Возле бассейна

уздечкой, горячей кожей хуя каждую влажную клеточку её щеки, языка, гортани. Как музыку, воспринимаю причмокивание пухлых губок и втягивание слюны, касание подбородком налитых спермой яиц... Балдею! И думаю: «Спустить сразу в рот или сначала в пизду?... Или после пизды в рот?... « Загадываю, а сам (уже не одним, двумя пальцами) дрочу мокрую пещеру «супружеской неприкосновенности». Разрабатываю к визиту «малыша».

Решаю, что для первого раза надо накормить.

Улавливаю изменения ритма девичьей головы, добавляю в работу пальцами максимальную скорость и, ощутив судорожное сокращение мышц девичьих ляжек — верный признаку начала оргазма, подаю хуй вперёд и сливаю всё, что накопили яйца, в горло чужой жены!... «Сука, как мне хорошо!!!»

— Глотай, Томочка... подарок «малыша». Глотай...

Голову не отпускаю. Замужняя молодка принимать всё. До капли! Теперь она — ёбаная в рот. Представляю, как сейчас выглядит её мордашка с засунутым по самые яйца хуем и балдею. Надо будет дать отсосать при дневном свете. Что бы видеть лицо и глаза женщины, изменяющей мужу...

Томочка заходится кашлем. Делаю паузу, помогаю выпрямить спину:

— Борис Петрович, вы...

— Я тебя люблю, малышка! Ты такое сделала, о чём мне и мечтать не приходилось!..

Ёбаная в рот ещё не знает, что разовым минетом Малыша не удовлетворишь. Испытанному марафонцу подавай матку!

Продолжая дрочить мокрую пиздёнку, поворачиваю распутницу личиком к себе и крепко целую в пряные от молофьи уста. Губы Томочки не отвечают. Девица оглушена случившимся.

Не дав опомниться, заваливаю спиной на скамью-кушетку, забрасываю стройные ножки себе на плечи, стягиваю с ягодиц трико, и — вгоняю сразу на всю длину! Даже трусики снимать не пришлось. Отодвинул в сторону, и — ходу, «малыш», ходу!..

Яйца шлёпают по булочкам молодой попы. Чавкающий звук и запах ебли опьяняет. Самое время говорить пошлости. Это — ритуал всех моих финишных утех. Пусть, теперь бывшая верная, чистенькая, и порядочная жёнушка вместе с чужим хуем принимает, как напутствие в шлюхи, грязные слова ёборя.

Томочка ещё оглушена и не понимает, что я ей говорю. Лишь, как бы, возражает:

— Борис Петрович... Что вы... делаете?... Зачем?... Я замужем... Ох! Ой... Не надо...

— Надо, Томочка, надо! Твоя пизда в самый раз для моего хуя... Слышь, как её нравиться? Чавкает от удовольствия... Кайфуй, моя девочка, коль на еблю пришла... Сама пришла. Никто не заставлял... Работай...

Потом ей будет стыдно за то, что позволяла ЭТО говорить... Но это будет потом. Теперь же, Великий и Могучий, с каждым ударом твёрдого члена, вгоняет в её, терзаемое сексом тело, рефлекс словоблудия, бешеной ебли и первой измены. С этим рефлексом она будет превращаться в сладкую и доступную женщину!

— Помогай, милая, помогай!... Подмахивай, как ты это умеешь, сучка моя сладкая! Как подмахивала Сенечке, когда он тебя ебал... Как станешь подмахивать другим мужикам, которые будут дрючить тебя, где попало. И в пизду, и рот, и жопу. Только подставляй!... Давай!... Давай...

— Ах, Борис Петрович! Что вы говорите?... Что делаете со мной?!... Оооо...

— Ебу тебя, милая... , как ебёт сейчас твой Сенечка в палатке какую-нибудь вожатую...

— Не надо так... Он не...

— Ебёт! Ебёт! Для того и в поход пошёл. Там все друг друга ебут... И пионеры, и вожатые. И начальницу лагеря сейчас тоже кто-нибудь ебёт... Скоро и я её выебу!... За тебя отомщу, что в поход не пустила... Весь мир ебётся! Всем от этого хорошо!... Тебе сейчас как?... Сладенько?... Ещё прибавить? Ты только скажи...

