Ночь рокового наваждения

экспертизы:... также на трупе обнаружены следы повреждения анального отверстия и прямой кишки... смерть эмбриона наступила вследствии чрезмерного воздействия на брюшную полость погибшей...

— Поплюй — посоветовал друг, стоящий возле окна.

Петрович вновь вытащил член и лаская его рукой, ждал начала анального насилия.

Вася подался чуть назад, нагнулся, прицелился и смачно плюнул на девичий анус. Слюна побежала вниз, на половые губы, закапала на измятую простынь. Предвидя страшное, Маша повернула голову к окну и с мольбой посмотрела на своего свёкра.

— Иван Петрович, родненький, помогите, никто ничего не узнает... — плача, сквозь слёзы тоненько завыла девчонка.

Продолжая слегка надрачивать, Петрович смотрел на свою родственницу. Наваждение спало, он уже видел не свою жену, а просто худенькую, униженную, растоптанную девушку, но она ответит за все эти годы его одиночества!

Василий размазал слюну по всему девичьему заднему проходу, смочил указательный палец и с силой всунул его девушке в попу. Истошно закричав, девушка залилась слезами.

— Иван Петрович! Умоляю вас, помогите, защитите... Папа!!! — папой Маша свёкра никогда прежде не называла, не могла.

«Папа», продолжая подрачивать, подошёл к кровати, намотал волосы девушки на руку и впечатал её лицо в подушку. Василий подвигал пальцем в прямой кишке Маши, предвкушая, как сейчас он окажется своим членом внутри молодой, тугой девичьей попки. Маша глухо рыдала и стонала в подушку. Вытащив палец, Василий увидел раскрытый сфинктер и не теряя времени, приставил к нему головку своего члена.

Придерживая член рукой, он надавил, протолкнув член внутрь ануса на полголовки. Даже подушка не могла унять дикий девичий крик, наполнивший всю комнату. Василий надавил ещё и головка, с чавкающим звуком, скрылась в девичьем анусе. Этот звук настолько вскружил голову мужчине, что он уже ничего не видел и не слышал, продолжая проталкивать член в Машины задние недра. Почувствовав близкую разрядку, приподнимая рукой таз Маши, обхватив девушку под живот, второй рукой Вася ухватился за свисающую девичью грудку, смял её и ощутил, как и без того узкая девичья задняя дырочка становится ещё теснее, наполняясь горячей, пульсирующей спермой. Машин таз рухнул на кровать, а член Василия запрыгал в воздухе, разбрасывая в стороны капли семени.

Вытирая со лба пот, Василий слез с кровати, его место тотчас-же занял Иван. Маша, не поднимая головы, горько рыдала в подушку.

Вновь подняв девушкину задницу рукой под живот, Иван решил пойти лёгким путём. Он ловко воткнул свой готовый член в растянутое влагалище Маши, и быстро-быстро задёргал тазом. Девушкина голова, как болванчик, колыхалась по подушке, из ануса всё ещё сочилась сперма, в комнате стоял густой запах пота и мужских выделений.

Машино влагалище ещё не успело просохнуть от спермы Ивана, как он вновь, с громким криком, спустил в неё очередной поток своей вязкой жидкости. Не вынимая члена, мужчина смотрел, как сперма сочится из влагалища девушки, неспешно стекая по его стволу и девичьим лобковым волосам, капая на простынку.

— Сука! — смачно выругался мерзавец, вынул член и опрокинул Машу на бок.

Передвинулся поближе к лицу девушки, перевернул её на спину и присел ей на грудь.

— Лижи, сучонка! — Иван схватил невестку за волосы, приближая её зарёванное, вымазанное в сперме, заплаканное лицо к своему натруженному органу.

— У меня будет ребёнок, сын Миши, ваш внук... — затараторила Мария, пытаясь отстраниться и освободить слепленные скотчем за спиной руки.

Свёкр не дал ей договорить, насадив беззащитный рот несчастной девушки на свой конец. Маша задыхаясь, закашлялась. Иван буквально трахал рот своей родственницы, крепко держа её за волосы.

Вволю наиздевавшись, Петрович презрительно оттолкнул давящуюся слюнями Машу прочь от себя, слез с плачущей девушки, встал с кровати и убрал свой мокрый конец в ширинку брюк.

За окном уже почти рассвело.

— Вась, освободи ей руки — бросил Петрович своему другу.

Василий умчался на кухню.

— Сейчас ты пойдёшь в ванную, приведёшь себя в порядок и тут всё уберёшь, поняла? — Иван Петрович сжал плечи девушки.

— А если кому-нибудь расскажешь... — мужчина поднёс к мокрому, распухшему лицу Маши кулак.

— Какое-же ты говно — искусанными в кровь губами, чуть слышно прошептала девушка.

Вернулся Василий, держа в руке столовый нож. Разрезал путы, Маша бесформенной массой распласталась на сбитой кровати.

— Пошли пройдёмся, заодно похмелимся — предложил Иван Петрович другу, увлекая его прочь из комнаты...

Выйдя из подъезда и дойдя до всё той-же круглосуточной палатки, мужики услышали странный громкий шлепок и звук автомобильной сигнализации. Обернувшись на звук, парочка увидела продавленную крышу машины, открытое окно и Машу, лежащую в неестественной позе на крыше помятой «девятки».