Грешник

— Ты будешь?

— Так только что пили, — говорю, — давай чуть позже.

— Ну, как хочешь, а я выпью.

Выпил. Закусил ломтиком колбасы, а потом продолжил:

— Два месяца назад Таня застукала меня с моей... подругой... Представляешь, какая-то сука, убью ее, если узнаю кто, настучала Тане, что я ей изменяю и что уже давно. Ну, и... Таня меня выследила...

— Охренеть, — сказал я, пораженный такой новость, — и что было дальше?

— Что было? Да пиздец был дальше. Скандал, крик, слезы. В общем, чуть не развелись.

По правде говоря, эта новость не стала для меня неожиданной. Я уже давно предупреждал Андрея, что рано или поздно жена всё узнает. Неожиданным было другое — что для этого понадобилось несколько лет.

— Так вы помирились уже? — допытывался я.

— Нет, не помирились. Я прощения просил уже сто раз, обещал, что больше такое не повторится.

— А она?

— А она со мной целый месяц не разговаривала. Спим порознь. К себе с тех пор не подпускает. Вот я и решил гостей собрать на праздник, чтобы как-то ее порадовать. Она ведь всегда любила, когда к нам гости приходили. Думал, может хоть сегодня помиримся.

— Да, дружище, сочувствую тебе, — попытался я успокоить Андрея. — Надеюсь, что все обойдется.

Андрей замолчал на несколько секунд, о чем-то подумал, а потом сказал:

— Конечно обойдется. В конце концов, куда она денется? На квартиру у нее никаких прав нету. Мне ее покойна бабка завещала перед смертью, еще до свадьбы. Куда ей идти?

Мне не понравились эти последние слова Андрея. Я молчал. А вскоре мы услышали, что те, кто выходил курить на лестничную площадку, возвращаются.

— Ладно, — сказал Андрей, — пойдем к гостям.

Новогоднее застолье продолжилось. Мы уже меньше ели и выпивали, а больше и громче разговаривали. Кто-то смотрел новогоднюю программу по телевизору. Дети уже не шумели, а ходили, как сонные мухи. Они явно хотели спать.

За весь вечер Андрей несколько раз подходил к Тане, когда та оказывалась одна. Они о чем-то разговаривали, глядя друг другу в глаза, но я не слышал о чем. По выражению лица Тани было видно, что она зла на Андрея. Он пытался пару раз поцеловать ее, но та упорно отворачивала лицо...

Таня сидела справа от меня и молча слушала окружающих. И хотя она пила только вино, но и оно успело на нее подействовать, и Таня немного повеселела.

— Сашка, — обратилась она ко мне, хотя так ласково раньше никогда не обращалась, — расскажи как у тебя дела? Что нового?

— Да, собственно, нечего рассказывать, — отвечаю я, а сам чувствую, что мой язык уже немного заплетается, — всё по-старому. С тех пор, как мы виделись в последний раз, ничего не изменилось. Работаю там же. Квартиру только другую снял. Ближе к работе. Ну, собственно, вот и всё.

На то, что мы разговаривали, никто не обращал внимания. Половина гостей куда-то вышли, Андрея тоже не было. Лишь на противоположном конце стола сидело несколько человек. Громко звучала музыка. Наш разговор никто не мог слышал.

— А у нас изменилось, — сказала она, пытаясь улыбнуться. — И изменения не в лучшую сторону. Мой рассказал уже, что сотворил?

— Да, рассказал,... — как-то виновато сказал я. — Но он очень сожалеет о том, что сделал.

— Сожалеет? — она ухмыльнулась, — я уверена: он сожалеет только о том, что я узнала, а не о том, что делал. А говорить можно все что угодно... Вот скажи, разве я была плохой женой? Разве я заслуживала того, чтобы мне изменяли?

— Таня, ты замечательная жена и великолепная мама, — говорю я ей абсолютно искренне, и дальше пытаюсь хоть как-то оправдать Андрея, — но, понимаешь, мы, мужчины, в сравнении с вами, женщинами, довольно примитивны, в плане эмоций и своих желаний. Нам всем, а не только женатым, свойственно хотеть переспать с другими женщинами. Я, например, знаю несколько женатых мужчин, которые ходят налево, но при этом продолжают любить своих жен. И Андрей тебя любит, я увере (здесь я соврал, я не был уверен в этом).

