонстрировали у Фунгов (и не только Земляне, но и Кверку это не по силам). Им такое и не снилось. Разрезать стрелы вдоль на расстоянии и при этом не повредить щита, да ещё и пятнадцатикилограммовым мечом. Такое не под силу и королю Фунгов. Хотя он достойный соперник. Только слишком подлый.

— Оставь ты этого Фунга. Лучше давай пожуём шашлычков.
— Пожуём, но если ты не против, то попозже. Слушай тебя не напрягает броня? Мне в этой тройной одёжке очень некомфортно.
— Так давай разденемся.
— Давай, кто быстрее.
— Три, четыре! — и я отстал от Насти.
— Хи, хи, хи. Проиграл, хоть раз мне проиграл!
Но я даже не обратил внимания на её слова. Настя выглядела потрясающе!

— Настюша, покрутись передо мной. Только медленно.
— Зачем?
— Солнышко, я полюбуюсь тобой.
— Вроде бы ты меня раньше не видел.

— Мадам, без вас убого убранство.
Мадам, вам мало в Париже пространства.
Мадам, вы так безумно красивы.
Мадам, мы далеко от России.

— Лёша, это Михаил Круг. Мадам.
Вы — сон, от которого мне не проснуться.
Вы — роза в парижском изысканном стиле.
Вы — плен, из которого мне не вернуться.
Вы — ветер, такой долгожданный при штиле.

— Настюшенька!
Я ваш, ваши руки я нежно целую.
И губы касаются шёлковой кожи.
Париж. На асфальте вас дети рисуют.
Мон шер, как вы на королеву похожи.

— Отличная песня, но я не могу понять, откуда я её знаю.
— Ты даже не заметила, что мы произносили слова песни на древнем для тебя языке. На моём родном языке. Пошли в спальный блок, — я подхватил Настю на руки и понёс в спальный блок. Она нежно прижалась ко мне, положила свою головку мне на плечо. Положив её осторожно на постель, сам улёгся рядом. Так спокойно и приятно было с ней лежать рядом, общаться, ласкать друг друга. Постепенно ласки становились все горячее, пока член не оказался в Настином влагалище. Долго мы с ней влюблялись. Это был бурный, горячий секс, не смотря на то, что начинался он спокойно. Мы так и уснули с Настей в обнимку.

За полчаса до выхода из нуль-пространства Фаэтон нас разбудил. Через час мы в челноках спускались на Землю.
— Ну, что Лёша? Моя интуиция подсказывает, что мы расстаёмся надолго. Но ещё увидимся. Спасибо тебе за всё.
— Бари, я рада, что была в одной команде с тобой и командором.
После общения с президентом, мы разлетелись, кто куда (Кверк в резиденцию, Настя на свой корабль, а я домой). На следующий день я улетел Фаэтоном до Кверков.