Пятый шаг во тьму. Любовь и ненависть темных

Самым интересным было то, что такое положение вещей принималось ею как данность. «Святая простота», как сказал один парень, попавший в заботливые руки церкви Аркай. И умерший, кстати, при этом. Как бы она не хорохорилась количеством прожитых лет и полученных символов имени, она, все же, производила впечатление неугомонного подростка. Пусть и способного здорово орудовать кинжалом, ориентироваться в подземельях и... вызывать жгучее желание. Трогательная наивность вкупе с взрослыми, радующими глаз формами, заставляли воображение скользить по ее гладкой черной коже, забираться под одежду, хищно вдыхать крупицы ее аромата и наделять эротичными, стонущими нотками, ее певучий язык. А Жажда, до предела обострившая чувства, только подстегивала желание. Однако действовать силой было нельзя. Ее сопротивление только распалило бы моего внутреннего зверя, и я рисковал остаться в этих лабиринтах вместе с остывающим трупом. Нужна была хитрость. Или я все равно останусь рядом с трупом, на этот раз из-за голода.

Осознание необходимой уловки пришло настолько внезапно, что я даже споткнулся. План прекрасно подходил к ситуации — говорить молоденьким девушкам то, что они хотели услышать, всегда было кратчайшим путем к их расположению. На чем я и собирался сыграть. Заранее отыскав в памяти необходимые слова чужого языка, чтобы не запинаться потом, я остановился и с сожалением в голосе произнес:

 — Прости меня.

 — За что? — встрепенулась она

 — Ты помогла мне освободиться от той твари, ведешь меня к своим, а я так и не поприветствовал тебя, как надлежит.

 — А у вас это происходит как то... по особенному? — спросила она. Как я и надеялся — ни тени сомнения. Приятно когда тебе верят.

 — Да. Есть особенное приветствие — знак безграничного уважения и доверия. Ты дашь мне вкусить твоей крови, чтобы она, смешавшись смоей, дала тебе право обращаться ко мне как к родичу. В противном случае я не смогу называть тебя сестрой, как ты того заслуживаешь.

Она с готовностью выхватила кинжал, и направила было его к своей ладони, но я, жестом, остановил ее.

 — Не нужно. Есть безболезненный, и даже приятный способ. Главное — не бойся, — негромко произнес я, подходя ближе.

Я аккуратно коснулся ее плеча, гладкая цвета безлунной ночи кожа, под моими пальцами слабо засветилась изнутри матово-серебристым светом. Провел дальше по ключице, к шее, а от нее по щеке к ушку, оставляя гаснущий шлейф за своими пальцами. Она чуть вздрогнула и резко вдохнула. Медленно, с ленцой, приближая лицо к ее шее, я чувствовал некое извращенное удовольствие в том, что оттягиваю момент укуса. Когда долгожданное наслаждение так близко, то ожидание скорее раззадоривает, чем тяготит. Она вздрогнула, когда сами собой удлинившиеся клыки пробили тонкую скорлупку ее кожи. Пряная, отдающая железом, напоенная магией кровь сначала слабо, а потом все сильнее переливалась от нее ко мне, сполна возвращая телу утраченное тепло, а душе — спокойствие. Чего не скажешь о чувствах. Внутри все кричало, стремясь выпить мою жертву досуха, касаться и вдыхать ее аромат, словно главной целью моего существования стало вобрать ее в себя полностью, до последнего оттенка чувств. Мое возбуждение передавалось Ае — ее дыхание становилось все быстрее, едва поспевая за колотящимся сердцем, а ноги дрожали, подгибаясь, так что она едва стояла на ногах. Когда я, наконец, оторвался от нее и открыл глаза, то с удивлением заметил пляшущие на стенах тоннеля разноцветные пучки света. Кажется ее насыщенная магическими потоками кровь, отчасти, влияла и на меня.

Сама девушка, окруженная чуть заметным ореолом, взглянула мне в глаза, улыбнулась и... приоткрыв ротик, направилась к моей шее! Я едва успел остановить ее, мягко положив ей руки на плечи.

