Разделяй и властвуй. Часть 4: Несколько слов о татуировке дракона
- Разделяй и властвуй
- Разделяй и властвуй. Часть 2: Вика
- Разделяй и властвуй. Часть 4: Несколько слов о татуировке дракона
Страница: 7 из 8
От «нечего делать» пересчитала мужчин. Ровно десять человек. На меня никто из них внимания не обращает, будто и нет меня рядом. Вскоре появились и первые дамы. Точнее, две высокомерные брюнетки в облегающих джинсах и укороченных курточках из того же материала. Обе — моего возраста (может чуть старше, но не намного), похожие друг на дружку, но однозначно не сестры. Со мной не здоровались, хотя и уселись рядом. Стали о чем-то перешептываться, потягивая минеральную воду из стаканов.
Когда вода заканчивалась — подливали еще из бутылки, принесенной с собой. Вероятно, «стервы» (именно так я их про себя называла) страдали жутким похмельем. Это и неудивительно, учитывая Международный День студентов, отмеченный «студенческим братством» накануне. А то, что «стервы» — студентки, это вообще не вопрос. Их наряды были из того, «моего» серого мира. И никак не из мира больших денег, в котором мы с ними были, лишь, приглашенными гостьями. То, что они строили из себя благородных девиц — было их правом. А вот не верить в это — было правом моим.
За этими мыслями я не заметила появление в комнате еще одного персонажа. А когда заметила — обомлела. Все оттого, что это был Аполлон, снизошедший с Олимпа. Нет, правда, можете смеяться, но это был именно он! На пороге стоял златокудрый, статный красавец, в белоснежной рубашке и отутюжинных брюках. Завидев меня, он широко улыбнулся и поманил к себе пальцем. Я, на всякий случай, оглянулась, дабы не выглядеть глупо, если звали кого-то за моей спиной. Но звали именно меня, потому как «стервы» продолжали лечить самочувствие водичкой, уставившись во включенный телевизор.
Я поднялась на ноги, и нерешительным шагом двинулась в сторону «Аполлона». Он энергично помахал рукой, мол, «смелее, смелее!». Приблизившись к нему, я смущенно поздоровалась, любуясь правильными чертами его лица и мужественным подбородком. Вдруг, поймала себя на мысли, что больше не принадлежу Арслану. У меня, отныне, новый кумир.
А «кумир», тем временем, взял меня за руку и повел за собой в ванную комнату, похожую на Лувр. Это касается, как площади, занимаемой помещением, так и его оформлением. Не ванная, а настоящее произведение искусства. Зеркала, белый расписной мрамор и огромная ванна-джакузи, которую я никогда, доселе, вживую не видела.
«Аполлон» прикрыл за нами дверь и направился к умывальнику, попутно бросив мне, как бы невзначай:
— Снимай одежду и залезай в ванну.
Я опешила, но повиновалась.
— Всю одежду? — уточнила, скинув с себя платье и туфельки.
— Да-да, всю, — беззаботно ответил кудрявый блондин, закатывая рукава, и тщательно вымывая руки.
Я стянула с себя беленькие трусики-танга, и изящный бюстик. Залезла в ванну и, залившись стыдливым румянцем (несмотря на произошедшее вчера, я все еще оставалась скромной натурой), стала ожидать дальнейших распоряжений. Противиться пожеланиям нового «кумира» не смогла бы, даже если захотела.
Мужчина, тем временем, покончил с омовением рук. Насухо вытер их полотенцем, и приблизился ко мне. Оценивающе обвел взглядом, задержавшись на небольшой груди, и с добродушной улыбкой велел становиться на колени.
— Ну что, красавица, будем знакомы? Тебя как зовут?
— Ира, — коротко ответила я, глядя на него снизу вверх.
— Очень приятно, Ира. Меня зовут Марсель, и ты у меня дома. Завтракала с утра?
— Я по утрам почти не ем. Немного овсянки, чай и яблоко — мой обычный рацион.
— Ясно. Судя по диете и физической форме — спортом занимаешься? (вновь обаятельная улыбка, в стиле Дензела Вашингтона)
— Занималась, но это уже в прошлом, — я тоже улыбнулась, проникаясь к молодому человеку симпатией.
— Спорт не может быть в прошлом. Он всегда был, есть и будет. Так что неправильно отвечаешь. Нужно говорить, что ты в академическом отпуске, и не важно, что он может оказаться пожизненным, — Марсель говорил серьезно, но не занудливо. Уникальное человеческое качество.
— Хорошо, — вновь улыбнулась я, — возьму за правило отвечать именно так. А зачем Вы меня насчет завтрака спросили?
