Параллели памяти. Часть 2

Как объять необъятное? Что сделать, дабы повернуть время вспять? Я не знаю... Я надеюсь, моих сил хватит для того, чтобы контролировать здесь и сейчас, хотя и это сомнительно. Зазеваешься и... Вылазит похотливый зверь, и вот ты уже делаешь не то что надо, а так, как хочет он! Хотя если быть честным с самим собой, то он это я. Это мои глубинные мечты и чаянья. То о чём я сам себе не хочу, да и не могу признаться. Итак, продолжаю...
Тогда...
Прямо в трусиках Любовь Семёновна перешагнула бортик ванны и встала передо мной.
— Ну, ты, мой зверёныш, — проворковала она, одной рукой гладя член, а другой, включая воду в душе.
— Будешь ополаскиваться? — простодушно спросил я.
— Нет! Мыть друг друга... — уточнила она, — и ты должен снять с меня трусики... Мне всегда нравилось это действие, — продолжила она, — всё просто, но при этом незабываемо-сексуально.

Люба, наверное, правильнее её теперь так звать, наклонилась, грациозно выпятив попку в мою сторону.
— Как она тебе?
— Красивая! — и двумя руками огладил упругие ягодицы.
— А так? — она направила струю из лейки душа на спину.
Горячая вода потекла по спине, полилась с боков захлестнула трусики. Ткань последних мгновенно промокла и стала полупрозрачной. Рельеф тела под ними принял более сексуальные очертания и мой «дружок» опять задёргался, давая понять, что хочет поучаствовать «на этом празднике жизни»! Руки с ягодиц скользнули на бёдра, опускаясь по внешней стороне, а потом пошли, вверх гладя внутреннюю сторону. Вода, весело журча, билась о дно ванны, прозрачными бурунчиками обтекая препятствия мои руки.
— Ну? — вопросительно подняла бровь влажная нимфа.
— А можно... я те-е-бя там... поцелую? — краснея и запинаясь, выдавил я из себя.

Она, повернув ко мне голову, загадочно улыбнулась. Повела попкой из стороны в сторону, так что у меня от притока тестостерона загудело в голове.
— Какой ты милый... Но как же мало ты знаешь... о женщинах! — произнесла она таким тоном, что я залился краской.
Возбуждение, стыд, желание всё бурлило во мне, не находя выхода. Её рука скользнула по попке, оттянула в сторону резинку трусиков и три пальчика мягко погрузились в таинственную глубину чрева, исчезнув до самой ладони. Я как в трансе смотрел на это зрелище. Ладонь, прижатая к вульве — затрепетала. Было видно, как задвигались внутри влагалища пальчики. Резинка оттянутых плавок зацепилась за колечко, но она и не пыталась их поправить, а, наоборот, стала двигаться так чтобы ткань двигалась. Похоже, этот доставляло ей дополнительное удовольствие.

— Хо-ро-шо-то-как! — по слогам не разделяя слова, шептала она. — А-ещё-мо-жно-так! — ладошка стала двигаться вперед — назад всё ускоряясь. Спина выгнулась дугой, оттопырив попку, а её пальчики, возбуждающе хлюпая, то проваливались внутрь, то почти вылазя наружу. — Или-так... — она остановила движение руки. Большой палец, нащупав сфинктер ануса, без труда проник внутрь, и рука задвигалась с ещё большей скоростью.
Было заметно, как она пытается соприкоснуться подушечками пальцев — там внутри... Лицо исказила гримаса сладострастия. Она, прикусив губу, застонала всё, увеличивая темп. С глухими ударами упала на дно ванны лейка душа, а рука, державшая её, сдавила грудь, так что под пальцами проступили белые пятна. Потом она ухватила сосок и, крутанув, потянула вниз. И в то же мгновение её затрясло, тело задрожало в спазмах. Изо рта вырвался рык, перешедший в крик:
— А-а-а! — заорала она не останавливаясь.

Бёдра пришли в движение: то, сжимаясь, то, пытаясь раздвинуться. Ягодицы заходили ходуном по сложной траектории, и она, рухнула на дно ванны стараясь сжаться в клубок.
Я с открытым ртом стоял над ней, не замечая, что в пылу азарта, судорожными рывками дрочу свой член.
Она лежала чуть на боку, поджав ноги. Судорожно хватая крохи воздуха. Её тело время от времени ещё подергивалось, а на лице сияла улыбка, и оно было таким милым и довольным...