 — Нет. Это разрешено делать только высшим. Ты можешь выразить свое почтение и другими способами, — сказал я, приближая свое лицо к ее. Но она и тут не потеряла своей способности меня удивлять. Мой крадущийся намек на ласку, был попросту сметен ее жарким, страстным поцелуем. Обхватив мою шею руками, она буквально сплавила воедино наши губы. Ее напор был таким неистовым, как будто природа, наделив ее небольшим телом, щедро компенсировала это объемом бушующих внутри него страстей. Более того, если ее рывок навстречу еще можно списать на эффект от темного поцелуя, то умения целоваться ей было не занимать. Что наталкивало на мысль о том, что, несмотря на отсутствие мужчин, этим подземным эльфа не были чужды утехи плоти. Не прекращая целоваться, мы медленно осели на шероховатый, чуть теплый пол подземного тоннеля. Она оторвалась от моих губ, вытерла протянувшуюся между нами ниточку слюны, и, тяжело дыша, спросила:

 — А как у вас... То есть куда... я имею ввиду, как вы дарите друг другу удовольствие? У тебя нет ни груди, ни цветка страсти. Неужели только этой штукой?

Вместо ответа, я распустил завязки, скрепляющие ее одежду.

 — Помимо «штуки» есть еще руки, — сказал я, сопровождая свои слова действиями. Мои ладони, начав путь от ее шеи, очертили полукружья упругой молодой груди, едва скользнули по ее остроконечным вершинкам и устремились вниз, гладя живот. Потом вверх, снова к груди. Не прекращая движений одной рукой, я направил вторую ниже. Скользнув по бархатной коже живота, поднявшись на поросший короткими волосками холмик, моя ладонь накрыла ее пышущую жаром и сочащуюся влагой пещерку. Она слабо застонала.

 — Умелыми руками можно сделать ничуть не меньше чем, скажем, языком, — продолжал я лекцию, накрыв, в конце фразы, ее грудь своим ртом. С ней, компактной настолько, что я мог вобрать ее целиком, пахнущей чем-то неуловимо сладостным, можно было играть часами. Пальцами руки же, я скользил по ее щелочке, задевая крупный бугорок у ее вершины. Ее бедра инстинктивно подергивались, подаваясь навстречу мне. Полузакрытые глаза девушки лучились слабым, пульсирующим светом, который, казалось, мерцает в такт с ее сладострастными вздохами. Я чуть раздвинул лепестки ее «цветка страсти» и скользнул пальчиком внутрь, но, вместо ожидаемой влажной глубины, я наткнулся на податливую преграду. Девственница. Хотя на что я рассчитывал, если она про мужчин толком и не слышала. Мой пыл немного охладел. Конечно, я хотел насладиться ее телом, но, с другой стороны — я более чем уверен, что у их народа по этому поводу заморочек еще больше чем у самых благочестивых людей. Может я и был нечестным, когда обманом заставил ее дать мне кровь, но никак не хотел причинить ей еще больше проблем. Однако лишать себя сладких мгновений было бы попросту глупо. Я лег на бок так, что ее лицо оказалось напротив моей, как она называла, «штуки». Повернув девушку к себе и освободив ее от мешающих нам штанов, я смог разглядеть то, что было скрыто под ними. Небольшая, обрамленная разительно выделяющимися на черном фоне серебристыми волосками, ее щелочка выглядела аккуратной и, как бы ни было странной называть ее так, милой. Неожиданно крупный бугорок, как маяк возвышался над входом в ее лоно. Наклонившись к нему, я провел языком вдоль, слегка приоткрывая створки ее губок, и легонько щелкнул по возбужденной вишенке венчающей их. Она тихонько застонала. Взглянув вниз, на ее лицо, я сказал:

 — Приятно? Мне тоже будет приятно, если ты поцелуешь его.

На ее лице отразилось замешательство.

 — А куда его нужно целовать? — спросила она

 — Начни с верхней части. Не бойся. Кусаюсь я только сверху.

Она подалась вперед, и я ощутил ее дыхание на своем члене. Приоткрыв ротик, она робким, пробующим, движением прикоснулась ко мне губами. Потом прикоснулась рукой, и снова поцеловала, уже чуть ...  Читать дальше →