— Зачем? Сейчас поймешь зачем. Ротик открой, как можно шире.
Смутно подозревая о его намерениях, я выполнила приказ, и открыла рот пошире. Марсель заглянул в него, и осмотрел, придерживая меня за подбородок. Затем сказал, словно врач:
— Отлично. А теперь высунь язычок наружу, и скажи «Аааа... «.
Когда и это распоряжение было выполнено, Марсель положил левую руку на мой затылок, а пару пальцев (указательный и средний) правой бесцеремонно затолкал в горло, вызвав сильнейший рвотный рефлекс. Я едва сдержалась от того, чтобы не вернуть миру пресловутую овсянку, яблочко и чаек. Сдержалась, хотя и поняла, что это неизбежно.
«Аполлон» как раз этого и добивался, заставляя давиться его пальцами, и умываться собственными, непроизвольно хлынувшими из глаз, слезами. Особо впечатлительным, читать дальнейшее — не рекомендую. Поскольку после серии лихорадочных попыток отбиться от начавшейся пытки, я все-таки не сдержалась и меня, действительно, стошнило. Потом еще и еще раз, под аккомпанемент моих же надрывных стонов и конвульсивных хрипов. Я давилась и натужно кашляла, инстинктивно отталкивая Марселя руками. Но для меня это была непосильная задача. Мужчина действовал очень уверенно, легко удерживая меня в наиболее удобном для себя положении.
Во время очередного приступа тошноты, я, каким-то непостижимым образом сумела вытолкнуть наружу пальцы, и тут же взмолилась, жадно хватая воздух ртом:
— Хватит... Марсель... Хватит! Пожалуйста... хватит!
Жалостливые просьбы весьма порадовали моего мучителя, не перестававшего улыбаться. И он продолжил насиловать пальцами (теперь уже не двумя, а сразу четырьмя) мою носоглотку, приговаривая:
— Не хватит, Ира, пока еще не хватит. Терпи.
Дальше — больше. Вскоре у меня во рту находилось уже половина его кисти, а ему все было мало. Складывалось впечатление, что еще немного, и он дотянется до моего желудка, а я вывернусь наизнанку. Наконец, я опустошилась настолько, что во мне больше ничего не оставалось. И вот только теперь, когда рвотные позывы перестали сопровождаться еще чем-то, кроме судорожного сокращения диафрагмы, я получила долгожданную амнистию.
Марсель очень неделикатно вытер запачканные руки об мои волосы. Затем ополоснул их в проточной воде. Переключил её (воды) поток в рожок душа, и принялся тщательно купать меня, уничтожая следы недавнего бесчинства. Я же сидела в ванне, и все никак не могла надышаться. Впервые в жизни я ощутила на собственном опыте, насколько дорогим может быть элементарный глоток воздуха. Воистину правы мудрые люди утверждающие, что мы не ценим то, что имеем. И начинаем ценить, лишь, утратив это.
Когда я, вместе с ванной, была вымыта, «Аполлон» покинул помещение, велев оставаться на месте. Вернулся через минуту, с бутылкой минералки, которую откупорил и вручил мне.
— Пей.
Как же я была ему благодарна! Горло саднило так, будто мне вырезали гланды без наркоза, и минеральная водичка, в сложившейся ситуации, была просто спасением. Несколько глотков, и мне тут же стало лучше. Я протянула бутылку обратно Марселю со словами искренней благодарности, но он отказался её (бутылку) принимать.
— Потом поблагодаришь. Еще пей.
— Но я больше не хочу! — попыталась возразить.
— Пей, я тебе сказал, — мужчина был непреклонен.
Я поняла, что пререкаться бесполезно, и сделала несколько вынужденных глотков.
— Еще! — велел ... Читать дальше →
Последние рассказы автора
— Всё, Саня, отсупружился я. Принимай пополнение. Койку на пару дней выделишь? — не дожидаясь ответа, Серый содрал с себя непривычно замызганные, изрядно потоптанные кем-то фирмовые шузы и спикировал на диван в гостиной.
— Моя Зарина — психопатка. Подробности завтра, — промычал он в подушку...
Читать дальше →
Читать дальше →
Отмечу, при этом, что я не циник, и не стремлюсь оскорбить представительниц прекрасной половины человечества. Но мир устроен таким образом, что...
Читать дальше →
Начнем с элементарных, пропитанных параноидальными веяниями, но, все-таки, реалий. Родился я на «восьмом» месяце беременности матери, а произошло...
Читать дальше →
Читать дальше →