С корабля на бал. Часть 4

это только завело, и он стал назло ей долбить нежную, пульсирующую попку со всех сил, любуясь на то, как подрагивает её истерзанный анус с бордовыми краями, превратившись в большую дырень с выделениями сукровицы. Катя проклинала всё на свете, рыдая навзрыд и моля о пощаде, но этот изверг лёг на кушетку, заставил взобраться её на него спиной к себе и самой попрыгать, как как он выразился, на его хую жопой. Со слезами на глазах она стала медленно приседать над ним, но он схватил её за талию и одним рывком насадил на себя, раздирая нежные стенки заднего прохода, вырвав из груди Кати нечеловеческий крик боли. Затем, как пушинку приподняв её над собой, он стал бешено работать бёдрами, разрывая её задницу своим большим дрыном и любуясь, как его дрын легко ныряет в глубине Катиной кишки. В какой-то момент Кате стало так плохо, что она вырубилась прямо на чрёслах этого изверга, который тем не менее довёл дело до конца, и сняв презерватив, выплеснул семя на неё, забрызгав всё её безжизненное тело, с ног до головы, а под конец вытер свой член от своих и её выделений Катиными волосами.

Очнулась она от какого-то грохота, беготни, криков и выстрелов. Она только чуть-чуть приоткрыла глаза, не хотя вставать, да и не имея сил для того чтобы пошевелиться. Сквозь полуоткрытые ресницы она увидела каких-то одетых и как ни странно, вооружённых мужчин, которые вошли в комнатку, где она лежала. Один из них носком ботинка крепко заехал в рёбра изнасиловавшему её извергу, но тот не подал признаков жизни.

— Готов!
— А ты хотел, чтобы он ожил после того, как я прострелил его башку?
— А это что за девка?
— Шлюшка, наверно попала на субботник. Жалко девку, красивая больно!
— А ты глянь, живая хоть?
Она закрыла глаза, и не отвечала на вопросы, несмотря на то, что её довольно долго тормошили и били по щекам.
— Она тоже не жилец, наверно, обдолбалась наркотой!
— Всё, уходим, теперь ей ничем не поможешь, тем более это наркоманка, она сама выбрала свой путь! Оставляем всё как есть и сматываем удочки, пока не заявились менты. Как только они ушли, Катя огромным усилием воли поднялась с кушетки и пошла в зал, где был полный разгром — всюду в лужах крови валялись трупы недавно пирующих бандитов — кто на полу, кто на столе. Пошарив по углам, она нашла свою обочку и пиджачок, и одела их на голое тело. Дрожа от холода и страха, она увидела чью-то длинную добротную кожаную куртку, в которую она завернулась как в пальто и быстро, насколько ей позволяли силы, вышла из сауны и пошла по тёмной разбитой дороге в сторону города.

Минут через десять вдалеке показалось несколько полицейских машин с включёнными сиренами и пара машин скорой помощи, двигающихся в сторону сауны. Подумав, что с неё хватит на сегодня приключений на свою задницу, да и свидетелем тоже ей быть совсем не улыбалось, Катя сошла с дороги метров на десять и притаилась за растущими тут обильно кустами бузины, пока они не проехали и не скрылись из вида. Снова выйдя на дорогу, она, оглядываясь периодически назад, набрела на тихую, тёмную, богом забытую улочку, на которой стояло несколько позабытых богом совдеповских пятиэтажек с обшарпанными фасадами. и лишь в одной из них, на 1-ом этаже, светилось окно. Она, теряя силы, и в надежде, что дома кто-то есть, постучала в стекло.

Через минуту, после того как она не переставала найденным камешком настырно стучать в окно, оно, к радости Кати, открылось и оттуда вынырнуло лицо панкского типажа с недельной щетиной, да ещё с пирсингом в носу в виде колец в каждой ноздре. Эта физиономия её сильно напугала, но Катя умоляющим голосом стала просить впустить к себе, на что этот причудливого вида парень послал её на три буквы, но она вцепилась в его руку, со слезами на глазах прося пожалеть её. Чертыхаясь, он сказал ей, чтобы вошла в подъезд, и когда он открыл хлипкую деревянную дверь, пропуская её в свою квартиру, она из последних сил передвигая ноги, вошла в тесный коридор и обнссиленно присела на стоящий рядом низкий табурет.

