Полуторачасовка. Часть 2: Окончание

С момента последней нашей встречи прошло несколько дней. Мысли о Вике и неизвестности, которая меня ждет, не покидали меня и не давали спокойно работать и спать. Я терпеливо ждал ее звонка, и дождался. Вика позвонила на пятый день моих мучений.

— Привет, ну как ты? — заботливо спросила она.
— Вик, я очень хочу тебя увидеть.
— Я поэтому и звоню. Приходи сегодня к 16:00. Сможешь?
— Конечно, смогу!

В назначенное время я позвонил в ее дверь. Щелкнул замок, дверь открылась. Она стояла на пороге и смотрела на меня, словно понимая мои страдания и осознавая свою вину за это. В ее взгляде была легкая грусть, но уголки губ тонко намекали на улыбку. Ее волосы спадали вниз, лишь челка была заколота назад. Тело обличено в белую приталенную рубашку, с закатанными по локоть рукавами, выдающие ее тонкие аристократичные руки, и темно синие джинсы с подворотом, который полностью оголял и демонстрировал ее изящные щиколотки, на одной из которых свободно болтался золотой браслет с кулоном. Туфли с открытым носком показывали ее вычурный педикюр.

— Проходи! — кивнула она, в сторону, где располагалась ее комната. — Проходи в мою комнату.

Я чувствовал себя жертвой, и страстно желал ей быть, по отношению к этой женщине, к которой я пришел как на казнь, по собственной воле. К женщине, которая будет втаптывать мое эго, мое мужское самолюбие в грязь, подчинять собственной воле, разрушать во мне мужское начало. Разувшись, словно ватными ногами я прошел в указанную комнату. Вика, закрыв дверь, проследовала за мной.

Викина комната напоминала скорее кабинет: офисный компьютерный стол, кожаные кресло с высокой спинкой, диван и пуфики, рулонные шторы, которые, как правило, были всегда опущены, приглушая дневной свет. Работающий кондиционер освежал все помещение.

— Миш, принеси себе из кухни маленькую табуретку. Она стоит сразу под окном, сам увидишь.

Я быстро пошел выполнять то, что сказала мне Вика. Мысль о том, что в комнате достаточно мест, где бы я мог сесть, но иду за маленькой табуреткой, возбуждала. Уже через несколько секунд я стоял в ее комнате, держа в руках деревянную табуретку, высотой не больше тридцати сантиметров, с мягкой обивкой.

— Туда поставь! — Вика указала пальцем на место, между компьютерным столом и стеной возле окна. Ширина этого промежутка составляла около шестидесяти сантиметров. — Так, а мое кресло поставь напротив.

Я подкатил ее тяжелое кожаное кресло к указанному месту, и в ожидании дальнейших инструкций посмотрел на Викторию.

— Все, садись, я сейчас приду.

Пока Вика вышла в другую комнату за своим мобильником, я уселся на табуретку. Моя шея была на уровне сиденья Викиного кресла. Я охотно пялился на него, понимая, что сейчас она вернется и усядется в него. От этой мысли кружило голову.

Вика вернулась через пару минут. За это время у меня наступила эрекция. Чтобы ее скрыть, я, сидя на табуретке, согнул ноги в коленях. Вика вальяжно рухнула в кресло, остатки воздуха, с шипением покинули его. Наступила тишина. Ее колено было под моим подбородком. Мои глаза забегали по сторонам, но куда-бы я не смотрел, зацепить взгляд было не за что — с одной стороны стена, с другой стенка стола. Вика посчитала, что сидит слишком близко ко мне, и, оперев ногу о стену на уровне моего уха, оттолкнула кресло на несколько сантиметров, закинула ногу на ногу и обратилась ко мне:

— Как ты знаешь, я практикующий психолог. Помогаю людям обрести душевное равновесие. Провожу я занятия здесь, но, как ты понимаешь, мои пациенты не сидят на табуретках. Один сеанс со мной длится полтора часа. В это время муж не имеет права входить ко мне в кабинет. Я добавила тебя в свое расписание и предупредила мужа. Официально, я буду заниматься с тобой как психолог. Он сначала удивился, но учитывая твою нервную работу, поверил мне. Ведь в некоторые дни нашей с тобой практики, он будет дома, не должны же мы прерывать из-за этого наши занятия. Правильно?

