Я-Таня-Я

Нелепое чувство раздвоения, в точности, как тогда в Лондоне, охватило меня. Мне казалось, будто я смотрю со стороны на эту странную женщину, так не похожую на мой внутренний мир, готовую беспрекословно выполнять любое приказание.

Мы остановились возле магазина, негр взял у меня деньги и сходил за выпивкой. Потом мы приехали в какую-то халупу, где, видимо, он жил, и пили шампанское. Точнее, он пил, а я делала ему минет. Потом появились ещё двое, таких же черных, и до позднего вечера я скакала на их хуях.

Наверное, это болезнь, только непонятно, к какому врачу обращаться. Это страстное желание быть чужой вещью, безропотной и беспрекословной, всегда появлялось внезапно, без всякой связи с внешними обстоятельствами и тем более без всякого мотива. Общим было лишь одно — это желание вызывали чернокожие.

Я десять лет веду эту двойную жизнь. Я рассталась с женихом Павлом под благовидным предлогом, родители были не очень довольны, но они уважают право собственной дочери на выбор. Я живу одна, время от времени для приличия я завожу романы с приятными доцентами из нашей университетской среды, но, по большому счёту, все мои дни и ночи посвящены ожиданию того мига, когда мне прикажут снять трусы и встать раком на столике.

Итак, как зовут этого сволоча, который сфотографировал меня в общежитии? Я посмотрела в журнал семинарских посещений. Виктор. Сам никакой, но имя многозначительное. Чего же ты хочешь, победитель в замызганных джинсах?

Я. Нам надо поговорить, сказала Снежная Королева.

— Разумеется, — ответил я, старательно сохраняя хладнокровие, хотя сердце бешено заколотилось от увлекательности предстоящего.

— Не здесь, — добавила королева. — Приходи в девять вечера ко мне домой. — Она протянула листок с адресом.

Снежная Королева жила в Крылатском. Я посмотрел по карте — минут десять-пятнадцать пешком от метро. Я приехал в общагу — помыться, одеться понаряднее. По коридору шёл Бубубу, как обычно, жевал резинку и лыбился на весь свет.

— Чего заходил? — спросил он.

— Соль попросить, — сказал я.

— Сол? — рассмеялся негр. — Ну, ты шутник!

Итак, что мы имеем, думал я, нахлёстывая себя холодной водой в душе. Мы имеем преподавателя университета Татьяну Владимировну, умницу и красавицу, которую какие-то обстоятельства толкнули в общежитскую койку негра. Например, долговые обязательства. Тогда она вполне могла пожаловаться тому, перед кем у неё долговые обязательства и в Крылатском вместо красивого секса меня ждёт избиение до полусмерти.

Страшно? Я перебираю вещички в своём шкафу. Да, для светской вечеринки гардеробчик у тебя небогатый.

Не страшно, подумал я. Если она должна, она не будет жаловаться, зная, что ей ответят: милая, это твои проблемы.

Власть — скользкая дорожка, я иду от метро в стороны улицы, указанной на листочке с адресом. Я совершенно не понимаю, что мне делать с этой вдруг свалившейся на меня властью. До поступления в университет, в Оренбурге у меня была девчонка, туповатенькая по сравнению с московскими чиками. С ней был секс, обычный, пожалуй, даже скучноватый. В Москве было несколько проституток, но тоже как-то на бегу, одна даже мне сказала, у тебя время заканчивается, давай-ка поживее, а то доплачивать придётся за лишний час. Между прочим, я первый раз остаюсь у москвички на ночь.

Таня. Я решила одеться как шлюха из борделя. Белые чулки, прозрачный пеньюар на голое тело и туфельки, ни трусов, ни лифчика. Мальчик ведь совсем молоденький, лет девятнадцать, несомненно, он понятия не имеет, как нужно обращаться с женщиной.

Меня интересуют две вещи. Нахлынет ли на меня наваждение, как это бывало с чернокожими. И если не нахлынет, то смогу ли разбудить в себе похоть, мне ведь некуда деваться, мне эти фотографии в интернете совершенно ни к чему.

— Привет! — я открыла дверь. — Рада тебя видеть!

— Здрасьте! — неуклюже поздоровался он. — Обувь снимать?

— Снимать. Вот тапочки.

