Развирт

у тебя там жена сапоги стаскивает, а тут дам холят и лелеют!

Пришла очередь Вадима надуть щеки и выпучить глаза. sexytales.org Но природная сдержанность позволила ему раскурить сигарету и не швырнуть ее в прекрасное декольте возмущенной подруги.

— Полиночка, прости меня! Был не прав! Я так очарован твоими приветливыми и цепкими объятиями, что принял их за современные веяния по встрече гостей.

Полина все верно поняла, а Вадим признал нетактичность своего поведения. Потому долгожданную встречу скрепили звоном бокалов с их последующим осушением до дна.

— Ну, что повесил нос! Выше голову поднимешь-то сегодня? Ты ж можешь понадобиться, гад! Ну не гад, ну ладно. Ты что же, бастовать удумал? Я тебя спрашиваю, ослиный ты хвостик! Иль ты хочешь, чтобы «я б вдул» превратилось в буквальное выражение? Я тебя спрашиваю!? — Вопрошал Вадим кого-то промеж ног, находясь в кабинке общественного места коллективно обнажения интимных мест, в уборной. Но оттуда ему не отвечали, а полное отсутствие какого бы то ни было движения не рисовало радужных перспектив на ближайшую ночь.

Слева над кабинкой показалась макушка, затем лоб и, наконец, глаза на выкате. Глаза окинули пространство внутри и не найдя ничего достойного внимания, удалились вниз.

— Ну же, давай же, ну хоть на пол вершка. Отдавила! Ну как так можно! Еще и синяки будут. — Яркая картина из недавно просмотренного фильма, в котором у главной героини на руке остались отпечатки руки призрака. И вот что он будет жене говорить, если и вправду образуется синяк интересной формы на самом неподобающем месте.

Понуро возвращаясь за столик, в тягостных мыслях, Вадим с завистью посмотрел на Полину. Та под влиянием алкоголя развеселилась, довольно улыбаясь и с вожделением поглядывая на подошедшего. «Смотрит, как обезьяна на банан, а банан то не банан вовсе, а так, с фейхуа! Не больше...»

Взяв себя в реки, натянув улыбку на всю физиономию, Вадим игриво протянул:

— А как тут мой паучок поживает, не заскучала? — Улыбки на лице Полины как не бывало.

— Такая же толстая и некрасивая, что ль?

— Почему же, такая же цепкая и притягательная. Что делать то будем ночью? Я до утра пить не могу. — Вадим решил открыть свои карты по части временной мужской несостоятельности.

— Раз я виновница твоего состояния, то я должна его и поднять, то есть исправить! Поехали ко мне!

В каком бы состоянии ни был мужчина, а от предложения, поступившего из женских уст, редкий индивид откажется. Рюмка на посошек, лимончик с лаймом вдогонку, скривленное выражение лица и сквозь слезы от брызг лимона на заднем фоне Вадим различает, как макушка появляется из-за двери уборной, затем лоб и, наконец, выпученные глаза. Что-то юркнуло из туалета в направлении выхода, громко хлопнув дверью.

— О, и нам пора! — Обняв за талию находящуюся весьма навеселе девушку. Вадим желал всеми органами, чтобы Полина была не достаточно пьяна, чтоб показать путь до квартиры, но достаточно, чтобы домогаться до него.

Выгрузившись из такси, из салона стрелой вылетел Вадим. Полина, действуя как араб на войне, неумело, неказисто и грубо, все ж пьяна, но страстно, беззастенчиво и напористо, штурмовала его тело, пытаясь вытащить наружу то, что осталось от его детородного органа.

Поскользнувшись на льду и шмякнувшись на задницу, Вадим весьма удивился окружающей обстановке. За время их посиделок ударил мороз и пошел снег. Мимо покатилась Полина, вертя руками и стараясь пойти на взлет. Но удачи в этом деле не наблюдалось, Полина неумолимо катилась под горку навстречу движущимся машинам.

— Ээ, ты куда! — выловив девушку, пара вскоре добралась до нужной двери.

Предварительно в лифте Вадим еще раз отразил штурм, решив пойти в контратаку, целуя девушку и бесстыдно исследуя ее тело под юбкой, одновременно подумывая, а может все ж того...

— Полина, ты долго еще будешь ковыряться. — Девушка стояла в прекрасной позе попой к верху, и все время водила ею из стороны в сторону, ловя равновесие, при это на пол летели всевозможные предметы из ее сумочки. — А это что такое, зажимы для сосков? Полиинаа!

Вадим в очередной раз проник под юбку для поощрительного поглаживания нежных филейных частей, и не только.

— Знаете, Полина, вспомнился один известный анекдот. — Его рука проникла под ткань трусиков. — «Поручик Ржевский рассказывает приятелям, как он ходил к Наташе:
— Значит, господа, захожу я к ней в спальню и сразу, не откладывая, сую ей руку под юбку...
— Ну, и, поручик, как оно у нее там?!
— Гм... Господа, вы когда-нибудь кормили лошадь с руки?»

— Идиот! Ну все, давай звонить, пусть муж откроет. Да стой ты! Куда! Я ж пошутила! Дурень.

Вадим снова вышел из лифта.

— А, вот же они. — Резко наклонившись, Полина головой треснулась о соседскую дверь.

— Тссссс. — Прошипела девушка в темном коридоре.

— Полин! Что еще такое, почему «тссссс»? Дома еще кто-то есть? Кроме мышей и тараканов?

— Я тебе щас член дверным косяком прижму. — Опираясь о стену, и все равно раскачиваясь, откликнулась та.

