Трофей. Часть 4

Рывок до разношенной дырки, пыхтение.

— Если мы не... не найдем дорогу домой, то... черт бы побрал эти ремни... будем странствовать, как... убери голову... древние воительницы... Да убери ты голову! Уф... нет, слуг мы с тобой заведем, — Роксана прислонилась к лошадиной шее, похлопала умную морду, — и не вздумай потерять подкову. Ладно, поехали. Нас давным-давно хватились...

Сжав зубы, Роксана забросила непослушное тело в седло. Она — королевской крови, она лучше других. Она сумеет, несмотря на мелкие временные трудности. Она будет командовать своим телом, и не уступит это усталости и боли.

К полудню живот бурчал так, что отпугивал птиц, и Роксана начала всерьез вспоминать устройство лука, пращи, или рогатки. Подручных материалов не хватало, идея добыть жилу из живого пока зверя показалась слишком смелой. Да и мысль о сыром мясе отпугивала. Ехала девушка медленно, выискивая знакомые по описаниям травницы ягоды. Их хватило только чтобы не падать в обморок.

Когда между деревьями показался просвет, а в нем — возделанные поля, Роксана радостно направила лошадь туда.

Половина полей была сожжена пожаром, но часть осталась, и колыхалась на ветру зреющими колосьями. Голодная девушка на ходу свесилась с седла, сорвала колосок, и принялась выковыривать зернышки.

Деревня тоже была в основном целой, видимо, сражения и грабеж обошли местность стороной.

Женщины и дети, заметив приближающегося всадника, бросили работу, и бросились под прикрытие частокола. Роксана подумала, что, может, неплохо было бы объехать деревню стороной, прием может оказаться недружелюбным. Тем более, она только сейчас сообразила, что у неё нет денег, чтобы купить еду, а продавать лошадь нельзя — пешком она не доберется до дома. Тем не менее, голод погнал девушку к людям.

Медленно, шагом, Роксана подъехала к воротам, где её встретили мужики — кто с вилами, а кто с арбалетом.

— Нечего у нас шастать, — сразу взял быка за рога самый хмурый, — езжай отседова.

— Я только отдохнуть хотел, — она в последний момент не сказала «хотела», — я один, и безоружен.

— Откуда явился? — мужики вроде расслабились.

— Из замка барона Мегьела, — Роксана назвала стоящий неподалеку замок, который, она точно знала, сожгли, а всех людей убили, — лакеем был.

Врать, что она одна из них, крестьянка, бесполезно, слишком бросается в глаза разница между её бледной, незагорелой кожей, нежными руками с ухоженными ногтями.

— Там же после пожара никто не выжил, а ты даже не обгорел?

— Я был с письмом в столице. Уехал как раз перед тем, как её взяли.

— Ну смотри... на ночь остановиться можешь, коли деньги есть. А утром — проваливай, нам чужих ртов не надо.

Роксана промолчала. Положение было унизительным. Денег у неё как раз не было.

Девушка спрыгнула с седла, и пошла по деревне, ведя лошадь в поводу. Дети вылезли из-за дверей, и теперь тянулись следом, обсуждая её одежду, её лошадь, её рост — низкий для юноши, и вообще всё. Роксану это раздражало, она не привыкла выступать ярмарочным клоуном. Но если остановиться и шугануть их, то доброго отношения потом не дождешься, а дети через минуту соберутся снова. Приходилось терпеть.

Улицы в деревне были широкими, из-за низких заборов свисали ветки яблонь. Сухая погода превратила грязь в пыль, которая взметалась из-под копыт лошади, и оседала просто везде. Под ноги бросались куры, издали захлопал крыльями и зашипел гусь. Наверное, их всех спрятали где-то в погребе на время нападения. Крупного скота не видно, то ли угнали, то ли пасли на тайных пастбищах в лесу, боясь возвращения любой из армий.

На перекрестке двух главных улиц находился трактир. Ещё неделю назад Роксана прошла бы мимо, не повернув головы, но сейчас запах свежего хлеба и мясной похлебки заставил её глотать слюну. Понадобилась выдержка принцессы, чтобы не толкнуть дверь.

