Девочки в домике. Часть 1

Уткнувшись в телефон, Антон лазил по форумам, совсем не обращая внимание на веселье трех девчонок, громко веселящихся за столом. Он уже устал задаваться вопросом «за что я здесь оказался», и просто хотел вернутся домой. Их рейс был завтра вечером, и именно поэтому три девушки — его старшая сестра Юля и две её подруги — решили на этот раз остаться дома, а не пойти на дискотеку, как во все прошлые дни. Ему танцы были не интересны, как, впрочем, и всё остальное в этой поездке, ведь с утра до вечера девчонки торчали на пляже, где загорали и обсуждали смуглых аполлонов, работающих с лодками и катамаранами (что сильно задевало самого Антона, который семь месяцев до лета как проклятый корячился в качалке). Бесило его еще и нарочно издевательское поведение Саши — высокой брюнетки, самой молодой из трех подруг — она то и дело щеголяла по домику у моря, который они сняли на четверых, в самых коротеньких шортиках (назвать их трусиками было бы более точно), в кофточке, которую следовало бы застегнуть еще на две пуговицы, либо вообще завернувшись в одно полотенце. На нагоняи от Юли и особенно Тани — самой старшей из них, шатенки с сильным рыжим оттенком (за что девчонки и не звали её иначе как Рыжей), она внимания не обращала.

Юля, хотя всегда и любила брата, была расстроена примерно так же. Их родители в середине лета безапелляционно заявили, что, хотя и обещали детям за успехи в учебе отправить их на море, но о двух поездках с друзьями речи быть не может: Антона, которому полгода назад исполнилось 18, не отпустят без старшей сестры, ибо он слишком молод, а Юлю, которой было уже 24, не отпустят без мужчины. Парня у нее в наличии не оказалось, споры ни к чему не привели, решено было отправить Антона с ней, и поэтому она оказалась в одном доме с младшим братом, вынужденно отказавшись от возможность закрутить роман с кем-то из здешних мальчиков или приезжих. Подруги, скрепя сердце, последовали её примеру из женской солидарности.

Тем временем, девушки пили вино, впрочем, следуя привычной хитрости: не напиваться, но делать вид, что своими действиями уже не управляют. Антона же вино интересовало мало.
— Слушайте, а давайте поиграем во что-нибудь? — уже в очередной раз предлагала Саша.
— Во что?
— А давайте в бутылочку? — Саша залилась смехом.
— Ну тебя — отмахнулась Юля.
— Нет, ну серьёзно, надо сделать что-то, чтобы запомнилось. — Саша не унималась — Что-нибудь, что будем помнить только мы, и никому рассказать не сможем.
— Ой да ну тебя с твоими приколами, — Таня тоже была не в восторге, но Саша не дала ей закончить.
— Всё, я знаю, придумала! Сейчас почти ночь, пойдем на пляж и в темноте все искупаемся... голышом! Ничего такого, всё равно ничего не видно, но и рассказать потом никому не сможем. — Она оглядела слегка задумчивые лица подруг — Да ладно вам, чего теряем? А ты вообще небось с ним сто раз так купалась — она обратилась к Юле.
— Ой да когда это было! — воскликнула Юля, однако, идея не показалась ей такой уж неудачной. Она продолжила: — Нет, ну в принципе...
— Если тебя это успокоит и ты от нас со своими глупостями хотя бы до конца отпуска отстанешь — я за — ультимативно подвела итог Таня.