— Да,... странная любовь у вас, у мужчин... Саша, а ты думаешь нам, женщинам, такое несвойственно? Ты думаешь, мы мечтаем всю жизнь проспать с одним мужчиной? Ты думаешь, мне никогда не хотелось с кем-то другим переспать?

Она приблизилась к моему уху и почти прошептала:

— Может, я уже давно хочу с тобой переспать.

Сказав это, она быстро отстранилась от меня и посмотрела мне прямо в глаза, ожидая моей реакции. Я молчал. Я не мог понять: шутит она или говорит всерьез.

— Но я же не делаю этого, — продолжила она. — Что же это будет, если мы все начнем идти на поводу у всех своих желаний, а?

Я не знал что сказать. Мне было безумно жалко Таню. Сейчас она была похожа на маленького, беззащитного котенка, который потерялся и не знает куда ему идти; не знает где его дом, где те, кто его накормит, согреет, приласкает. И я не удержался и тихонько сказал:

— Танюшка, ты такая хорошая, такая умница. Мне так хочется пожалеть тебя! Так хочется прижать тебе к себе, утешить.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд был добрый, заинтересованный. По глазам было видно, что она хорошо захмелела.

— Даааа, а чего тебе еще хочется, — спросила она, и первый раз за весь вечер искренне улыбнулась.

Эта искренняя улыбка, этот взгляд, эти глаза повлияли на меня удивительнейшим образом. Я поймал себя на мысли, что смотрю на Таню не как на друга, а как на девушку, которую хочу. Не знаю, то ли алкоголь так раскрепостил мой разум, то ли наоборот затуманил его, но я ее действительно хотел, и мне было все равно, что она жена моего друга.

— Мне... еще... хочется поцеловать твою красивую шейку, — сказал я ей, не отводя глаз.

— О-о-о, — ее глазки заблестели, выдавая неподдельный интерес, — а еще чего?

— А еще...

Но мне не дали договорить. Подошла дочка Тани и сказа:

— Мамочка, я уже хочу спать.

— Хорошо, доченька, — ответила добрым, ласковым голосом Таня, — пойдем, я тебя уложу. Извини, Саша, я скоро вернусь, и мы, — голос ее стал тише, мягче, интимнее, — и мы продолжим наш разговор.

Они вышли. Я остался наедине со своими мыслями. «Черт, — думал я, — что я делаю? Она же жена моего друга. Так же нельзя. Это подло! Друг пригласил меня в свой дом на праздник, а я, как последняя сволочь, пытаюсь приударить за его женой. Нет! Всё! Стоп! Она приходит, и я прошу у нее прощения; говорю, что сказал не подумав».

С шумом, гамом вернулись гости. Уселись за стол. Андрей снова сел на свое место. Рядом с ним сидел его друг и мой приятель Сергей, любящий хорошенько выпить. Он был негласным тамадой за столом, и наливал себе и Андрею больше чем остальным. Они вдвоем были пьянее всех. О чем-то говори, не обращая внимания на остальных.

Шумное застолье продолжалось. Вскоре вернулась Таня, села рядом со мной. Кто-то из гостей предложил тост «за любовь». Выпили.

— Так, на чем остановился наш разговор? — тихо и ласково спросила меня Таня, — помнится, ты хотел рассказать о том, что тебе еще хочется, кроме как поцеловать мою шейку. Или уже передумал говорить?

Не знаю, дорогой читатель, вот хоть убей, не знаю, что на меня так повлияло. То ли последняя рюмка, то ли «... или передумал?», но после этих слов я повернул голову и, глядя Тане прямо в глаза, вместо заготовленных ранее слов извинений выдал:

— Хочу поцеловать твою грудь.

Таня улыбнулась, отвела взгляд, я увидел, что лицо ее покрывается румянцем.

— Саша, зачем ты такое говоришь, — жутко смущаясь и опустив глазки, тихо и нежно прошептала она, — не надо.

Блин, вот не надо было ей говорить это «не надо»! Вернее, не надо было говорить таким тоном и таким голоском. Мужчины, уж вы-то меня поймете!? Согласитесь, ведь женщины умеет в определенные интимные моменты тААк сказать: «Нет!», «Не надо», «Что ты делаешь?!», «Прошу тебя, остановись!», что эти фразы превращаются в ...  Читать дальше →