Графиня Мила: Темное пришествие

Получение удовольствия от прикосновения к коже девушки для меня, как для других получение оргазма — составляющее моего настроения к счастливой жизни. Но куда меня это завело — в темную, но жутко манящую историю.

Меня зовут Дон. Я люблю женщин, люблю девушек. Это настоящее Божье творение. Женское тело: мягкое, нежное, красивое, сочное, приятное, шелковистое. Когда я встречаюсь с девушками, им очень важно, чтобы я доставил им сексуальное удовольствие посредством того, что ввел бы свой член в них. Но мне было достаточно просто прикоснуться к их ровной, мягкой ножке, провести рукой или языком по всей длине: от пальчиков до бедер. Это важно в сексе. При этом девушка чувствует себя очень желанной, нужной, любимой, чтобы она не сделала, она будет Богиней, небожителем всем самым важным для него, для меня. И так оно и есть. Но лишь такие романтичные, приятные, нежные прелюдии доказывают это нашим королевам и они раскрепощаются. Когда она чувствует себя спокойно, счастливо — ощущение этой атмосферы самое лучшее не только для нее, но и в особенности для него. Если он, конечно, ее любит. Если от прикосновения к любимой и доставления ей приятно, приятно ее коже, ее сердцу мужчина не чувствует в себе эйфории оргазма — значит для него она любимая.

У кого бы я ни спрашивал, где можно так провести время, занимаясь приятными ласками с дамами, никто не мог мне ответить, дать совета. Но одни люд указали мне дорогу. Они услышали мой разговор с друзьями, когда мы сидели в старом баре. Они окрикнули меня и я обернулся. Они сидели угрюмые, тихие, с дикими и ненавистными глазами, будто ожидая какой-то пакости. Их вид был странным. На вид они вроде молодые, лет тридцать, один вообще молодой, ему лет двадцать, но все почти полностью с белыми головами, седые. Сказали, что есть одна дама, Мила, она принимает у себя в доме любителей фетиша. Также она является превосходной госпожой. Они подошли и дрожащей рукой дали мне адрес, но предупредили, что это жуткое место, окутанное легендами, и сравнивали его с Граф Дракулом наяву. Адрес звучал — 13 дом Лав-Инавлиснарт.

Я приехал по адресу. Огромный дом-коттедж, с острыми пиками на покатой крыше действительно напоминал замок. Был ужасающим, зато интересным. Он красиво выглядел на фоне красивого ночного неба со звездами и далекими огнями ночного большого города. Из окон тепло горел свет, притягивая к себе, что туда хотелось зайти, укрываясь от темноты. По сторонам от дома что-то росло и стояло чучело, грозно растопырив руки. Казалось оно живое. Я постучался в дверь. Мне открыла девушка, которая сразу настроила на нужный лад. Она была приятной, ласковой, маленькой в коротком черном платьице служанки.

— Здравствуйте! Могу я чем-то помочь?

— Да, я пришел к Миле.

— То есть к госпоже Миле или просто Миле.

— К госпоже.

— Хорошо, проходите.

Она отступила, дав мне место пройти. Я прошел внутрь и увидел шикарно и дорого обставленную гостиную. Пройдя дальше, я видел еще более богатую гостиницу. В какую комнату я бы не заходил, я замечал фарфоровые статуэтки, посуду, глиняные статуи, мебель барокко. Меня провели на второй этаж в небольшую комнату, где сидела знатная женщина, лет тридцати, в широком темно синем платье и кудрявыми красивыми волосами. Она играла на рояле Токкату ре минор, на рояле, который был такой большой, что еле помещался бы в большие концертные залы, но уместился в ее комнате. За окном мелькнула и почти сразу очень громко ударила молния. Что странно, когда я ехал, там не было и намека на грозу. Мила услышала, что кто-то вошел и обернулась. Перед ней стояла свечка, что отбрасывала от нее большие мелькающие тени на потолок и стену. Посмотрела на меня гордым взглядом, подняв подбородок верх. Ее взгляд был наиграно надменным. Из макияжа на ней были только ярко накрашенные губы и немного подведенные ресницы. Черные, как ночное небо волосы, большие и глубокие, как море, черные глаза, небольшое, слегка вытянутое личико, и аккуратный носик. Вид ангела, а взгляд дьявольской тигрицы.