Антон, которого правда никто и не спросил, тоже не был против (кто ж откажется искупаться с тремя голыми, девушками?) и сейчас, пока они спускались к воде, выслушивал строгие нотации: отвернуться, не подсматривать, не поворачиваться, ждать, пока скажут и всё в таком ключе. Следуя им, у самого моря он отвернулся, дав девушкам раздеться и зайти в море, а потом, когда отвернулись они, последовал их примеру. Он ожидал, что сейчас будет темнее, однако, было еще достаточно светло, и можно было разглядеть друг друга, а вот людей на пляже не было, как и ожидалось — в этом году на пляжах и так не людно, а уж вечером вообще никого. Оля и Таня весело о чем-то щебетали, а вот Саша, следуя своему обычному поведению, принялась плавать и нырять, нарочно сверкая над водой то голой попкой, то грудью, игнорируя замечания девушек: «да ну вас, ничего не видно же». Когда все засобирались выходить, Саша снова нырнула, и Антон, задумавшийся о чем-то своем, был пойман врасплох. Саша вынырнула у него из-за спины и обхватила рукой шею. Он едва успел дернуться, как она проскользила второй рукой по его телу.
— Ого, какой большой! — весело рассмеялась она, прижавшись к его спине. Антон чувствовал, как прижимается её грудь и живот, как её ноги его оплетают, и главное — как её рука хватает и общупывает его член. — Девочки, вы ему очень понравились — она продолжала заливаться смехом — даже на таком холоде, ой, жеребец, уважаю! Только сейчас Антон опомнился и с силой её оттолкнул. На двух других девушках не было лица.
— Ты что, больная что ли? Идиотка! — на Сашу посыпалась ругань подруг, Антон же заливался краской и был рад, что заметить это было нельзя. Он тактично отвернулся, пока девушки, схватив Сашу, тащили её на берег и одевались, не прекращая отчитывать. Уводя Сашу домой, Таня крикнула Антону, что можно выходить. Он не спешил, и домой пошел в солидной дали от девушек.

Зайдя домой, Антон сразу пошел в душ. Девушки видимо уже успели смыть с себя соленую воду, и, за закрытой дверью Сашиной комнаты, где ранее они все сидели вчетвером, о чем-то напряженно спорили. Разобрать слова было сложно от шума фенов, которыми они сушили волосы, но было отчетливо слышны возмущенные возгласы Тани. Тон Саши казался странным, низким и оправдывающимся, чего за ней раньше не водилось. Включив воду он принялся мыться, почти потеряв все звуки, доносившиеся извне. А вот когда он вышел, картина слегка поменялась. Шума уже не было, и теперь Таня уже приглушенно спорила с Юлей. Наконец, когда Антон уже хотел подниматься наверх в свою комнату, Юля вышла и пошла наверх, не взглянув на него и не сказав ни слова. Выглянувшая из комнаты Таня пригласила Антона войти. Она взяла его за руку и усадила на диван, присев рядом, а затем, тоном воспитательницы детского сада, сказала:
— Антон, Саша хотела тебе кое-что сказать.
Саша действительно подошла и встала прямо перед ним, явно смущаясь. Она была в своей привычной вечерней одежде: узенькие шортики поверх голых ножек и полурасстегнутая кофточка, прикрывавшая небольшую грудь, но открывающая подкачаный гладкий животик. Антон взглотнул от волнения — впервые она стояла в таком виде всего в десятке сантиметров от него.
— Ну, давай! — поторопила её Таня.
— Антон, извини меня, что я тебя, ну... — она на секунду замялась.
— Лапала! — незамедлительно подсказала Таня — и дразнила тебя две недели, хотя ты вел себя так вежливо и хорошо по отношению ко всем нам! Ну? — обратилась она к Саше, но та стояла, как воды в рот набрав.
— И теперь я решила, что будет честно — медленно продолжала за нее Таня — загладить вину перед тобой и наказать меня, чтобы Таня не рассказала всем моим знакомым, включая тебя, что я..
— Стой! — резко прервала её Саша, засмущавшаяся уже в конец. Её, стоящую с румяным лицом, было даже немного жалко. — Я хочу загладить вину перед тобой, потому что я вела себя неправильно.
— Вот и чудно! — довольно пропела Таня, прижимаясь сильнее к Антону, который совсем опешил от происходящего, и принялась управлять процессом.

— Антон, у Сашечки очень нежная кожа. Потрогай тут, у животика. Вот так, да, погладь. Попробуй немножко ущипнуть. Отлично, пойдем выше. Потрогай вот тут. Да, Сашенька очень нежная и мягкая, как любая молодая девушка. Залезай руками под кофточку, так будет удобнее. Саша, ты ведь не против? Вот и умничка. Не сжимай их слишком сильно, чтобы ей не было больно, вот так. Ну, теперь давай снимем, чтобы кофточка не мешалась? Саша, помоги нам.
Саша подчинилась, она подняла руки над головой, и Антон, выпустив руки из-под её кофточки, стянул кофточку через голову. Саша опустила руки и не стала прикрываться, встав перед парнем и девушкой топлесс. Таня принялась ласкать её грудь руками, и Антон последовал её примеру.
— Обычно у девушек одна грудь ...