Просто правдивая история. Часть 2

нежно массируя подушечками пальцев кожу головы.
Да, совсем как в детстве» — вспомнились давно забытые ощущения. Мама меня купала до лет двенадцати наверное, вообще то, пока волосы не начали расти на лобке. Она, правда, продолжала меня купать еще некоторое время, но мыла только до пояса, а потом уходила, приговаривая: «Свое хозяйство помоешь сам».
Вдруг она одним сильным движением притянула мою голову к себе, практически уперев носом меня в свою мягкую грудь.

— Тяжело на вытянутых руках, во какой вымахал — объяснила она свой поступок.
Я и не сопротивлялся совсем. Когда мама начала смывать шампунь под душем — потоки мыльной воды потекли с моей головы, стекали по ее грудям, стремясь где-то вниз к ногам, Затем на смену пришли потоки чистой воды и все это время мама мыла и мыла мою голову, невольно ерзая моим носом о свою грудь. Потом она намылила мои грудь и живот, потом обернув меня, намылипа спину
— Ну а свое хозяйство помоешь сам — вдруг произнесла она и отвернулась.
Оставив меня в покое мама начала намыливать свою голову. Ну делать нечего — я снял плавки и принялся мыть свое «хозяйство».

Поелозив своего напряженного молодца, поймал себя на мысли — классно бы было подрочить, но до такой наглости я конечно не дошел.
— Интересно, как она будет подмываться? — подумал я вдруг — Засунет руки в трусы, или снимет их и заставит меня отвернуться».
— Ты закончил? — вдруг обернулась мама.
— А то тетя Света с Сережкой уже наверное ногами сучат.
— Метнись в парилку — собери все вещи — приказала вдруг она.
С неохотой я поплелся в парилку. Собрал тазик, веники, панамы, пустой пузырек от календулы и вернулся к маме.
Блин, самое интересное пропустил. Она уже успела завернуться в простынь и со словами: «Помоги выкрутить, а то у меня сил не хватает» — что-то передала мне.

Я автоматически взял и начал выкручивать, и когда закончил, развернул, отряхнул и... понял — это мамины трусы в моих руках.
Это обыл очередной шок за сегодняшний день. Дело в том, что мама во дворе никогда не вывешивала сушиться свое белье на всеобщее обозрение, Оно всегда сохло на веревках в ванной, Благо ванна — самое сухое и теплое место в нашей квартире, Даже когда приходил Сережка или тетя Света — мама снимала белье, а после их ухода развешивала заново. Когда приходило время разбирать и сортировать белье — на мою долю всегда выпадали носки, мои трусы и майки. Свое она разбирала только сама.
И вдруг у меня в руках — мамины трусы. Я это воспринял, как сугубо интимный акт, символизирующий зарождение каких-то новых отношений. С этой секунды я держал в руках уже не мамины трусы, а МАМИНЫ ТРУСИКИ.

Совсем не расстроившись, что так и не увидел сакральнрго акта подмывания (она очевидно это сделала пока я собирал вещи в парилке), направился в предбанник, плечом отворяя дверь, так как в руках находился тазик с вениками и другими вещами.
Протиснувшись боком — медленно обернулся. Сережка смирно сидел на диване, рядом, поджав под себя ноги, сидела теть Света.
— О, вы уже тут? Так быстро? — удивленно произнесла она и схватив Сережку за руку — потащила его в душ.
Мы с мамой остались одни. На столе все было убрано. Я плюхнулся на диван, мама порывшись в сумке достала мои запасные плавки и бросила мне. Я с неохотой начал одеваться.

Тем временем мама тоже достала себе чистое белье, и как на пляже, не снимая простыни — одела трусы (пардон — трусики). Сняла простынь и стоя ко мне спиной начала одевать бюстгальтер.
— Помоги — вдруг попросила мама.
— Не могу застегнуть.
Такого белья я у мамы еще не выдел. Темно — бордовое, из невиданной ранее ткани (гипюр — как оказалось), полупрозрачное, с рюшами и элегантным красным бантиком спереди. Лифчик — это вообще отдельный разговор. Две получаши, прикрывавшие соски не столько закрывали грудь, а скорее просто поддерживали ее в горизонтальном положении, выставляя на обозрение ее чудную ложбинку.