— О, о!... Нет!... А,... а... Не говорите глупости,... Борис Иванович... Я этого не хочу... А, а, аааа...

— Поддай снизу... Будет что вспомнить... Как тебя в пионерском лагере пялили... Соска ты моя желанная, пизда ненаглядная... на хуй надетая... В рот по самые яйца ебаная... Давай, девочка, дав — а-а-й... Один раз живём... , будет, что вспомнить... Еби меня, милая, снизу, еби... Еби-и-и!... Вот так! Вот так!... Умница! Ещё! Ещё! Ещё!... Поддай на полную!... Чтобы глубже... поддай! У-у-у...

— Не надо... в меня... не надо...

— Ещё чего, добру пропадать!... Кончать — так до упора!... Для того и замуж выходила, что бы малафью принимать... Чувствуешь, как хуй в матку заглядывает?... Знаешь, что он там сейчас оставит?... Кого хочешь: мальчика или девочку?..

Томочка тоненько скулит. Ножки скукожились, сползли с плеч, сдавили мою поясницу. Девочка прогнулась в томных судорогах. Одновременно с её оргазмом сливаю в пизду чужой супруги сперму довольного еблей мужика... Финиш! Замужняя двустволка заряжена!..

Не спеша, ещё несколько минут довершаю работу поршнем. Выдавливаю из яиц последние капли...

Объект — никакой.

Вынимаю ещё крепкий член, вытираю о внутреннюю сторону женских штанов. Приподнимаю ослабевшую Томочку и подтягиваю её трикотажные штанишки до пояса. Шепчу что-то ласковое, одобряющее. Никаких пошлостей. Это всё в прошлом и... в будущем. Но не сейчас. Легонько целую, губки, глазки, лобик, глажу грудки.

Постепенно девушка оживает.

— Борис Петрович, зачем мы это сделали?..

Местоимение «мы» нравится и Мне, и Борику, и Борису Петровичу. Дурёха не догадывается, что имела групповуху сразу с тремя.

— Всё нормально, Томочка! Обычные отношения между мужчиной и женщиной...

— Вы меня обманывали. Вы не импотент...

— Клянусь гимном Союза, не врал! Сама Его оздоровила. Теперь огорчаешься?

Молчит.

— Жалеешь, что помогла?

— Не знаю... Но почему так...

— Ненасытно?

— Да...

— Семнадцать лет воздержания, не аргумент?

— Семнадцать лет?..

— Почти твоя жизнь. Давай, провожу до корпуса. Устала, наверное?

— Голова кружиться...

— Это пройдёт. Повторим несколько раз и привыкнешь.

— Ну, уж нет! — голос девушки обрёл звонкость, даже какую-то весёлость. — С вами только свяжись, Борис Петрович, снова обманите.

— Честное слово, не обману! Сказал — повторим, значит повторим!

— Я не в этом смысле...

— Так и я не в этом...

Томочка тихонько засмеялась. Трудный момент послесексовой неловкости был преодолен...

... Через неделю, когда Сенечка с вожатыми старших отрядов грузил в лесу дрова для прощального костра первой смены, Борис Петрович зашёл к Томочкев её комнате на втором этаже общежития. Немного разговорил. Затем Борик внёс в эту беседу эротическую весёлость, а уж Я, на полу у супружеского ложа (казённая кровать сильно скрипела), имел зеленоглазку, как задумывал, при дневном свете. Стыдливое и покорное лицо замужнейшлюхи было прекрасно!..

... Отрессировав Томочку, «троица» занялась Ольгой Семёновной...
Потом уехала в альпинистский лагерь поправлять здоровье...

Послесловие

В конце зимы супруги гуляли возле городского стадиона. У Катеньки был заметный животик. Сенечка радостно сообщил, что ждут ребёночка: — Девочку! — и что после родов они собираются переехать в Крым...

«Интересно: от меня или от Сенечки?... — размышляла «троица», шагая по снежной слякоти. — А возможно от кого-то ещё?... Желающие, трахнуть такую сладкую простушку, всегда, недалече...»