Однокомнатная романтика. Часть 7

— Обязательно нужно помочь! — горячо поддержал её старик, хватая меня за руку. Его сил оказалось достаточно, чтобы одним рывком вытащить меня наружу.

— Спасибо, — благодарно киваю, брезгливо стряхивая с плеча банановую шкурку, а с головы липкую обертку от мороженного. Дорожка оказалась не такой уж безлюдной, на ней уже замаячили молодые мамы с колясками. Нужно быстрее привести себя в порядок.

— Не стоит благодарности, — галантно кланяется старик. — Всегда приятно прийти на помощь прекрасной... , — он смотрит на меня внимательнее, и от удивления отшатывается. — Ты кто?

Дальнейшие события представляют собой череду нелепейших случайностей и тотального невезения. По крайней мере, я буду придерживаться именно этой версии.

Отшатнувшись, старик неловко наступил на ту самую шкурку, что я стряхнул, взмахнул руками, сбивая с моей головы платок и очки, и рухнул на землю. Я попытался его удержать, но только вцепился в ворот рубашки, который с треском порвался.

— Пенсионера бьют! — заголосила молодая мамаша не особо вникая в ситуацию.

— Я его не трогал! — проорал я, но поздно.

— Извращенец! Мужик в юбке! Пенсионеров грабит! Помогите! — мамаши орали так, что, наверное, их слышал весь парк. Двое полицейских, очень не вовремя нарисовавшихся, поблизости точно услышали.

В этот момент я еще мог спокойно им все объяснить, но тут вмешалась Прохорова:

— Беги! — зашептала она. — А не то заметут!

Я сделал первый неуверенный шаг, полицейские заметно напряглись и тоже ускорились в моем направление. Все. Дальше я уже не соображал, просто рванул прочь. Стражи правопорядка бросились за мной.

Я давно обещал себе заняться спортом, начать бегать по утрам, отжиматься и подтягиваться... Жаль все так и осталось в планах.

Теперь в груди хрипело и сипело, пока я, высоко задрав юбку, несся по узким парковым дорожкам. Полицейские с топотом бежали позади, пока мне еще удавалось сохранять дистанцию. Молча бегут, не орут, значит, сохраняют дыхание, чтобы догнать наверняка.

Вспомнились старые фильмы со Стивеном Сигалом. Там очень часто были сцены с погонями, где он красиво и долго бежал, преследуя плохих парней. Интересно, как я выгляжу со стороны? Думаю, довольно занятно, потому что мало кто из прохожих оставался безразличен к такому зрелищу. Многие не только останавливались посмотреть, но и спешили заснять все на мобильные телефоны.

Парк закончился, я выбежал на оживленную улицу. Кололо в боку, и гудели ноги, еще немного и меня догонят. Не придумав ничего умнее, я попытался скрыться в ближайшем крупном здание, которое оказалось кинотеатром.

Врываюсь в вестибюль, никого нет — сеанс уже начался. Под удивленные взгляды охранника и билетера, спешу вглубь помещения. Уже врываясь в туалет, понимаю, что лучше было бы попытаться укрыться в зрительном зале, затаиться в темноте.

Слышу крики полицейских, которые уже в кинотеатре. Сейчас им укажут, куда я скрылся. Мой последний шанс — кабинки, можно попытаться затаиться в одной из них, забравшись с ногами на унитаз.

Не мешкая устремляюсь к первой попавшейся кабинке и распахиваю. Двухсекундная тишина, я понимаю, что умудрился попасть в женский туалет и, более того, хотел спрятаться в кабинке, которую уже кто-то облюбовал.

Миловидная женщина со спущенными брючками уставилась на меня квадратными глазами.

— Ааа!!! — заорали мы одновременно.

Отскакиваю назад, закрывая дверку, крик словно отрезало. Но долго тишина не продлилась, в туалет ворвались полицейские и сходу бросились на меня. Не знаю, что со мной случилось, но я начал оказывать сопротивление, усугубляя свое незавидное положение.

Я с ними не дрался... Метко плюнул в глаз одному и мстительно укусил второго, когда он попытался заломить мне руку. Полицейские обиделись и перестали миндальничать. Я мигом пришел в себя, получив несколько раз по ребрам и в зубы. Все, добегался.

Сильные руки стражей правопорядка быстро уложили меня на грязный пол и обездвижили.