— Конечно. Спасибо.

Вика повернулась немного вбок и достала из выдвижного шкафа своего стола розовую туфлю, ту, кончик которой я в прошлый раз поцеловал.

— Помнишь ее? Она в прошлый раз пробила твое сердце, — с улыбкой произнесла Вика.

Конечно я ее помнил, ведь она стояла перед моими глазами все последующие после той встречи дни.

Вика немного нагнулась ко мне, держа туфлю в руке:

— Оскалься! Сильнее! Зубы разожми!

Она вставила в мои разжатые зубы застегнутый ремешок своей туфельки. Теперь я, держа в зубах за ремешок ее обувь, смотрел на Вику снизу вверх, а она, откинувшись на спинку кресла, покачивая своей ногой свисающую туфлю, словно играя ей, продолжала инструктировать меня. При этом голос ее был совершенно спокойным, мимика лица не выдавала ничего, кроме легкой игривости:

— Именно здесь, мы с тобой будем разрушать нашу дружбу. Я знаю, ты не хочешь быть моим другом, вместо этого ты хочешь подчиняться мне, чувствовать душой и телом мое превосходство над собой, желаешь стать моей вещью. Я тебя приведу к этому.

Уровень моего возбуждения зашкаливал, у меня лишь на мгновения получалось отважиться пересечься с ней взглядом.

— Разогни колени и убери ноги под мое кресло! — она это произнесла таким тоном, словно мои согнутые колени раздражали ее, и мешали мне ее слушать.

Когда я это сделал, эрекция была налицо. Скрывать уже было нечего.

Вика слегка наступила своей ногой на мой член, торчащий через штаны, и произнесла:

— Молодец, я вижу, ты хорошо впитываешь то, что я тебе говорю, — и с улыбкой убрала ногу.

Опираясь правой рукой на подоконник, а левой на стол, Вика подвинулась вместе с креслом в мою сторону так близко, что моя голова оказалась между ее колен.

— Брось! Разожми зубы! — скомандовала она мне словно собачонке, взяв в руку туфлю, которую я держал в зубах. — Брось, сказала! Вот вцепился, а!

Я выпустил ремешок изо рта, сглотнул накопленные слюни и посмотрел на Вику.

— Эти туфельки мне подарил мой муж, когда мы отдыхали во Франции. Они мне очень нравятся, но конечно, не так сильно как тебе. Их нужно привести в порядок, надо почистить стельки, а мне так не хочется этим заниматься. Видишь, уже не первой свежести? — и она показала мне внутреннюю сторону этой туфли. — Вот, видишь, в районе пяточки затоптались немножко? А должно быть как здесь, — и она указала пальцем в район основной стельки, там, где нога прилегает не так плотно как в районе пятки. — Я думаю, ты уже догадываешься, чем тебе нужно их почистить?
— Да, конечно, я понял. Спасибо, — прошептал я.
— Давай, приступай прямо сейчас. Когда с первым закончишь, в шкафчике лежит и ждет тебя второй.

Вика отъехала в кресле метра на полтора от меня, подвинулась к своему рабочему столу и начала перебирать какие-то бумаги, видимо рабочие документы. Я освободил табуретку, вместо себя поставил на нее Викину туфельку, склонился перед ней стоя на коленях, уткнул свой нос внутрь туфли и глубоко вдохнул. рассказы о сексе Это был запах дорогой кожи, со слегка уловимыми нотами поношенной обуви. Поношенной обуви женщиной, которая сейчас сидит возле меня, периодически отвлекаясь взглядом в мою сторону, чтобы видеть, как я справляюсь со своим заданием, обуви, которую мне нужно тщательно вылизать. Я делал вдох за вдохом, но запах не приедался, он оставался таким же сочным, как при первом вдохе.

— Ты чего там, уснул? — улыбчиво спросила она. — Начинай уже приносить пользу! Тренируй свой язычок!

Для меня это прозвучало как команда, которую нельзя не выполнить. Я начал интенсивно вылизывать стельки туфлей. Язык возвращался в рот для того, чтобы смочиться, и вновь скользить по тем местам, где когда-то стояла Викина ножка. Минуты пролетали как мгновения. Наконец, я передал Вике результат своей работы для оценки.

Она покрутила туфельку своими тонкими длинными пальцами:

— Умничка! Теперь второй,...