Финансовая депривация

в таком качестве, но на эту роль я подберу кого-нибудь другого.

— Неужели за все мои миллионы я не заслуживаю занять это унизительное место!?

— Ползи, я сказала! Можешь считать себя дешевой шлюхой, которую трахнули и выкинули под забор. Хотя, в каком-то смысле — это так и есть.

Оставив за собой ворота, я во второй раз обернулся. Кирпичный забор почти полностью отгораживал свет фонарей, была полутьма, но в этой полутьме, от какого-то случайного луча, блеснули её мокрые от слёз глаза.

— Доминика, что с вами?

— Пошел вон! — всхлипнула она.

Дерзко наплевав на все правила, я поднялся с колен и подошел к ней. Вместо того чтобы обругать или ударить она сделала последний шаг мне навстречу и обняла. Я без промедлений обнял её. Через секунду она с силой оттолкнула меня, но в этом отталкивании я не почувствовал неприязни, напротив, она как будто куда-то меня куда-то вела. Я уперся спиной в кирпичную стену.

— Здесь мертвая зона, — сказала она. — Камеры нас не видят.

И в тот же миг вновь прижала меня к себе. Я ответил тем же. Это было прекрасно! Почти невероятно! Она трогала мою спину, нежно прикасалась к шее, лицу. Затем мы поцеловались. Сперва робко, как дети, но со второго захода совсем как взрослые. Оказывается, до этой минуты я не знал что такое эйфория.

Ощутив у себя эрекцию, которая толкала мой член в её шорты, я сильно обрадовался, даже не смотря на боль в яйцах. Доминика быстро становилась горячей, при этом тихонько плакала.

— Прости, — прошептала она.

— Доминика, вы — это лучшее что со мной случилось, — прошептал я то, в чем давно хотел ей признаться. — Вы настоящая. Вы именно такая, о какой я мечтал с самой юности. Вы не обманули ни одного моего ожидания.

— Только ты беги от меня! Пожалуйста. Прошу, беги! Иначе я уничтожу тебя. Если ты сейчас выпросишь себя оставить, завтра я буду пытать и истязать тебя. Ты будешь подвешен и изнасилован. Ты даже представить не можешь что еще я с тобой сделаю...

— Доминика, но почему?

— Потому что таков мой характер. Я люблю мучить и причинять людям страдания, такова моя суть. Но тебя мне искренне жаль. Ты хороший человек. Хоть и тварь конечно, но ты тоже — настоящий. Ты тоже не играешь, тебе действительно нравиться быть униженным. И в этом ты готов падать на самое дно. Я еще никогда не встречала того, кому бы так сильно нравилось унижение. Обычно, даже те, кто говорят, что они это любят, все равно кричат «стоп!». Но ты не крикнул. Ты не метался в панике, ты лишь тихонечко возмущался, плакал, но продолжал терпеть. Нам нельзя быть вместе — мы не знаем предела. Ты в унижениях, я в истязаниях. Поэтому, прошу — уходи. В ста метрах отсюда есть мусорка, там всегда кто-то оставляет неплохую одежду. Просто иди...

Я заглушил её слова новым поцелуем. Затем засунул руку ей в шортики, обнаружив там трусики. Отодвинув тоненькую эластичную, ткань я начал нежно играть пальчиками с её киской. Доминика запрокинула голову и в беззвучном стоне закатила глаза. У нее там всё стало мокро как после дождя.

— Нам нельзя долго здесь оставаться, — прошептала она.

— Ты же хозяйка.

— Да, но слухи...

И в эту секунду я вторгся в неё на всю глубину двух пальцев. Она вновь слегка запрокинула голову.

Доминика уже трогала мой член. А возбудился он не на шутку, так, что даже 9 сантиметров уже не казались маленькими. Спустя миг она выскользнула из моих ласкающих объятий, села на корточки и без дополнительных прелюдий запихнула член себе в рот. Теперь голову запрокинул я. Мне уже давным-давно никто не сосал. Мой член вообще позабыл других партнёрш кроме правой руки. Она заглатывала на всю длину и работала язычком. Несколько раз даже хрюкнула, и я вспомнил, что такое быть мужчиной. Я обхватил её голову и стал насаживать свою госпожу, как когда-то давно насаживал своих шлюх. Потом я двумя согнутыми пальцами перекрыл ей носовое дыхание, другой рукой остановил амплитуду сосания, а член вогнал как можно глубже. Она начала задыхаться, но я не спешил отпускать. И лишь когда она издала тоненький, по-настоящему женственный стон, я разрешил ей вздохнуть. Затем она еще пару раз хрюкнула и я кончил.

