Про жизнь, про секс и про любовь
Страница: 1 из 2
Я развёлся с женой. Причина банальна до тупости. Пока ходил по морям, не очень-то хранила она мне верность. А на суде и вовсе заявила, что никогда меня не любила. А замуж пошла, потому что пора уже было. И ещё маленькая дочка, с которой она запретила встречаться.
Но я её не осуждаю. Это теперь не осуждаю. А тогда... Попробовал пить горькую. Надоело быстро. Да и неправильно это, заканчивать жизнь, когда тебе ещё и тридцати нет.
А, как мужик забыться может? Конечно, только в работе. Тем более в такой работе, как у меня. Я словно с цепи сорвался. Шесть лет без отпуска. Не раздумывая, шёл в рейсы, от которых все отказывались. Работал в штрафных экипажах. И как-то само собой получилось, что из всего нашего выпуска я первым стал капитаном. Однокашники мне не завидовали. При встрече в лицо говорили:
— Серёга. Что ты творишь? Голову сложишь.
А сильнее всех сказал мой отец:
— Знаешь, что на войне самое ужасное? Это, когда человек страх теряет. Такие погибают первыми.
Да! Времечко было. Привёл я как-то свой лесовоз на одну из северных рек, каких тысячи на необъятных просторах нашей Родины. Как там, у Аркадия Северного:
— Костюмчик новенький и прохари со скрипом я на далёкий... променял.
Кто понял, про какое место я говорю, хорошо. Кто — нет, то и не надо. Зона там огромная. А охраняется, так себе. Потому что бежать некуда. Кругом тайга и болота непроходимые на тысячи километров. И над всем этим огромный лозунг, где на красном полотнище жирными белыми буквами:
— На свободу с чистой совестью!
Судно встало под погрузку лесом. А там даже ни одного крана нет. Да и зачем, когда столько бесплатной рабочей силы. И относятся к этой рабочей силе хуже, чем к скоту. Понятно, что не ангелы. И воры, и убийцы среди них.
Охрану лагерное начальство организовало просто. На баке, это в носовой части судна и перед надстройкой, это в корме, выстроились две цепи автоматчиков. А на палубу и в трюма ни ногой. А там сотни зэков. Но, ведь брёвна тоже надо укладывать по уму, а то судно и перевернуться может. Хочешь, не хочешь, а судовому экипажу пришлось вертеться среди зэков.
Ни в одном государстве нет такого отношения к осуждённым, как в России. Сталин в своё время сделал соответствующую инъекцию всему народу, пересажав пол страны. Не даром говорят: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Правда, мне больше нравится, как сказал Задорнов: «Наше население делится на три части. Первая сидит. Вторая её охраняет. А третья ждёт, когда её посадят». В общем, у нас это на генном уровне. У меня у самого оба деда по 58 статье сходили. Один не вернулся. Забили до смерти в Ярославском централе.
Поэтому и не стал я ничего придумывать. Здесь следует сделать небольшое отступление. Когда я ещё учился, после пятого курса направили меня на плавательскую практику на один очень престижный теплоход загран плавания матросом. И попался мне начальничек. Наш старпом. Тупица редкостный. Такое впечатление, что он даже арифметики не знал. Ну и я по глупости в шутку ему как-то намекнул об этом. Взбесился он страшно. Ещё бы! Какой-то сопляк, правда, у которого через год будет высшее образование, а старпому и среднего-то не осилить, говорит ему такое. И превратилась моя жизнь в ад. А что? Один обоснованный донос, и вылетел бы я, как пробка. И на карьере с самого начала можно было ставить жирный крест. Но я очень хотел стать штурманом. Сжал зубы и терпел. После вахты закрывался в каюте и плакал от обиды и бессилия. А потом вытирал слёзы и опять шёл на вахту. А, когда, наконец, закончилась практика, а вместе с ней и этот кошмар, я дал себе слово, если когда-нибудь сам буду командовать, никогда не позволю себе унижать подчинённого.
У капитана в море власть над людьми неограниченная. Он — Бог, отец и самый главный начальник. Он может сделать с любым своим человеком абсолютно всё. И не дано ему только одного. Это унижать человека, который ниже его по рангу. Всю жизнь я неукоснительно придерживался этого принципа. Так же тогда и повёл себя с зэками. И угадал.
Я не заигрывал с ними. Не вмешивался в их «понятия», в которых и сейчас ничего не смыслю. Не лез в страшные разборки, творившиеся на палубе. Я просто делал своё дело, относясь к ним, как к собственным матросам.
Я не разбираюсь в тюремной иерархии, но очень скоро почувствовал к себе уважение. Меня так и звали, капитан. А главное, мои люди смогли без опаски работать среди них.
А условия работы были нечеловеческие. Жара, духота и тучи комаров. От зари до зари нужно таскать и укладывать тяжеленные брёвна, и с судна ни ногой. Кругом автоматчики.
