Последняя инстанция

— Нахуй пошел, — через силу просипел Кирюха. Кажется, его продуло в поезде. — Есть тут кто-нибудь...

— Не-е-е, — лениво потянул бармен, прикуривая следующую сигарету. Стаскивать свою задницу со стойки он не планировал. — Портье сейчас нет. Хуй знает, где он шляется уже второй месяц, но он тот еще уебан. Зачем он тебе?

— Я призрак, — объяснил ему Кирюха, как тупому. — А у вас тут последний приют для призраков, всё такое. Мне рассказали!

— Ну конечно, — скучающим тоном ответил бармен. — Ему рассказали.

Кирюха прицелился в него зонтом и глянул сурово.

— Тут, говорят, убивай — не хочу, вы всё приберете, — сообщил он. — Ну и халявное бухло, опять же...

— Всем подавай халявное бухло, — бармен скривился, спрыгнул со стойки и пошарил за ней, а потом бросил в лицо Кирюхе что-то прямоугольное и металлическое, больно ударившее его по носу. — Триста седьмой, третий этаж, от лестницы налево.

Ключ, сцепленный с тяжелым металлическим прямоугольником, упал на пол. Кирюха наклонился и зашарил рукой, а бармен покинул владения портье и вернулся за барную стойку. Позвякав чем-то, он выставил на стол пару стаканов, осмотрел бутылку виски и вместо нее открыл водку.

— А вискарь? — обиделся Кирюха. Сейчас, когда бармен стоял, он оказался двухметровым и здоровым как медведь. Кажется, жилетку он не застегивал не в силу раздолбайства, а потому, что стандартная униформа не сходилась на его груди.

— Жри, что дают, — отрезал бармен. — У нас тут с новенькими строго — нужно подписать кучу бумажек, собрать справки... чтобы, значит, ты стал официально приписанным к отелю призраком.

— О, — удивился Кирюха. — И тут бюрократия. А у вас всегда так пусто?

— Не-е-е, — протянул бармен, покачивая стакан в руке. Водку он пил не по-людски — чокнулся с Кирюхой и теперь смаковал её, как хороший коньяк. — У нас тут дохера народу, вот увидишь. И кто тебе слил адрес?

Кирюха хлопнул залпом, крякнул и покосился налево — на барной стойке стоял припыленный стакан, в который бармен тоже плеснул на два пальца. Рядом со стаканом никого не было, только стоял барный стул.

— Ну, — начал он. — Ебу я, значит, одну телку...

История по его меркам была почти классическая — он трахал деваху на подоконнике, а потом продавил стекло её спиной и выпихнул из окна. Деваха, правда, цеплялась и не хотела вниз, но Кирюха спешил — ему пришла смс-ка. Ничто не раздражает сильнее, чем повторяющийся сигнал смс-ки — даже вопли бабы, у которой вся спина распорота битым стеклом. В данном случае Кирюха совместил приятное с полезным, избавившись и от того, и от другого. Деваха расшиблась спустя три секунды головокружительного полета, а смс-ка была длинной и обещала ему...

— ... а-а-а-ахуенный отдых, просто ахуенный. Так что, я останусь?

Бармен налил ему еще водки, а сам взялся перетирать высокие коктейльные бокалы. Смущенным, испуганным или каким-то еще он не выглядел.

— Ну, раз так, — сообщил он. — Расскажу тебе правила комфортного проживания в нашем отеле.

Кирюха кивнул, прислушиваясь к себе и ощущая, как проходит онемение в продрогших мышцах. Тепло разливалось откуда-то снизу — как ни странно, не от желудка, а от ног.

— У нас тут все странные, но ты привыкнешь, — сказал бармен, подливая в пыльный стакан на стойке чего-то светлого и пахнущего персиком. Куда делась водка, Кирюха не заметил, а спрашивать не стал. — Бабулю за столиком видишь? Не трогай бабулю, вообще не трогай, она не любит новеньких... И меня не любит, и вообще никого, только играет иногда в шашки со старушкой Мэг.

Кирюха поднял голову.

— Кем?

— Чего?

— Кто такая старушка Мэг?

— Не представляю, о чем ты, — ответил бармен. — Дальше. Дневной портье — говнарь злоебучий, не связывайся с ним. Работниц прачечной трахать нельзя, а то чистых простыней в ближайший год не дождемся. В отеле не бузить, у меня к постояльцам четкие требования.