Кончил напористо, залив ей губы, щеки и нос. Боль в яичках многократно усилила удовольствие от оргазма! И я вдруг понял, что именно это и есть счастье. Коктейль боли и удовольствия вознес меня на вершину блаженства. Плюс к этому, я никогда не испытывал такого продолжительного оргазма!

Внезапно над нами зажегся свет, шедший от двух выставленных за территорию фонарей, которые до этой секунды стояли во тьме. Из приоткрытой калитки появился мужчина, следом выбежал второй. Доминика даже не успела подняться с корточек, а уж тем более не успела убрать сперму с лица.

— Вот гадёныш! — рассвирепел коренастый дядька охранник. — Я тебе сейчас ноги переломаю!..

— Стоять! — приказала Доминика, выпрямившись и одним движением ладони убрав мое семя. — Всё в порядке. Идите обратно и погасите свет!

Мужчины растерянно переглянулись и, постояв в замешательстве еще несколько секунд, схлынули за ворота.

— Вот блин черт, — удрученно сказала Доминика.

А мне было плевать, я напротив чувствовал себя на вершине. Отъебать в рот свою мучительницу, разве это не повод для радости?!

— Всё, тебе нужно уходить, — сказала она. — Не заставляй меня снова причинять тебе боль. Иди.

— Доминика, эта боль самое чудесное что я когда-либо пережил.

— Точно сумасшедший. Если ты не уйдешь, у нас будут проблемы. И у тебя, и у меня. В Его системе я не могу делать, как мне захочется. Он решает — я выполняю. Если бы он не дал четких указаний, я бы оставила тебя, но он хочет чтобы теперь ты стал бомжом. Кстати, он намного более жестокий, чем я. Ты даже не представляешь какие ужасы он вытворял со своими конкурентами, которые были им разорены. Даже, наверное, правильно, что ты встал перед ним на колени и поцеловал обувь. Это заставило его почувствовать победу. С твоей стороны это хоть и низкий поступок, но так было правильно. Кстати, вообще-то он пока не хотел встречаться с тобой, но видимо передумал. Что он сказал тебе?

— Сказал, что мог убить меня, но не стал... так как я раб и это его вполне устраивает. Просил благодарить за оставленную мне жизнь.

— Понятно. А перед тем как уехать, он, зная, как я люблю пытать мужчин, приказал, чтобы я раздавила тебе яйца, но я, как ты понял, не стала этого делать. А то, что больно — это ерунда. Проститутки на БДСМ сессиях и не такое вытворяют. Короче, мой совет: не попадайся ему на глаза никогда! Лучше уезжай из города. Попробуй принять всё как есть и начать новую жизнь. Отомстить ты теперь всё равно не сможешь, между вашими статусами огромная пропасть, только будешь зря изводить свои нервы. Несмотря на то, что он получил всё что хотел и даже больше, не факт, что он снова не захочет физически тебя устранить. В твоем нынешнем положении, когда ты без денег, жилья и документов, сделать ему это будет проще простого.

— Возможно, я послушаюсь твоего совета, но эта игра еще не окончена, Доминика.

Напоследок мы быстро обнялись.

***

Гордо и спокойно я шел в ночи меж коттеджей. Мне было плевать, что я голый и голодный! Я испытывал чувство любви к Доминике, и оно заменяло мне всё.

На мусорке отыскалась действительно неплохая одежда. Облачаясь в добротный костюм, вспомнились Сифон и Брода, жившие на рублёвской помойке и не знавшие горя.

Чувство теплой нежности к Доминике шло по нарастающей. Я мечтал оказаться с ней в одной кроватке и уснуть в крепких объятиях. Обида? Злость? Нет. Одна лишь любовь и благодарность.

Но была проблема — мой враг! Это по его воле я оказался под забором как выброшенная проститутка. Это по его воле случились страшные и непоправимые вещи. Жаль, нельзя отыграть эту историю немного назад, жаль нельзя повторить её заново. Да, я молод и глуп, раз решил поставить на кон всё ради бури страстей. Банковские счета уничтожены, а всё что мне принадлежало — распродано. Если бы осталось хоть что-то, что помогло бы мне снова подняться, но нет даже мелочи на автобус до города.

Мысли о будущем уже начинали тревожить меня, но в то же время мне вдруг показалось, что это только начало моей истории. Что нельзя сейчас опускать руки, а нужно начинать сводить счеты.

© eric, 2017