«Стесняется, — подумала я. — Забавно!»

Он сидит в кресле в гостиной, я стою перед ним. Он внимательно рассматривает меня. Наконец я произношу: — Ты пьёшь коньяк?

— Пью, — хрипло говорит он.

Я наливаю в бокалы «Хеннесси»: — Называй меня Таня.

Он краснеет как девушка: — Хорошо.

— Как ты предпочитаешь, сначала поцелуй, а потом минет или наоборот?

— Наоборот, — не слишком уверенно говорит он.

Я расстегиваю ему джины и достаю член. Как забавно, управлять собственным желанием. Через некоторое время он хватает меня за уши и бурно кончает в рот. Я поднимаюсь на ноги: — На брудершафт, мой победитель!

Я. Мы лежим в постели и болтаем. Таня пристроилась между моих ног, время от времени она облизывает мне член.

— Пятьдесят четыре негра за десять лет это круто, — говорю я. — Наверное, они слились у тебя в одну большую чёрную маску.

— Лиц не помню, — смеется Таня. — Одни хуи.

— У тебя нет девушки, почему? — спрашивает она.

— Ты не поверишь, — говорю я. — Я — стеснительный.

— Отчего же, верю, — говорит Таня. — Это не такое плохое качество. Когда-нибудь найдётся та, кто это оценит. Если тебе, конечно, это нужно.

— Не знаю, — говорю я. — Пока мне нужно отодрать тебя в сраку.

— Я не против, — Таня забирается на мой кол. — Мне нравится, когда мною помыкают.

Таня. Виктор уехал на занятия. Я лежу в ванне. Любопытно, это первый ёбарь за десять лет, которого я знаю по имени. Может быть, я старею?

Я решила сыграть в рискованную игру. Я не стала просить уничтожить фотографии, ночью, когда он спал, я положила в карман его джинсов пятьсот долларов. Надеюсь, он поймёт, что я предлагаю дружить.

Не могу сказать, что он очень понравился мне в сексе. Пожалуй, быстро устает для его возраста. Произошло нечто более важное. От начала до конца я всё сделала сама — я сама разбудила в себе похоть, я сама вела себя как последняя блядь, я больше не видела со стороны эту ватную куклу, которая визжит от восторга при проникновении чёрного члена. Наступила цельность вместо раздвоенности и пусть эта цельность лежит за пределами общепринятой морали, мне наплевать. Значит, такая у меня сущность — быть развратной сучкой. Теперь интересно понять, превратится ли у мальчика эта увлекательная игра в жизнь?

Во время моих практик с неграми я нечасто попадала в групповухи с другими тёлками, однажды, когда меня пялили втроём на каком-то грязном диване в Беляево, на четвереньках вползла довольно смазливая брюнетка, её звали Элис. Мы слегка полесбиянили, я не была в восторге, по мне нет ничего лучше твёрдого мужского члена, но, прощаясь, обменялись телефонными номерами, всё-таки отныне молочные сестрички. Элис младше меня лет на пять, как я догадываюсь, замужем и занимается этими шалостями из корыстных интересов.

Я позвонила ей: — Давно не виделись. Не хочешь выпить чашечку кофе?

— Давай, — сказала Элис. — Я работаю на Таганке, приезжай к семи вечера в «Шоколадницу» напротив кольцевой метро.

— Ну, не знаю, — сказала Элис, выслушав моё предложение. — Я без презерватива как-то побаиваюсь...

— Мне нужна натуральность. Страсть и похоть, презерватив же сразу покажет, что дело нечисто. Не волнуйся, у мальчика всё в порядке, впрочем, как и у меня. Я добавлю для успокоения нервной системы.

— Хорошо, — сказала Элис. — Мой рогатик очень кстати на следующей неделе уезжает в командировку. Дочку отправлю к бабушке. Так что жду звонка. Лямур де труа у тебя дома или в отеле?

Я. Таня рекомендовала посмотреть фильм «Последнее танго в Париже». Я посмотрел, не очень похоже на нашу историю. Она всерьёз решила взяться за моё образование. Я не против. На днях в гулкой главной аудитории факультета я давал ей в рот. Таня так смешно чмокала, когда глотала мою сперму.

Последнее время я ловлю себя на странном ощущении. Мне кажется,...  Читать дальше →