Комиссия

бы для приличия, но вскоре, уверен, сама начала бы мне подмахивать! А потом еще и просить в голос, чтобы я имел ее резче и глубже. Но я знал, что позже она отрезвеет, и ничто не помешает ей обвинить меня в изнасиловании. Поэтому я не стал ее трогать. Вынул пальцы, отвернулся в сторону и коротко сказал:

— Это все. Можете быть свободны.

Но история на этом далеко не закончилась. Спустя минут 40 я сидел в своем кабинете и просматривал получившееся видео, чтобы отправить его Петрухе. В дверь постучались, я разрешил войти, и передо мной появилась Анжела Игоревна собственной персоной. Вид у нее был вполне миролюбивый и даже немного виноватый.

— Сергей Валерьевич, зашла вот к Вам попрощаться и... извиниться за свое поведение.

— Вам не за что извиняться. Я понимаю Вашу реакцию. Но и Вы меня поймите...

— Я понимаю! У Вас инструкция, обязанности. — перебила она, — Поэтому и пришла. Хочу расстаться мирно.

— Я на Вас не в обиде.

Она медленно подошла ближе и села передо мной на угол стола, опустив одну ножку так, что из-под юбки показался ажурный край ее черных чулок.

— Знаете, — томно сказала она, — То, что произошло там, в досмотровой... Это было так волнующе. Чувствовать себя во власти мужчины, ощущать его прикосновения.

— Э-э, — опешил я, — Я на это несколько иначе смотрю.

— Я подумала... До самолета еще есть время, и мы могли бы...

Она обворожительно улыбнулась и начала медленно расстегивать перед моими глазами блузку.

— Я и сейчас очень волнуюсь, — ворковала Анжела, — смотрите...

Она взяла мою руку и положила ее себе на грудь чуть выше края бюстгальтера.

— ... Как бьется, слышите?

Эта сучка меня откровенно соблазняла! Но что-то в ее поведении было неестественным. И через несколько секунд я понял, что. Анжела вдруг сжала мою руку и резко рванула вниз. Затрещал лифчик, обнажая одну грудь. рассказы эротика Полетели на пол еще не расстегнутые пуговки блузки.

— Помоги-ите!!! , — заорала женщина, одновременно свободной рукой вцепившись мне в щеку, оцарапав ее длинными острыми коготками. Затем она бросилась вперед, как тигрица. Навалилась на меня своим телом, убрала руку со щеки и рванула в сторону край юбки. Снова треск ткани и новый, еще более истошный крик:

— Не-е-е-т! Не хочу-у!!!

Распахнулась дверь, и в кабинет, словно фурии, влетели ее помощницы со смартфонами наперевес, на ходу снимая представшую им картину маслом. Я оттолкнул Анжелу. Та упала на ковер, раскинув и заголив ноги, сверкая своими белоснежными атласными трусиками. Судорожно прикрыла наготу руками и начала стенать.

— Что здесь творится?!, — с фальшивым гневом в голосе заорала Катерина.

— Он хотел ее изнасиловать!!, — вторила ей Светлана.

Актрисы из них были никудышные, и я громко рассмеялся. Все трое мигом смолкли. Не знаю, какой реакции они от меня ожидали, но точно не смеха.

— Отличный спектакль!, — подавив смех похвалил я, — Только мы такое уже проходили. Милочки, да я на подставах собаку съел, еще когда вы букетики учителям в младших классах носили. Я 20 лет в органах отслужил и такое видел, что ваше представление — это просто детский утренник.

— У нас запись!, — истерично закричала Анжела.

— У меня тоже, красавица. Камеры здесь и здесь, — я показал пальцем, — И Ваше милое шоу с обнажением превосходно записалось в HD-качестве с первой секунды. Да еще и со звуком. Стерео, между прочим. Своими действиями Вы нарушили как минимум 2 статьи уголовного кодекса, не говоря уж о кодексе поведения, принятом в нашей компании.

«Жертва насилия» мигом сникла, закрыла лицо руками и... зарыдала, как плаксивая девчонка. Я же обратился к ее подельницам.

— А вы, глупые, чего у нее на поводу пошли? Своей головы нет? С такой причиной увольнения, боюсь, вас и уборщицами не везде возьмут. Все что могу для вас сделать — это не докладывать начальству о вашей роли в этом спектакле. А уж как вы Анжелу Игоревну уговорите вас не сдавать — это ваше дело. Только, чую я, она на вас и постарается все свалить. Но уж тут я бессилен. Забирайте ее и марш отсюда!!! , — рявнкул я на прощанье.

Женщины подхватили свою начальницу под руки и запинаясь покинули кабинет. А я решил отправить Скоморохову еще один занятный видос.

* * *

Месяца через 3 я получил распоряжение Генерального срочно явиться в Москву, в центральный офис. И никаких объяснений. Встретившая в аэропорту машина, отвезла меня в хороший отель, а затем в нашу штаб-квартиру. Всю дорогу от Томска я ломал голову о причинах вызова, но причин не находил. А на мои звонки Петруха упорно не отвечал. Зато он лично встретил меня в своей огромной приемной с распростертыми объятиями. Потом мы пили коньяк в его кабинете и делились новостями, не относящимися к работе.

Зная характер шефа, я с расспросами не лез. Сам все расскажет, когда посчитает нужным. Наконец, он решил, что достаточно потомил меня, и начал:

— Хотел, Серега, лично тебя поблагодарить за твой подарок.

— Ты о чем?, — не врубился я

— Презент роскошный. Настолько, что я себя в долгу перед тобой чувствую. А я, сам знаешь, долги всегда возвращаю. Как Ланнистеры, ха! Ну, догадываешься?