Снова Новый год...
Пока Алина билась в сексуальной «истерике» выжимая и «выпивая» каждую крупицу наслаждения... Я пододвинулся вперёд и приставил свой огромный, по сравнению с имеющейся вагиной член к её входу. Послюнявив головку, надавил...
— А если она девственница? — промелькнуло в мозгу, — могу ведь всю жизнь ей испортить...
— Ну и что? — взял инициативу «зверь», — так даже лучше! Пусть попробует настоящего мужика! Ты всё правильно делаешь...
— Бессмысленное самобичевание... — мой орган уже двигался внутри, расширяя и выглаживая её влагалище...
Тело под моим напором замерло, дернулось, как бы пытаясь отстраниться. Я видел, как раскрылись, округляясь глаза. Приоткрытый рот издал нечленораздельное: «Ох-х-х... « и я остановился, ощущая, как плотно облегают стенки вагины ствол, как дрожит и подергивается прижатое мной к постели тело... И вдруг торжествующее:
— Да-а! — огласило комнату, ноги согнулись в коленях и оплели мой торс.
И я задвигался, вперед — назад гоняя член внутри влагалища, подстраивая её под свой размер. В глазах отражалась боль, и дрожали слёзы... Но в то же время там плескалась благодарность и похоть.

Единство и борьба противоположностей; извечное: да или нет; стыдливость или похоть... «Все смешалось в доме Обломовых!»
Мне было даже некогда спросить девочка она или нет. А желание и похоть затмила разум и я сам не понял этого. Да и какое это сейчас имело значение? Если да, то я таковой её лишил. Если нет, то она, похоже, получила впервые в жизни настоящего мужика!
Мой член как поршень ходил внутри неё. Она стонала, выкрикивая что-то нечленораздельное плотнее притягивая меня оплетёнными ногами. Её нежные ручки страстно полосовали мою спину ноготками, оставляя кровавые полосы.
— Ещё! Ещё! — разрыдалась она, когда я приостановился, намереваясь поменять позу, и вцепилась ногтями в плечо.
Не вступая в полемику, я, выйдя из неё, легко перевернул на живот, поставив на карачки, и опять принялся за дело. Её спина прогнулась, оттопырив ягодицы, и я узрел ответ на свой вопрос: бурые размазанные подтёки и пятна на внутренней стороне бёдер.
— Стало быть, девственница... — подумал я.
— И она тебя хотела! — встрял «зверь», — старайся! Может, потом ещё обломится, — хихикнул он.

* * *
А мне и не надо было специально стараться. Я хотел её. Хотел всю, без остатка. До потери рассудка и ломоты в суставах. Возможно, я видел в ней себя. Того молодого и наивного считающего, что стоит снять с женщины трусы и вставить ей «по самое не хочу» как всё само собой образуется... И оргазм, и минет... Ничему не надо учиться. Мол, это у нас в генах! А вот фигу вам с маслом! И сейчас я вёл её к великому апофеозу, редкому и случайному, когда девушка с первого раза осознаёт вкус секса и довольна произошедшим. Возможно, с любимым человеком это было и лучше, но вот вопрос, а смог бы он так, как я?

Воспоминания...
— Пойдем! — я буквально на руках вытащил Любу из ванны, без затей содрал с неё трусы и потащил в спальню, оставляя на полу мокрые следы.
— Что на тебя нашло? — пыталась она протестовать, когда мы ввалились в комнату.
— Давай! — я подтолкнул её к кровати.
— ... — Она мягко остановила меня, — сядь, — теперь уже она вела меня к койке.
Сама подошла к шкафу. Открыла его, и повернувшись спиной, стала что-то в нём искать.
— Трусики надо не сдирать, а снимать, — чуть ворчливо выговаривала она, — но у тебя будет второй шанс, и мне очень понравилось, когда ты сам ласкал себя.
Наконец, найдя что-то, она повернулась ко мне лицом.
— Сейчас я буду одеваться, — произнесла Люба, — а ты ласкай себя! Только не торопись...

Я увидел у неё в руках полотенце. Тщательно выставляя напоказ то одно, то другое она стала вытираться. Потом полотенце полетело на пол.
— Тебе какие чулки больше нравятся? Чёрные или белые?
— Любые... — опять пересохшим горлом сказал я,...