При входе в кинотеатр уже ждала патрульная машина, меня, закованного в наручники, торжественно вели через вестибюль. Женщина из туалета, охранник и билетер одобрительно аплодировали полицейским и благодарили за хорошую работу. Все радовались и смеялись, а я впервые задумался о самоубийстве...

По дороге в участок со мной не разговаривали, хотя и обсуждали мой облико морале между собой. Меня приняли за бомжа-забулдыгу и теперь спорили, что довело меня до жизни такой, водка или наркота.

Навалилась свинцовая апатия, абсолютно не хотелось спорить и что-то объяснять. Я позволил конвоировать себя в камеру. Так вот ты какой — обезьянник.

В небольшой камере с двумя шконками дурно пахло, и было очень грязно.

— Сидеть, ждать, — скомандовал полицейский. — Не гадить.

Сложилось впечатление, что полицейский принимает меня за наркомана, поэтому разговаривает, как с идиотом. Безразлично киваю.

— Не хулиганьте, пожалуйста, — вежливо просит полицейский, прежде чем закрыть дверь.

И что теперь? Телефона и документов меня не было, внятного объяснения всему произошедшему тоже. Точно! Мне должны дать один телефонный звонок! Я в кино видел... Правда, кино было не наше и правила могли быть другими.

Не проходит и получала, как в камеру заталкивают сгорбленного, дурнопахнущего мужичка.

— Это Гриша, — сообщает мне полицейский. — Гриша — местный бомж, не обижай его.

Ага, а если он меня обидит? Не успеваю ничего сказать, дверь с лязгом захлопывается.

Бомж Гриша смотрит на меня с плотоядным интересом. Его стеклянные блеклые глаза внимательно изучают мою одежду, лицо.

— Покушать дашь? — интересуется бомж от которого воняет так, что хочется выбить дверь камеры и дать деру.

— Нет, — осторожно отвечаю я, этот тип не выглядит достаточно вменяемым, поэтому вызывает вполне обоснованные опасения.

— А денежку дашь? — с детской непосредственность продолжает задавать вопросы этот индивид.

— Нет, ничего у меня нет.

— А если я тебя ножиком пырну? — не меняя интонации интересуется бомж.

— А у тебя ножик есть? — нервно сглатываю.

— Нету, — печалиться Гриша, лицо его приобретает обиженный вид. — Отняли.

Шумно выдыхаю сквозь зубы. Пронесло.

— Гриша, давай не будет ссориться, — начинаю дипломатические переговоры. — У меня ничего нет, у тебя ничего нет. Нам нечего делить.

— Нечего... , — задумчиво соглашается бомж. — А если я все-таки поищу? Вдруг, ты что-то прячешь, вон какая у тебя юбка широкая. Можно я под неё загляну?

— Я тебя укушу, — честно признаюсь я, морально готовясь отстаивать свою честь и достоинство.

— Не надо кусаться! — пугается Гриша, а затем доверительно сообщает. — Не люблю, когда меня кусают, поэтому и животных боюсь.

— Гав-гав! — грозно клацаю зубами. Мой сокамерник испуганно вжимается в стенку.

Бомж Гриша больше не пожелал общаться и ушел куда-то далеко в себя. Из краешка рта у него пошла слюна. Вернется не скоро.

Так, нужно срочно что-то делать.

— Эй! Есть там кто? — требовательно стучу кулаком в дверь. Через некоторое время меня заметили, и в камеру заглянул молодой полицейский:

— Чего тебе? — раздраженно поинтересовался он и честно предупредил. — Будешь буянить — дубинкой огрею.

— Ему плохо! — быстро перевожу стрелки на Васю.

— Ха! — отмахивается полицейский. — Это ему очень даже хорошо! Когда плохо, то он с чертями воюет и кровью харкает. Не отвлекай по пустякам.

— Подождите! — не даю ему уйти. — Когда меня выпустят? Я ничего не делал, все это недоразумение.

— Все так говорят, — хмыкнул полицейский, рассматривая меня с изрядной долей брезгливости. — Скоро старший придет, с ним и разбирайся. А пока сиди.

Дверь с лязгом захлопнулась. Тоска...

Время тянулось, как очень качественная резина. Я успел мысленно несколько раз ...  Читать дальше →