Не надо, милая

Страница: 1 из 3

Он был похож не то на шкодливого щенка, задумавшего пакость, не то на маньяка-насильника, выбиравшего жертву. Кончик мокрого языка время от времени показывался в уголках рта; глаза цвета молочного шоколада жадно бегали по сторонам, останавливаясь на доли секунд на красивых женщинах, которых, к слову, в баре было предостаточно.

Амаль заставила себя отвести взгляд от Анджело. В нем не было ничего привлекательного; скорее наоборот, он вызывал у нее нечто среднее между презрением и отвращением из-за своей сладкой улыбки и хитрых, всегда возбужденных глаз. Но она, сама того не желая, все время возвращалась мыслями к тому, что произошло несколько дней назад.

Они ездили на пляж большой компанией: с десяток парней-албанцев и несколько русских девиц — из тех, что ездят в Италию за красивыми мужчинами и хорошим сексом. Девушек Амаль даже не пыталась запомнить — они менялись каждую неделю; а вот парней знала уже почти всех — это была компания Даймона, ее Даймона, а он не отпускал ее от себя ни на миг с тех пор, как они познакомились месяц назад. Анджело, разумеется, тоже был с ними: с Даймоном они были не разлей вода.

Вечером, когда все уже разъезжались, Даймон утащил ее в полутьму рощи за сеткой, ограждавшей пляж. Она стояла, держась за железную сетчатую ограду, прижавшись к ней голой грудью, а он имел ее сзади: жадно, грубо и ненасытно — впрочем, как и всегда. Она стонала от удовольствия, горячими волнами пронзавшего ее тело, и все же, что-то было не так. Она не могла отделаться от непонятного тревожного чувства, что за ними кто-то следил.

Так и было. Почти незаметный в дымке серо-розового заката, он сидел на лежаке всего в каких-то пятидесяти метрах от них. Спокойно, как ни в чем не бывало, Анджело наблюдал за ними.

Амаль пронзила сотня эмоций за секунду — от неловкости и страха до злости и возмущения. Она хотела остановить Даймона, который ничего не подозревал, сказать ему, но именно в этот миг он зажал ей рот ладонью: он часто так делал, когда хотел оттрахать ее особенно жестко, но они были в общественном либо же тихом месте, и кричать было нельзя.

Он целовал ее шею, и, кусая за плечо, вставлял ей резко и на всю длину, заставляя ее глаза широко распахиваться от удовольствия и боли. Амаль сгорала со стыда, отводила взгляд, надеясь, что Анджело уйдет, когда она посмотрит туда снова, но каждый раз он был там и внимательно, серьезно смотрел на нее. Наконец, убедившись в том, что Даймон ничего не замечает, она стала смотреть на Анджело — вначале смущаясь, а затем — открыто и нагло, надеясь, что его это смутит, и он уйдет. Он не только не ушел, но и, казалось, начал криво ухмыляться (она не была уверена — стемнело внезапно, за каких-то пару минут).

Почувствовав, что Даймон скоро кончит, она быстро развернулась, встала перед ним на колени, и он вогнал свой напряженный до предела член ей в глотку, прижав ее голову к себе рукой. Она ощутила, как горьковатая сперма стекает по горлу.

Даймон попросил ее подождать в роще, сказав, что захватит кое-что из машины и вернется через минуту. Она тем временем стала искать на земле трусики, которые он в порыве страсти стянул с нее и отбросил куда-то в сторону. Ей стоило огромных усилий не смотреть туда, где, возможно, все еще сидел Анджело. Увидев, наконец, белые кружевные стринги, она наклонилась за ними и как будто случайно посмотрела туда, где он сидел. Его не было.

Что-то твердое и холодное ткнулось ей между ног. Даймон положил одну руку ей на шею и не давал разогнуться, а в правой держал бейсбольную биту — ее-то и он и приставил к ее еще влажной и горячей киске.

— Милая, — прошептал он, наклонившись к ней так низко, что от его горячего дыхания у нее зашевелились волосы на затылке. — Еще раз выкинешь что-то подобное, и я изнасилую тебя этим сюда... , — головка биты давила на ее дырочку, будучи, к счастью, слишком огромной, чтобы проскользнуть внутрь, — и сюда... , — он передвинул биту чуть выше, уперев в ее упругую маленькую попку. — Поняла?