Дверь открылась сама, из неё вышел мужчина почти под два метра ростом, с огромным животом, и в невероятного размера лаптях. Из его рубахи можно было бы сшить небольшой парус.

Пока Роксана пялилась, следом вышел ещё один, тоже отнюдь не худой, но уступающий первому во всем. Через его плечо было перекинуто полотенце, а в руках — береста.

— Донесу всё, что ещё не принесли, не беспокойся, голова, — говорил он огромному, — будет у твоей дочки такой стол на свадьбу — сам король закачается!

Роксана сдержала смешок. Во дворце ежедневный стол потребовал бы всех припасов деревни, а уж на свадьбу они скупили бы продукты со всей округи, и заказывали бы бочки с рыбой из приморских поселков. А вот дочка короля точно качаться скоро начнет.

— Ты не серчай, что я отложить предложил, — продолжал трактирщик, — я ж не знал, что тебе срочно надо.

— Сам понимаю, что сейчас время военное, голодное, свадьба некстати, — пробасил голова, — да эти молодые рази думают? У дочери пузо скоро вырастет, что добрые люди скажут? Пусть ужо женятся.

— Молодость, любовь...

— Знаем мы ихнюю любовь по сеновалам... Ну ладно, пора мне. Так я жду.

— Стол будет что надо!

Голова сошел со ступеней, и увидел Роксану.

— Ты кто ещё? — от его баса она ощутила ветерок на лице.

— Погорелец. Вам певец на свадьбу не нужен?

Идея пришла в голову только что, и выпалила её девушка быстрее, чем успела обдумать «за» и «против».

— Певе-ец? — удивленно протянул голова, — а что ты петь умеешь? «Как пошли бабы на реку» знаешь?

— Нет, но я знаю много красивых песен о любви. На свадьбе самое то.

«Уж наверное сочиненное классическими поэтами и придворными бардами получше, чем бабы на реке», решила девушка.

— Платить нечем.

— Накормите ужином, и дайте переночевать, утром я уеду.

— Ну хорошо, — видимо, на свадьбе собиралась присутствовать вся деревня, человеком больше, человеком меньше, ему уже было неважно, — а играешь на чем?

— Арфа, клавесин. На гитаре могу.

Голова заржал, как конь:

— Где ж ты тут клавесин видишь? Ох уж эти городские, никакого соображения. Ладно, гитару достану тебе. Пошли.

Девушка увязалась за ним.

Шли на соседнюю улицу больше получаса, голова со всеми разговаривал, к тому времени, как добрались до добротного дома, с ними шли ещё двое.

Сквозь распахнутые ворота компания прошла в просторный двор. У будки глодал кость огромный лохматый пес, рядом с ним ковырялся в земле ребенок лет двух в рубашонке, но без штанов. Иногда он хватал кость рукой, пес терпеливо отодвигал её, но недалеко.

Из окна высунулась женщина под стать голове: она вполне могла бы унести на себе рыцарские доспехи. Толстенная соломенная коса переброшена через плечо, щеки горят румянцем. Роксана со своим небольшим ростом, просвечивающимися ребрами и небольшой, аккуратной грудью, почувствовала себя мышью.

— Накрой нам перекусить, жена, — голос головы был прекрасно слышен со двора не только через открытое окно на кухне, но и позади дома, наверняка, тоже.

Перекусить им было предложено бутылкой с прозрачной жидкостью, кусками жареного мяса, ковригой хлеба и салом с луком и чесноком. Роксана понадеялась спереть под шумок что-нибудь, но жена головы со словами «худющий какой, совсем оголодали в городах своих» налила ей огромную кружку молока, и дала кусок ещё теплого хлеба. Девушка вцепилась в хлеб зубами, вполуха прислушиваясь к разговорам.

Время до вечера пролетело незаметно. Принцесса сходила на реку, тщательно умылась и вычистила одежду — раз торжественного платья у неё нет, так хоть быть чистой. Как только она увидела собравшуюся толпу, сразу поняла, что может не переживать: торжественность случая подчеркивали разве что слегка обтертые сверху сапоги у мужчин, и яркие платки поверх обычных платьев у женщин.

Невеста была статной и, в общем, миловидной девушкой, жених — краснолицым молодцем, уделявшем ...  Читать дальше →