Золушка

Ночью я заблудился, и даже когда рассвело, не мог понять, где нахожусь. Навигатор в машине безбожно врал, утверждая, что я посреди озера. Ни встречных машин, ни местных жителей я давно не видел. Поэтому, заметив в утреннем тумане фигурку, одиноко бредущую вдоль дороги, я с облегчением вздохнул и замедлил ход. Фигурка выросла, и превратилась в девушку. Услыхав шум мотора, она сошла на обочину и остановилась. Совсем юная, лет 18, стройная, русые волосы заплетены в толстую косу до попы. В легком летнем платьице она выглядела одновременно просто и чертовски сексуально. Пока я разглядывал её, она с интересом разглядывала мой большой джип, вероятно, в их местах такие попадаются нечасто. Я подъехал, поздоровался и спросил дорогу. Девушка стала объяснять, голосок у неё был приятный, а говор необычный, и я не мог понять, чем. Не «оканье», но что-то сельское в нём было, в городе не часто такой услышишь.

— А потом там будет поворот направо, — продолжила объяснять девушка — но вы его сами точно пропустите, там почти незаметная дорога. Если хотите, могу поехать с вами, показать.

— Да, конечно, спасибо — я немного удивился смелости девушки, садящейся в машину к незнакомому мужику. Списал это на то, что вид у меня располагающий к доверию.

— Маруся — просто представилась девушка, сев в машину. — То есть, так меня мама называет, а друзья Машей.

Девушка оказалась словоохотливой.

— Алексей — отчество я решил опустить, хотя и был лет на десять её старше.

Мы поехали, и я попытался найти тему для разговора. Ещё на дороге я заметил, что девушка шла босиком, а обувь несла в руках. А в машине увидел, что сандалия у Маши вообще-то она.

— Возвращаешься с бала, а карета превратилась в тыкву?

— Что? — не поняла девушка.

— Туфельку потеряла — кивком головы указал я.

Маша посмотрела на свою сандалию, не хрустальную, а совсем простую, и неожиданно разревелась. Я, разумеется, стал её утешать и расспрашивать. Постепенно выяснилась вся, довольно банальная, история. Дискотека (насчёт бала я угадал), поездки на машинах, водка. Состав компании всё время менялся, Машу сморил сон, а когда она проснулась, то обнаружила себя в машине сразу с двумя совершенно незнакомыми «принцами». В этот момент рассказа я решил, что плачет она потому, что её изнасиловали. Оказалось, нет: дала им она практически по своей воле, в смысле, её не спрашивали, но она и не была сильно против. А плакала потому, что один из парней, стаскивая с неё трусы, в порыве страсти их порвал. А когда она, после всего уже, это заметила, и стала кричать на парней, её просто вышвырнули из машины, и уехали. Ей ещё пришлось голышом бежать за машиной по полю, пока они не сжалились и не кинули следом её одежду. И в неразберихе одна сандалия или осталась в машине, или девушка не смогла её найти в темноте. И теперь мамка Машу убьёт, и за опоздание, и за трусы, и, особенно, за потерянную сандалию.

Я вслух посочувствовал, но вообще меня история сильно возбудила. Спокойное отношение девушки к тому, как её отымела пара незнакомцев, давало повод полагать, что и мне может перепасть.

— Ладно, не плачь — я залез в бумажник и вытащил пару купюр. — Смотри, могут стать твоими. Хватит и на обувь и на новые трусы.

Можно было, конечно, попробовать развести её и без денег, но я решил действовать наверняка, мало ли, вдруг она сейчас, в свете последних событий, обижена на весь мужской пол, и решит придерживаться более строгих нравов. К тому же, мне действительно было её жалко. Однако не настолько, чтобы решить её финансовые проблемы не получив ничего взамен.

— Что я должна сделать? — несмотря на свою молодость, Маша, похоже, уже знала, что просто так мужчины подарки не делают. Тем не менее, она быстро схватила деньги, будто боялась, что я передумаю.

— А ты как думаешь? — я положил руку на коленку девушки.

Маша не сделала и попытки её сбросить. Значит, договорились. Я свернул с дороги, заехал за высокие кусты и заглушил мотор. С другой стороны было чистое поле. Несмотря на всю легкодоступность, Маша сохранила некоторые комплексы. Например, она стала возражать против минета. Как же, письку в рот! Впрочем, может её прежние кавалеры не мылись месяцами.