Она хотела возразить, что не хотела смотреть на его друга намеренно и просто не знала, что делать. Она вообще была уверена, что Даймон ничего не заметил, и теперь возмущенно спрашивала себя в уме, почему же он не остановился, если знал, что Анджело наблюдал за ними. Но претензии так и остались невысказанными, и она только закивала головой.

— Моя умница, — Даймон убрал биту, развернул ее к себе и нежно поцеловал в губы. — Пойдем, любимая.

Она тряхнула волной золотистых кудрей, отгоняя воспоминания прочь, как страшный сон. На открытой площадке бара уже собралось прилично народа: вечер субботы был в самом разгаре. Она обратила внимание, что албанцев здесь было даже больше, чем итальянцев. Облюбовали они, однако, этот милый городишко. И русские — в основном молодые девушки, потягивающие коктейльчики и бросающие томные взгляды смуглым парням. М-да, Анджело сегодня ночью не будет одиноко.

— О чем задумалась?

Даймон легонько щелкнул ее пальцем по кончику носа. Она улыбнулась. Боже, каким же он все-таки был красивым: темные жесткие волосы были собраны в высокий хвост на затылке, а светлые серые глаза, контрастируя со смуглой кожей, придавали ему слегка безумный вид. Высокие скулы, тонкие, четко очерченные губы... Улыбался он, в отличии от Анджело, редко, но как же прекрасен он был в эти моменты. А все ямочки. Эти невинные детские ямочки на щеках. Благодаря им он выглядел моложе своих двадцати восьми.

— О-о, да-да-да, — пробормотал Анджело, — вот эту я бы...

Покачивая бедрами, к ним подошла официантка. Невысокого роста, стройная, но с привлекательными формами. Ей можно было дать и восемнадцать, и тридцать: ровные черные волосы были подстрижены в аккуратное каре чуть выше плеч, точь-в-точь, как у школьницы; огромные миндалевидные глаза смотрели невинно и слегка удивленно, но в то же время очаровывали своей соблазнительной темнотой. Она была не итальянкой; скорее, испанкой или цыганкой. Пухлые губки приоткрылись, и чистый детский голос прозвенел, как серебристый колокольчик:

— Что желаете?

— Вы очень красивая, — Амаль сама не поняла, почему вдруг решила сказать ей это. Девушка улыбнулась и, залившись краской, поблагодарила ее. Они заказали выпить, официантка ушла.

— Уфф! — Анджело изобразил, как он обмахивается невидимым веером. — Ну я бы ее отодрал, я бы посмотрел, как она будет хлопать этими своими невинными глазками, когда у нее во рту будет мой член по яйца...

Амаль поморщилась. Даймон, заметив это, искренне рассмеялся и чмокнул ее в щеку.

Они посидели еще час или два, встретив много знакомых. Попытки Анджело развести официанточку на жаркую ночь успехом не увенчались, и, наконец, они решили разъезжаться по домам. Пока мужчины рассчитывались, Амаль вышла в туалет. Запутавшись в устройстве заведения, она подошла к барной стойке, чтобы спросить, где находятся уборные. Там как раз была она — очаровавшая их официантка Кара. Она показала Амаль, куда нужно пройти, но, прежде чем та успела отойти, уцепилась за ее запястье.

— Послушай меня, Амальвита. Выйди через черный вход, что рядом с уборной, и уезжай, садись на поезд и уезжай подальше, в другой город, другую страну.

Амаль даже не отдернула руку — так ее поразило то, что Кара знала ее полное имя. Она была уверена, что в Италии никто его не знал.

— Как ты...

— Это неважно. Я цыганка, я знаю то, чего не знают многие. Он — зло. Он — сумасшедший, по глазам вижу.

— Кто? Даймон? Да с чего... Почему... Почему ты вообще решила говорить мне это?

— Ты мне понравилась. Слушай, красавица, не нужна ты ему... Он тебя...

— Вот теперь хватит!, — Амаль с раздражением отдернула руку. — Сказала мне — спасибо, дальше сама разберусь.

Она развернулась и направилась к уборной, а сердце колотилось от злости на официантку, испортившую ей настроение. Как будто она сама не понимала, что Даймон ее не любит и она ему нужна, как временное развлечение. Ну и что! Как будто ...

 Читать дальше →
наверх