— Прости, прости! Но я все равно требую объяснений.

— Да я не уверена, что родителей нет дома. Вроде обещали в гостях остаться до завтра. А то они строгие! У папы даже ружье есть! Ууууу... — Полина слегка промахнулась мимо стула и села прямо на пол.

— Полииинаа! Ты в уме!? Иди проверяй, дома или нет, а то в самый ответственный момент твой папа всадит мне из двух стволов в зад. Прикинь, как патологоанатомы будут ржать! Три дырки в жопе и член отдавлен.

— Ой, ну что ты такой нервный. Стреляют же вроде дробью, панику развел тут. Помоги мне раздеться, что ли!

Вадим, вглядываясь в темные проемы открытых дверей, помог девушке раздеться и подняться. Хотя нет, подниматься не помогал, она сама поднялась, вскарабкавшись по его телу.

— Ну что, мон сеньор, проводите девушку в ее комнату?

Вадим в тот момент не мог точно сказать, что им овладело. То ли ощущение безопасности, впервые посетившее его за весь вечер, то ли блеск ее глаз, то ли тот факт, что она стала раздеваться прямо в прихожей. Но дальнейшие события сплелись в один клубок тел, скрепляемый набором сексуальных подвигов. Да, да, даже о происшествии в аэропорту забыл.

Использовав первый контрацептив, остальные Вадим выложил на столике ровным строем. Стоя у кровати со стаканом воды, наблюдая как обнаженная Полина изображала кошку, пытающуюся достать до его причендалов, Вадим дождался пока те перестали раскачиваться как новогодние игрушки и снова стали пригодные для удовлетворения женских потребностей, развернул девушку к себе удобным ракурсом.

Долго ли, коротко ли, но как смог, Вадим выложился на все что смог. И только после этого уснул, обвитый ножками Полины.

Пробуждение было таким резким и неожиданным, что Вадим даже не успел подобраться и свалился с выдернутого из-под него одеяла на пол, как, бывало, падала рыба ну кухонную плитку. Или же если взять рыбу за хвост и шарахнуть ею хорошо о стену...

Пока суть происходящего Вадим не понял, но очень надеялся, что поймет. Созерцая на все вокруг одним глазом и не собираясь пока двигаться, ему и на прохладном полу было неплохо.

— Вадим, собирайся, мои родители уже у подъезда, а сын не должен тебя видеть здесь. Как же так получилось! Уже полдень! Вот как так, трахаться всю ночь и забыть будильник поставить! Что же делать! Вадим!! Вставай и собери презервативы, ты нахрена их по всей комнате раскидал, да еще использованные.

Этот вопрос она должна была задать в первую очередь себе, потому как зачастую с его плоти резиновое изделие снимала именно Полина.

Только Вадим было собрался попытаться встать, как снаружи входной двери раздалась возня и звук вставляемого в замочную скважину ключа.

— Быстро, под кровать! — Скомандовала Полина и запихнула Вадима под кровать, туда же полетела его одежда и презервативы.

Наслаждаясь неопределенностью, Вадим дремал, слушая, как Полина встречает родителей и сына. Внезапно возникшее желание сходить в туалет привело в движение его мысли. Возникла идея наделать прямо тут, под кроватью. Потому как обида выросла до неимоверных размеров. Это ж надо, заниматься сексом всю ночь, это можно, а чаем напоить, это нельзя! Ну что за глупость. А потом Вадим вспомнил, как кота отучивать ссать где не надо.

Выбравшись на свет, он приоткрыл дверь. До туалета не добраться. Но что-то надо было делать. Аккуратно побродив по комнате, он не нашел ни вазы для цветов, ни цветов в горшках. Зато был обнаружен балкон. Времени на раздумья уже не было. Натянув брюки, аккуратно приоткрыв балконную дверь и, выйдя на морозную свежеть, ступил голыми ногами на ледяной пол. «Отличные углы», мелькнула очередная мысль. Но нет, джентльмены не коты ж какие. Приоткрыв окно, приподнялся на носках, и вот он, момент облегчения. Ветер подхватил источаемую жидкость и понес ее куда-то в сторону.

Завершив процесс, Вадим стал прятать свое синеватое богатство. Он замер на минуты две, как и сосед справа, куривший на балконе и лицезревший все события. Он тоже пребывал в ужасе от увиденного. Сизо-желтые синяки красовались на причинном органе Вадима, словно кто-то сильно схватил его за руку, оставив отпечатки от пальцев, вот только в данном случаем схватили не за руку.

Выпав из обессиленных пальцев, орган стал болтаться в порывах ветра. Сосед сполз на пол и бесшумно скрылся в квартире.

Мрачнее белого медведя, Вадим тоже собрался вернуться в квартиру. Заперто, балконная дверь не открывается. Вот сейчас он осознал, что такое паника, и почему из-за этого люди делают совершенно нелогичные действия. Заледеневший от холода, со вселенской грустью в глазах и глубокой обеспокоенностью своей состоятельностью как мужчина, Вадим прошел в другой конец балкона, надеясь, что за следующим окном кто-то есть. Стекляшками пальцев стал негромко стучать. А паника заключалась и в том, что брюки то не застегнул, и те гармошкой собрались у его ног.

Выглянувшая из-за шторы мама Полины, завидев синеющего голого мужика за окном с фиолетовым отростком вместо мужских половых признаков, еще долго смотрела в глаза Вадиму, наполненного скорбью о своей сложной судьбе.