— А что, те двое не заставляли тебя сосать?

— Нет. Я вообще никогда так не делала.

— Но ведь они и не помогали тебе, как я — я кивнул на купюры. — Давай, это не страшно — я приобнял пассажирку за шею и легонько надавил вниз, пригибая её к хую, уже выглядывавшему из расстёгнутой ширинки.

Склонившись к моему паху, Маша какое-то время колебалась, и я не торопил её. Как-никак, первый минет у девушки, если не врёт, конечно. Надо проявить терпение. Даже без прикосновений, от одного её взгляда, мой орган быстро налился кровью и ткнулся прямо в девичьи губки. Она вздрогнула, потом чмокнула головку. Так, может, и не врёт про первый раз. Придётся девушку учить.

— Оттяни кожу и возьми его в рот. Придерживай рукой. Да отложи ты деньги, не отниму я их.

Маша послушалась, только деньги не выпустила, а переложила в левую руку, правой взяв член у основания. Я обратил внимание, как коротко подстрижены у неё ногти. У городских цац так не бывает, видно, что девушка часто работает руками. Блин, ну точно Золушка. Впрочем, ладони всё равно были очень нежные. Вряд ли они долго такими останутся, но меня это не касается. Главное, сейчас будущая доярка (или кто она там), свежа, как утренняя роса.

Погрузив в рот головку, Маша замешкалась.

— Ну, же, давай, вверх-вниз — я надавливал на затылок девушки, задавая темп. — Язычком двигай. Теперь сама. Вот, умничка.

Я убрал руки. Первую минуту Маша двигала головой немного механически, но постепенно вошла во вкус, и стала заглатывать с какой-то даже жадностью. Вот пристрастится, и будущий муж мне по гроб жизни благодарен будет. Чтобы было удобнее, Маша забралась коленками на пассажирское сиденье. Я медленно провёл рукой по её спине до попы, и девушка тут же задрала зад кверху. Сначала лапал через платье, потом собрал лёгкую ткань на талии. Трусиков на Маше не было. Ну да, она же говорила, что их порвали. Сейчас на новые зарабатывает. Зайдя ещё дальше, я погрузил два пальца в сочащуюся щёлку.

— О, да тебе понравилось сосать?

Маша выпустила член и подняла на меня голову.

— Сначала было странно, а сейчас...

— Это был риторический вопрос — прервал я её.

— Что?

— Соси, говорю.

Маша надула губки, но её пиздёнка отозвалась на мою грубость сладостным спазмом. Опять взяв в рот, девушка на первое время вернулась к отстранённой манере сосания, видимо, стараясь показать мне, как она обижена. Но долго не продержалась, и вскоре уже опять, мыча от удовольствия, заглатывала хуй. Для первого раза, если это был он, получалось у неё довольно глубоко. Наверное, просто природный талант.

Я вытащил пальцы из жаркого влагалища. Маша разочарованно застонала и вильнула задом, пытаясь опять их поймать. Немножко подразнив девушку, я опять вставил ей, на этот раз три пальца, и поглубже. Маша в ответ застонала и пустила хуй ещё дальше, так, что головка упёрлась в глотку.

Играя с девушкой подобным образом, я несколько минут наслаждался минетом, потом отстранил её голову и надел презерватив. Недоумённый Машин взгляд утвердил меня в мысли, что я всё делаю правильно — похоже, о контрацепции у моей партнёрши было отдалённое представление. Я разулся, совсем снял брюки, после чего вылез из машины и, обойдя её с другой стороны, открыл дверь. Маша без моей команды попятилась на четвереньках, выставив в открытую дверь свою задницу и грязные ступни. Голая попка выглядела очень аппетитно, как и виднеющаяся ниже щёлка пизды, блестящая от выделений. Но в первую очередь моё внимание привлекли следы на нежной коже ягодиц.

— Что это?

— Где? — Маша оглянулась, не понимая, что могло меня удивить.

Я провел пальцем по попе. Уже зажили, но рубец ещё можно нащупать. А вообще кожа очень гладкая ...