Но человек же — живое существо. Хотя бы в туалет ему сходить необходимо. По маленькой нужде еще, куда ни шло. Можно за борт. А по большому? Представьте себе, каково это, выставить зад за край крыши многоэтажного дома. На судне ещё хуже. Оно от погрузки иногда резко покачивается. Что придумали зэки. Один другого держит за руки, а тот, спустив штаны, свешивает голую задницу через релинги. А их же сотни. Борт загадили страшно. эротические рассказы Вонища невыносимая. Уже через несколько дней дышать стало нечем.
И надо же! Застрекотал в небе вертолёт, и появился у нас такой в аккуратненьком костюмчике с галстуком. Прямо, как из пошлой песенки: «Прибыл из ЦК, проверить, как ЗК... « А времена-то самые те были. Горбачёв тогда только, только пролез в полит бюро, и его портрет на плакате ещё самым последним рисовали.
И вот стоит этот столичный начальник, и, прикрываясь носовым платочком, отчитывает меня, как пацана. А по бокам два солдатика с автоматами охраняют его персону. И так мне противно стало.
— А, не направился бы ты куда-нибудь, — оборвал я его, повернулся и пошёл прочь.
— Капитан! Немедленно вернитесь! Я вас не отпускал, — визжит он за спиной. И, вдруг, гробовая тишина. Такая тишина, словно выстрел в затылок.
Я замер и медленно обернулся. Зэки его обступили со всех сторон. Солдатики испуганно затворчики передёрнули. На баке и у надстройки затворы заклацали. У меня голову повело от одной только мысли, что сейчас может произойти.
— Не надо! — закричал я. Или в голосе у меня что-то? Или выражение лица? Но только послушались зэки. Расступились.
Слава Богу! Не прошло и часа, как опять застрекотал в небе вертолёт. Улетел начальник. Больше я его никогда не видел. За себя не боялся. На моё место другого идиота тогда найти было невозможно. Это я знал точно.
Я только один маленький эпизодик из тех своих шести лет холостяцкой жизни рассказал. Но, это были, как раз ещё цветочки. Ягодки начинались, когда я оказывался на берегу.
Женский пол я трамбовал по-батальонно, не считаясь ни с качеством, не с количеством. И никакой жалости в момент очередного расставания. Ни малейших угрызений совести. О моральных нормах в тот период и говорить не хочу.
Жизнь летела, как пушечное ядро, не знающее преград. И вот однажды, вернувшись из рейса, отправился я в бесконечный поход по лабиринтам коридоров нашей огромной конторы, подписывать всякие бумаги. И за дверью очередного кабинета сходу уткнулся в глаза. Только эти глазищи! Окружающий мир перестал существовать.
Тот день до сих пор полностью вспомнить не могу. Разумеется, я очень быстро навёл справки. Вполне благополучная семья. Муж. Двое маленьких детей. Как тут подступишься? За последние шесть лет впервые понял:
— Женщина мне не по зубам.
Но ведь сердцу не прикажешь. Есть только один испытанный способ. Спрятаться в море. Но в тот раз уйти в рейс мне было не суждено.
Совершил я геройский поступок. Дурак! Ведь, предупреждали меня однокашники. И родной отец неспроста про войну рассказывал. Дурак! Потому что единственной наградой за геройство были множественные переломы правой ноги, один из которых открытый.
В госпитале хирург попался смешливый. Мне по жизни всегда везло на весёлых врачей. Осмотрел он меня и говорит:
— Есть два варианта. Отрезать ногу на хрен по самую ...
Последние рассказы автора
Жопа была редкостно роскошной. Глаз не оторвать. Оттопыренная, широкая, круглая, на полных ногах. Смотреть, как эти ноги носили её, мотая из стороны в сторону, не закусив губу, было невыносимо. И, видимо, для природного равновесия, чтобы жопа не перевешивала, наделил её Господь мощными титьками арбузообразной формы, которые ходили ходуном не...
Читать дальше →
Босс уселся в кресло и поманил её пальцем. Подойдя вплотную, она расстегнула ему брюки и резким движением спустила их вниз вместе с трусами. Он замер. Она опустилась на колени. Прямо перед лицом оказался его вялый, поникший дружок. Лёгким прикосновением пальцев она открыла головку и обхватила её губами. Запустив руку под рубашку, упёрлась ладонью в живот, другой рукой лаская ему яички. Языком прошлась несколько раз по головке. И дружок во рту ожил, быстро стал...
Читать дальше →
В Великом Устюге, это не доезжая Урала, если свернуть налево, жил-был дед Мороз. Имя у старика было такое. А, может фамилия? Кто его знает? Жил так себе. Лентяйничал целый год. Но с зимними холодами наступала для него хлопотная пора. Приближался Новый Год. А у нас это самый любимый праздник, потому что это новая надежда изменить свою жизнь к лучшему, ничего для этого не делая. А...
Читать дальше →
Итак, времена расцвета совкового застоя. Я только что окончил первый курс института. И надо же случиться, сразу после сессии заболел. А когда оклемался, все мои...
Читать дальше →
Дружить с женщиной невероятно интересно. У меня много друзей среди женщин. Друзей в самом правильном смысле этого слова. И жена, хорошо меня зная, живём уже 30 лет, именно к тем женщинам, с которыми я дружу...
Читать дальше →