Меломан. Часть 1

1976 год, сентябрь Сегодня восемнадцатилетний Серёжка Скворцов вернулся из ПТУ раньше обычного. Нет, он не был прогульщиком и лоботрясом не был, но сегодня он ушёл с двух последних занятий. Сегодня был особый день. В коридоре, бросив на пол ранец и наскоро разувшись, молодой человек поспешил в гостиную.

Подбежал к большому, стоящему на четырёх ножках, старому радиоприёмнику и принялся крутить ручку, добираясь до заветной частоты. Эти цифры он помнил лучше таблицы умножения, на этой частоте вещала запрещённая в Союзе радиостанция «Голос Америки». Поймав заветные частоты, молодой человек плюхнулся на колени, мечтательно прикрыл глаза, дёргая головой в ритм чудесной, доселе невиданной музыки, вычленяя из статических помех гитарные аккорды, барабанную трель и необыкновенные, божественные для него переливы соло-гитары. Из приёмника звучала песня малоизвестной, но хорошо известной в узких кругах зарубежной рок-группы, и группа эта была...

С «Дип пёпл» Скворцов познакомился совершенно случайно, услышав её год назад на дне рождении своего лучшего друга, и с этого момента жизнь простого советского паренька из ближнего Подмосковья резко изменилась. Он буквально влюбился в эту группу, во всю западную рок-музыку, настолько сильно она отличалась от того, что передавали советские радиостанции и что можно было услышать на местных дискотеках. Эта музыка сквозила чем-то новым, доселе неведанным, бунтарским и новаторским. Переслушав все записи, любезно предоставленные ему его другом, Сергей отправился в Москву и купил с рук пластинку очередного, пока ещё неизвестного ему, музыкального коллектива, поверив продавцу на слово, дескать, это прямо то, что и нужно.

Открыв для себя «Лед зеппелин», Серёжка принялся покупать, менять, находить и переписывать всё, до чего только мог добраться, не прекращая тайком слушать «нехорошую радиостанцию». Вскоре Скворцов уже обладал внушительной фонотекой, коллекцией, состоящей не менее чем из тридцати катушечных кассет и десяти виниловых пластинок... Не все разделяли увлечение советского школьника, особенно родители, сам же Сергей, не обращая внимания на общественное порицание, гордо называл себя меломаном...

Звонок в дверь вывел парня из божественной нирваны. Дрожащей рукой выключив приёмник и решив, что это за ним, с глухо бьющимся сердцем Серёжка поспешил в коридор. На пороге стоял его друг Вовка Стрижов, тот самый, на дне рождении которого всё и началось, где Сергей и превратился в «меломана».

— Здоров, Скворец, ты чего с занятий слинял? — проговорил Вовка, проходя в квартиру.
— Да... не знаю, просто так, — облегчённо проговорил Сергей, посторонившись.
— Ладно, есть кто в доме? — спросил друг, понизив голос.
— Да нет, я один... — удивлённо ответил Скворцов, закрывая дверь.
— Хорошо, пошли в комнату, — заговорщицки проговорил Стрижов, не разуваясь, проходя в гостиную, держа в руке свой ранец...

— Смотри, что у меня есть, — важно, словно обладая каким-то немыслимым богатством, проговорил Вовка, плюхнув ранец на стол.

Открыв, вытащил из стопки тетрадей журнал с цветастой яркой обложкой.

— Ну как?! — улыбаясь широко и немного смущённо, проговорил он, держа журнал в руках.

Серёжка не без интереса взглянул на яркую обложку. У него был подобный журнал, на нём длинноволосый молодой человек, бегая, вероятно, по сцене, держал в руках гитару, на заднем плане барабанщик крутил в пальцах свои палочки. Здесь же всё было немного иначе.

Абсолютно голая, неземной красоты девушка, лежала на боку, призывно отставив колено и приоткрыв рот. Пальцами девица раздвигала то, что Сергей даже ни разу и не видел. Сквозь разведённые девичьи пальчики, в окружении тёмных волос, проступало что-то розовое и непонятное. Вторую ладонь девушка держала на груди, касаясь пальцами ярко-красного соска. Впрочем, вживую девичью грудь Сергей тоже ещё ни разу в своей жизни не видел.

— Ну как, а?! — с широко раскрытыми глазами повторил друг, положив журнал на стол, и перевернул страницу.