Он пошарил под стойкой, достал обрывок бумаги и расстроено на него уставился.

— Бляха. Надо будет распечатать еще.

Он уронил бумажку рядом с рукой Кирюхи и, кажется, утратил к ней интерес. Кирюха кое-как расправил ее согревшимися пальцами. На бумажке обычным таймс нью романом было напечатано:

«Постояльцам отеля строго воспрещается:

— петь серенады фривольного содержания старушке Мэг и кошкам постоялицы из номера 305;

— угрожать работницам прачечной анафемой.

— ловить служащих женского пола и таскать их за ноги по коридорам с воплем «Сжечь ведьму!»

— при заселении постояльцев в номера 102, 103 и 108 свистеть и орать «Неудачник!» Да, в этих номерах нет окон, и раз в час они уменьшаются в длину на 2.5 см, но это не повод считать их хуже, чем др...»

Дальше запись обрывалась. Бумажка заканчивалась бахромой, как будто ее пожевали и выплюнули. Кирюха присвистнул.

— Весело тут у вас. А остатком правил ты подтерся?

— Остаток правил съела старушка Мэг.

— Кто?!

— Не представляю, о чем ты, — откликнулся бармен. — Всё, вали в номер. Весь день в дороге, небось?

— Типа того, — Кирюха кивнул и кое-как сполз задницей с барного стула. В голове шумело, как будто вместо водки он пил дихлофос. — А бабы тут красивые?

Бармен оторвался от полировки бокала и поднял голову.

— Чего?

— Ну, мне обещали классный отдых, — пояснил Кирюха. — А для него нужны бабы.

— О, — сказал бармен, и подлил в ничейный стакан на стойке черничного шнапса. — Бабы у нас клёвые. Тебе понравится.

* * *

У Ярого были четкие представления об идеальном рабочем дне. Во-первых, его не должны были трогать. Во-вторых, ему не нужно было быть человеком-оркестром, исполняющим роль бармена, портье, горничной, еще одной горничной, медбрата, психолога, секса по телефону и мальчика из службы доставки. В-третьих, к нему не должны были притаскиваться больные на всю голову мудаки вроде Кирюхи. Он и имя-то Кирюхи не запомнил, так и звал его: «мудак». В четвертых, ему не нужно было убираться после старушки Мэг.

Сегодня все четыре пункта его нехитрых правил были нарушены. Рабочий день Ярого катился псу под хвост.

— Не знаю, что делать, — признался он, половой тряпкой оттирая с окон кровищу. — Этот мудак порешил семнадцать баб. Это что же мне теперь, каждую принимать, выслушивать жалобы и отпускать восвояси? Мне за такое не платят! Мне даже за барменство не доплачивают, по-моему!

У барной стойки сидела девчонка в розовой майке и с мобильником. специально для sexytales.org Надпись на майке гласила: «Ищу интим, работу не предлагать», но тощие сиськи и простецкое лицо девчонки подсказывали, что никакого интима она не ищет. Только глаза у неё были яркие, выдающие немалый возраст и задор. Рядом с девчонкой стоял припыленный стакан. Черничный шнапс она не допила, потеряв интерес, и теперь терроризировала свиняток в «энгри бёрдс».

— Да брось, — сказала девчонка, не отвлекаясь от игры. — Ты классный, как-нибудь справишься.

Ярый смахнул с барной стойки что-то, больше всего напоминающее половинку легкого и оторванный пищевод, и принялся оттирать кровь.

— Я-то классный, — признал он. — Но я заебся уже с этими призраками и их жалобами. Сразу после этого дела — уволюсь.

— Не, не уволишься, — сказала девчонка, не отрываясь от мобильника. — Ты так в прошлый раз говорил. И в позапрошлый. Пиздишь как дышишь, короче.

— Семнадцать баб! — рявкнул Ярый, с громким хлюпаньем отшвырнув тряпку. — Почему я за них должен отвечать? Узнаю, кто этого мудака сюда приволок — выебу в мозг сквозь черепушку и скажу, что так и было.

— Ну, если у тебя хуй пролезет в глазницу, то...

— Бля, — осуждающе сказал Ярый. — Оса!

Девчонка пожала плечами и отложила мобильник. Лицо у нее было узкое и деловое, с упрямой морщинкой между бровей.

— У тебя тут не ...  Читать дальше →