Неумелыми руками я справился с заморской застежкой и дергнул меня черт спросить.
— А у теть Светы такие же? — А с чего вдруг интересуешься? — вопросительно глянула на меня мама. — Ну, обычно папа привозит все в двух экземплярах. Мне и Сережке, тебе и тете Свете.
— Ну да, только цвет другой.
— А что, нравится тебе тетя Света? — вдруг спросила мама, усаживаясь в кресло для сушки волос.
— Ну так — замялся я, чувствуя по маминому голосу, что разговор принимает не тот оборот.
— Ну да. Я видела, как ты пялился не нее — холодно произнесла мама.
— Блин, она все видела — пронеслась мысль и я отвернулся, чувствуя, что краска заливает лицо.

К счастью в следующую секунду в двери ввалился Сережка со своей мамой. Моя мама тут с ходу и выпалила.
— Тут некоторые интересуются, Светка, есть ли у тебя импортное белье, а то могут помочь бюстгальтер застегнуть — вогнав меня окончательно в краску.
— Ну-у мааам — промямлил я в ответ, понимая, что мама решила проучить меня.
Тетя Света внимательно глянула на меня потом на подругу и все поняла.
— Да у меня у самой тут специалист имеется, особенно по бюстгальтерам больших размеров — парировала тетя Света, явно намекая на грудь моей мамы и заставив ту в свою очередь покраснеть.
И тут в дверь раздался стук: «Десять минут осталось — собираемся на выход».

Мама выскочила из-под сушилки и засуетилась. Матушки заспешили, быстро оделись и выскользнули в дверь, на ходу инструктируя нас не забыть буфет на место поставить и ключ положить в условленное место. Мы тоже оделись, взяли сумки с остатками продуктов и направились к выходу.

Всю обратную дорогу мы обсуждали происшедшее.
— Интересно, в сауну нас еще хоть разок возьмут? Бли-и-и-н я бы всю домашнюю работу делал, чтобы еще хоть разок оказаться там вместе с ними — мечтательно произнес Серега — вот бы здорово было. Так за беседой мы и не заметили, что уже подошли к дому. У подъезда нас встретила Сережкина мама. В руках она держала поднос, прикрытый полотенцем.
— Еще только половина десятого — успеем съесть тортик — указала она глазами на поднос. Ура! Праздник продолжается.

Дома мама уже накрыла на стол (благо еды осталось достаточно), выставила бутылочку коньяка (нам уже не наливали) и веселье понеслось. Опять смех, гам, шутки и как бы между прочим мама спросила.
— Ну что, ребятишки — понравилось в сауне?
— У-у-у — завыл Сережка.
— В следующий раз пойдете? — вставила тетя Света.
— Конечно — в унисон ответили мы и глаза наши загорелись.
— Так сауну ведь заслужить еще надо — охладила наш пыл мама.
— А мы готовы — быстро ответил Сережка.
— К чему готовы? — мама и теть Света переглянулись.
— Ну... я готов по дому все делать и даже полы мыть — брякнул Серега.

Мамы покатились со смеху.
— Ловлю на слове, я тебя за язык не тянула — сквозь смех еле выговорила Сережкина мама.
— Это конечно хорошо, но этого мало — поправила моя мама, вытирая слезы от смеха. Мы переглянулись с Серегой, внутренне ожидая подвоха.
— Сауна — это награда вам будет за вашу хорошую учебу. Учитесь месяц без «троек» — в конце месяца все вместе идем сауну — стала объяснять мама.
Серега даже присвистнул от разочарования. Я представляю — он с «троек» не вылазил, а тут, бац, и целый месяц без «троек».
— Ну, Ирка, ты слишком — тут тетя Света вдруг вступилась за нас, в основном, за своего Сережку конечно.
Для меня то — ноша была посильная — напрячься, правда, пришлось бы несомненно — но посильная.

— Ну, хорошо — здалась мама — для Сереги три «тройки» — так и быть — четыре «тройки» в месяц. По одной в неделю. Но только на первых два месяца. Дальше условия будут пересматриваться, как вы понимаете, в сторону ужесточения.
— Ну а вам, молодой человек, разумеется, никаких «троек» — строго глянула она в мою сторону — и принцип круговой поруки конечно. Один оплошал — наказаны обое.
— Ну, что согласны? — выдержав паузу и внимательно на нас посмотрев продолжала мама. — Согласны — за нас обоих подписался я.

«Не дрейфь. Прорвемся. Я тебе помогу» — утешал я своего расстроенного друга, провожая поздно вечером домой. « Нам главное ночь простоять да день продержаться» — подзадорил я его фразой из «Мальчиша — Кибальчиша». «Утром вшколу не проспи» — на том и расстались.
(Продолжение следует)