— Зачем ты пришел?

— Здравствуйте, мне сказали, что у вас можно провести время... как бы... с ласками...

— Ты Дон, — внимательно, прищурившись, осмотрела и сказала она.

— Откуда вы знаете?

— Мне все известно. Все и обо всех. Все мелочи бытия. Весь смысл всего. Говорили тебе, что «замок» мой жуткий? Ты все равно пришел.

— Они сравнивали здесь с трансильванским замком.

— Люди бояться того, что не понимают. — Сказала она медленно, как вдруг, не понятно как, оказалась сразу возле меня и смотрела в мои глаза. Я вздрогнул. Буквально секунду назад она сидела в пяти ярдах от меня, сейчас уже стоит близко, на расстоянии вытянутой руки, — А поняли, испугались бы еще больше. — Она грозно посмотрела на меня, а потом резко заулыбалась, и заговорила нежно. — Но это просто легенды, слухи, не будем об этом. Чай желаешь или сразу к делу.

— Давайте к делу, — напугано сказал я, словно робот. Я не знал, что теперь делать, но вырваться отсюда хотелось жутко.

Мы пошли в главный зал на втором этаже. Она открыла дверь специальным, старинным и большим ключом. Мы вошли внутрь. Там было три кровати. На каждой кровати по несколько милых, миниатюрных, приятных девушек. Они сидели, целовались и ласкали друг друга. Но раздеваться или ложиться не смели. Когда мы вошли, они оторвались друг от друга и были будто неожиданно очень рады открытой двери. Видимо, их здесь держат уже очень давно. В комнате был включен яркий свет, а за окном наблюдалась жуткая, не просматриваемая чернота. Мила вошла, с ровной спиной прошла в центр комнаты, где стояло большое кресло, с виртуозно сделанными ножками, похожее на трон и села на него. За окном жутко прогремела молния, хотя света от нее не было видно. Госпожа посмотрела на всех сверху вниз. Все девушки резко наклонили голову и поклонились ей, падая в ноги. Одна девушка припала к ее ногам и стала, еле прикасаясь, тереться щекой об краешек ее платья. Она перевела взгляд на меня

— Теперь для тебя есть один закон — мой. Ты на это сам подписался.

— Да, госпожа!

— Уже научился, — довольно улыбнулась она, — Теперь ты будешь делать все, что скажу тебе я и мои гости, подруги. Ничто за кроме. Весь мир за окнами этого дома для тебя умер.

Я немного испугался, но все же сообразил, что это просто игра для получения больших удовольствий. Я кивнул.

— Не слышу, — заорала резко она, что я даже испугался.

— Да, госпожа!

— Проверим, — сразу успокоилась она, — Раздевайся, для начала.

Я стал расстегивать рубашку и снимать штаны. Признаться, я не раздевался прежде перед таким количеством незнакомых девушек. Меня заводило это. Я встал, но Мила посмотрела на мои трусы, и я понял, что она приказала снять и их. Орган, притягивающий женский взгляд задергался от трусов и когда я встал, задергался от возбуждения, увеличиваясь и твердея.

— Теперь подойди к моей прислуге, к самому низкому звену этого дома и стань для нее самым низким звеном, тем самым превращая и опуская себя в низ, этого дома. Лижи ей ногу.

Я посмотрел на девушек. Они переглянулись и, будто договорившись, кто будет этой самой девушкой, одна из них, приятная, черненькая вытянула ножку. На ней были джинсы и большие, черные туфли с толстой подошвой и отделкой. На девушках почти на всех были джинсы. Я встал на колени, подполз к ней и стал целовать ее ножку, не дотрагиваясь до туфли и джинсов. Вот зачем я пришел — прикасаться к такому чуду, к самому дорогому на свете, к женской прелестной ножке. Я вытащил язык и проводил им по всей длине оголенной ступни, с надеждой поглядывая на ножки госпожи, представляя, как, наконец, дотронусь до ее ножки. Она откинулась и постанывала. Потом она подставила мне свою подошву, и я стал лизать уже ее. Дойдя до каблука, я взял всю ножку и сильно прислонил всю подошву к лицу. Сверху подошла госпожа и стала поглаживать девушку по груди. Все вокруг стали поглаживать эту девушку, но джинсы она так и не ...