— Вот не хватало на мою голову ещё и обдолбанных наркоманок, ты чё, сучка, сюда попёрлась?
— Я не наркоманка, просто еле ноги унесла от козлов, которые меня изнасиловали!
— Так, ещё хуже, значит, ты, шалава, кинула своих ёбарей и припёрлась сюда? Иди на хер отсюда, из-за тебя мне не хватает ещё проблем с бандюками! — он схватил её за руку, и стал выталкивать обратно, в подъезд, но она стала сопротивляться, обещая ему, что никто не явится за ней, а она потом щедро отблагодарит его, только бы пустил к себе на ночь. Он порядком запыхался, толкаясь с этой упёртой девкой, и не желая, чтобы всё это видели соседи, впустил её внутрь и предложив принять душ, а то от неё разит спермой, потом и дерьмом. Она с радостью пошла за ним, он открыл ей дверь в ванную, дал чистое полотенце и пожелал лёгкого пара. Катя с облегчением встала под ласковые струи тёплого душа, смывая с себя все гадости и грязь этого дня, расслабилась, и наполнив ванну, стала нежиться в ней, пытаясь привести свои мысли в порядок после такого кошмарного дня, но так ничего и не придумав, провалилась в тяжёлый сон, незаметно тихо сползая головой под воду, и глупо померла бы, захлебнувшись водой, но благо, устав ждать её выхода, туда сунулся Сёма, так звали приютившего её молодого парня.

Он испугался, увидев её, ушедшую с головой под воду, думая, что она задохнулась, вытащил её голову из под воды и дал пару сильных пощёчин, она закашлялась, выплёвывая воду, которой успела хлебнуть, слава богу, немного. Придя в себя, Катя открыла глаза и спросила, где она. Он с облегчением вздохнув, сказал ей, чтоб она выходила, а Катя попросила него телефон, но Семён ответил, что не хватало, чтобы к нему домой ещё кто-то заявился. Катя пообещала, что никому не скажет, где и у кого она, просто даст знать, что жива, и Сема нехотя протянул ей мобилу. Набрав по памяти номер сестры, она сказала, после того как Женя с радостью поняла, что звонит Катя:
— Я попала в плохую историю, но теперь всё нормально, и меня не будет до утра, а может, и дольше, так что очень тебя прошу, прикинься мной, чтобы Андрей не задавал лишние вопросы, а если спросит, где была, скажи, что выпила с этими козлами, Валерой и Гошей, тебе стало плохо, ты траванулась водкой и попала в больницу.

— А если Андрей захочет со мной трахаться, что мне делать, ты подумала, что подставляешь меня?!
— Уж как ты меня подставила, я молчу, сама думай что делать, не маленькая девочка, — Женя возмутилась и хотела высказать свои мысли, но Катя нажала отбой, поблагодарила Сёму и попросила не отвечать ей, если она позвонит, встала на ноги, но зашаталась от усталости, и если бы он её не поймал на лету, то она больно упала бы на выложенный кафелем пол ванной. Матерясь, Сёма взял её на руки, понёс в спальню и уложил на кровать. Он попытался ещё раз привести её в чувство, но она только мычала во сне, говоря кому-то, что она не Женя, а Катя. При свете люстры Сёма уже спокойно рассмотрел нагое тело Кати, оценив его совершенную красоту, но покрытое многочисленными ссадинами на попке и на бёдрах, и следами засосов на груди и шее. Оно ввело его в искушение, но он обуздал себя, не став пользоваться её беззащитностью, и накрыв её пушистым тёплым одеялом, разделся до трусов, лёг рядом и тоже заснул. Проснувшись, он обнаружил лежащую на своём плече головку Кати, а её нога была закинута на его ногу. Он попытался освободиться из её плена, но она крепко прижалась к нему голой грудью, отчего у него, и так не страдающему импотенцией, появился крепкий утренний стояк. Вдобавок ко всему её ручка нежно ухватила за его большой член, которым он очень гордился — немногие мужчины могли похвалиться таким размером: длиной 24см, в диаметре 6см, ровный, гладкий, начисто бритый. Но главной его особенностью было то, что на нижней стороне головки был сделан пирсинг в виде двух выпирающих стальных шариков.

Надо сказать, что Сёма был весьма симпатичным молодым человеком, и если бы не стрижка панка и кольца в ноздрях,...  Читать дальше →