Я помотал головой.

— Да я об Анжеле! Ты же ее тайные пристрастия вскрыл. Да еще и на блюдечке ее мне подал, благодаря тому компромату с изнасилованием. В общем, прессанул я ее хорошенько после ее возвращения. Она поерепенилась для вида, конечно, но... Наша Анжела Игоревна умная девочка, и решение приняла правильное. Потом, правда, подрессировать ее пришлось немало, но это я умею. Зато сейчас она послушная, как цирковая собачка. Но это только для меня. А для всех остальных — она еще большей стервой стала, чем раньше. Боятся ее, почти, как меня. Чего притих?

— Да я в шоке. А с ее помощницами что?

— Уволил на хрен. Мне такие дуры не нужны! Так что, принимаешь подарок?

— Анжелу-то? Вообще, она девочка ого-го.

— Не то слово! И я так думаю. Вот и решил своего друга-холостяка порадовать молодым телом за труды праведные. Снял тебе номер на 3 дня. Отдыхай, развлекайся. Потом вернешь.

Он взял телефон и несколько раз коснулся экрана.

— Это я ее вызвал.

Анжела появилась минут через пять. Испуганно зыркнула на меня, но сразу опустила глаза в пол.

— Эй, я не понял!, — прикрикнул на нее Скоморохов.

— Но здесь гости, Петр Владленович.

— Это, блять, не гость, а твой новый хозяин!

— Слушаюсь, господин, — покорно ответила женщина.

Затем она взялась за юбку и задрала ее до пояса.

— Видишь?, — с усмешкой обратился ко мне Петруха, — Входя ко мне в кабинет, она должна сразу задирать юбку и показывать, что на ней нет трусов. Повернись и нагнись, моя хорошая.

Анжела тотчас подчинилась, и я увидел, что из ее задницы торчит грибок анальной пробки.

— Это я специально для нее из Японии выписал. Там симка. Можно отправить на нее пустое сообщение, и пробка начнет вибрировать. И Анжелочка, где бы ни была, сразу понимает, что я ее вызываю. Вот тебе номерок на всякий случай, авось пригодится.

Я взял бумажку и спросил:

— Она все время с ней ходит?

— Ага. Только для естественных надобностей вынимает, для гигиены, ну и... когда я ее туда поиметь желаю. Ну как тебе подарочек?

— Неожиданно.

— Так забирай и валите оба. Анжела, даю тебе отгул на 3 дня. И чтобы слушалась Сергея Валерьевича, как меня!

— Да, господин, — ответила она оправляя юбку.

Всю дорогу до отеля мы молчали. Но, несмотря на 40 сантиметров между нами, я чувствовал, как напряжена Анжела. Мне даже стало жаль ее. Поэтому в номере я решил немного разговорить ее, чтоб расслабилась. Но едва я закрыл за нами дверь, повесив снаружи табличку «Не беспокоить», как женщина тут же вновь задрала юбку, и желание говорить на время пропало. Оглядев ее со всех сторон, я обратил внимание, что ее кожа на внутренних сторонах бедер, там, где они сходятся, блестит от влаги.

— Это ты уже потекла что-ли?, — изумленно спросил я

— Еще в машине, господин.

— А я думал, ты от страха дрожишь!

— Нет, господин.

Я внимательно посмотрел на нее и задумался. Что же с ней стало? Была холодная, неприступная, принципиальная. И, черт возьми, она нравилась мне такой! Она была словно вызов. Хотелось ее сломать, раздавить! А сейчас? Во взгляде лишь покорность и похоть с примесью стыда и страха. Я понимал, что могу сейчас сделать с ней все, что захочу, и ни в чем мне не будет отказа. Но хочу ли я этого? Внезапно я понял, Анжела мне просто противна в этой своей новой ипостаси. И не вызывает ничего, кроме презрения и, возможно, даже омерзения.

— Знаешь что? У нас ничего не получится. Тебе дали 3 выходных, вот и иди, отдыхай. Есть же у тебя какие-то личные дела?

— Но, господин... , — растерянно начала она

— Заткнись!, — грубо оборвал ее я и, как на духу, высказал все, что я о ней думаю.

Когда я закончил, похоти в ее взгляде уже не было. Лишь стыд и боль. Не осталось и покорности, потому что не спрашивая моего разрешения, Анжела подхватила свою сумочку и выскочила из моего номера, как побитая собака. Я не знал, правильно ли я поступил, так унизив ее, но мне было уже плевать. Что сделано, то сделано.

Утром позвонил разгневанный Петруха:

— Бля, старик, что ты там с Анжелой сделал? Она сегодня утром ворвалась ко мне, швырнула заявление на стол и свалила, ничего не объяснив. Что у вас произошло?

— Ничего. Просто сказал ей, кто она есть.

— А ты думаешь, она не знала?!

— Видимо, не до конца, раз уволиться решила.

— А мне что сейчас делать? Где я еще такую найду?!

— Найдешь. А сам не сможешь — так я помогу.

— Ловлю на слове. Но я все равно тобой недоволен. Проваливай к себе и чтоб я тебя больше не видел! Весь кайф сломал!

Но уже через месяц Скоморохов позвонил сам. И уже дружелюбным голосом многозначительно сообщил.

— Серега, я тут новенькую взял. Телка не хуже Анжелы, но, блин, такая мегера, что Анжела по сравнению с ней — пушистый котенок!

— И к чему ты мне это говоришь?

— А к тому, чтоб ты ее в гости ждал. С проверкой. Готов?

— Так я всегда готов.

— Ну и ладненько. И помни — за тобой должок!