Другая девушка, стоя на коленях, пальцами обеих ладоней разводила в стороны ягодицы, показывая всё то же розовое и ещё одну дырочку, тёмную и тоже доселе неведанную.

— Неплохо... — уважительно протянул Скворец, ощущая в паху приятное и волнительное напряжение.
— Подёргать хочешь? — спросил товарищ, сделав ударение на втором слове, и перевернул страницу.
— Это как? — не понял Серёжка.
— Ну представить что ты с ней делаешь это, — пояснил друг, похлопав кулаками, одним по другому.
— Да не знаю... Нет, наверное, — смутившись, ответил Серёжка и покраснел.
— Ну и дурак, ладно, — быстро ответил Вовка, запихивая журнал обратно в ранец.

— И никому ни слова про это, понял? — Стрижов указал взглядом на ранец, идя к двери комнаты, унося с собою чудо-журнал.
— Не вопрос, — Скворцов поспешил следом за товарищем...

— Ну бывай... меломан, — с нотками иронии проговорил Владимир, небрежно пожал Серёжкину руку и устремился вниз по лестнице...

Вернувшись в комнату и вновь включив приёмник, Сергей уселся на пол и закрыл глаза. Он вновь был не здесь...

* * *

1977 год, лето

Выпускная группа гуляла в парке. Ближе к вечеру, разбившись по парам, выпускники разбрелись по аллеям, кто куда. Оставшись в одиночестве, пребывая в своих мыслях, Серёжка услышал позади себя осторожные шаги, обернулся.

— А ты что это один скучаешь? — проговорила Любка Воробьёва, белокурая, чуть полноватая девчонка из соседнего техникума, с интересом рассматривая молодого человека.

Люба не была первой красавицей, но и страшненькой назвать её было нельзя. Зелёные глаза, ярко выраженная, уже вполне сформировавшаяся грудь, крепкие бёдра и томный, проникающий в самое сознание, голос.

— Какой ты тихий, на музыке своей сраной помешанный... — участливо проговорила девушка, взяв Серёжку за руку, встав напротив него.
— Она не сраная... — тихо пробормотал Скворцов, отводя взгляд.

Люба не отрывала взор от молодого человека, будто-бы хотела поработить его, или же словно видела его в первый раз в жизни. Серёжка ощутил, как его лицо покрывается потом, мокреет ладонь, зажатая в девичьей руке. Девушка поиграла губами, двинула рукой. С лёгкой тревогой Скворцов ощутил под своею ладонью ткань, бросил взгляд вниз — его ладонь, направляемая девичьей рукой, уже покоилась под Любкиной юбкой.

— Это тебе не музыка твоя, — игриво проговорила девушка, прижимая ладонь Скворца к ткани своих трусов.

Не видя, но чувствуя странное тепло, Сергей предпринял робкую попытку высвободить руку, покраснев до корней волос. Любка плотнее прижала к своему лобку ладонь молодого человека, чуть сдвинув резинку трусиков.

— Чего боишься как маленький? Думаешь, куда все подевались, а? — не отпуская Серёжкину ладонь, девица, под юбкой, оттянула трусики книзу, прижав пальцы Скворца к своей голой промежности.

Подушками пальцев ощущая шелковистость, тепло и лёгкую влагу, Серёжка задержал дыхание, с испугом глядя на девушку, словно прося её о чём-то.

— Это получше твоей музыки, ну? Потрогай, не бойся, — изменившимся голосом проговорила девчонка, не отпуская ладонь Скворца, просовывая её глубже в трусы.

Сергей с интересом ощутил влагу и что-то похожее на две дольки, горячие и возбуждающие.

— Нравится? Вижу, что нравится, — добавила Любка, бросив взгляд на вздутые брюки Серёжки.
— А ну, пошли, — Воробьёва вытащила из-под юбки ладонь молодого человека и держась за неё, потащила парня к кустам.

Заведя Сергея за кусты акации, девица плюхнулась на колени, увлекая за собою Скворца. Обвила руками шею молодого человека, страстно прижалась к нему. Серёжка ощутил жаркое девичье дыхание, почувствовал губы девушки рядом со своим лицом.

— Не бойся, я уже не девочка, — Любка впилась в губы молодого человека, толкая его на траву.

Всем телом прижалась к Сергею, не разжимая объятий, не размыкая ...

 Читать дальше →