Если б не папа...

Страница: 3 из 4

толкнул назад. От этого ноги крепыша подлетели над головой и он приземлился на затылок. Мельком взглянув на него Василий понял что ему сейчас не подняться. Он направился к щуплому, у того был в руке нож, но он всё равно пятился, пятился до тех пор, пока не упёрся в угол. Василию хотелось разорвать эту гниду, размазать его по стенке, сделать с ним то, что он ещё и сам не знал чего. На глаза попалась бутылка коньяка, он взял её.

 — Сейчас, отморозок, я засуну тебе эту бутылку в жопу, и отрежу тебе все твои причендалы, так что бутылка в жопе окажется самым ярким твоим впечатлением на всю твою оставшуюся никчёмную жизнь. — Но сделал ещё один шаг в его направлении.
У щуплого руки повисли как плети, нож выпал, ноги дрожали и подкашивались, в глазах был страх, даже через маску было видно как трясётся его подбородок мешая произнести и так невнятное «Не надо, прошу... Простите...». На его брюках между ног сначала появилось мокрое пятно, потом струйкой полилась под-ноги моча, в неё же он и упал на колени, продолжая умолять о пощаде. «Бля, ещё и обосался», гнев Василия сменился на презрение и омерзение от вида этого недочеловека.
 — Ладно, не трону, если всё то что я скажу будешь делать быстро.
 — Да, да, да — заикаясь закивал щуплый.

 — Возьми и свяжи своих подельников. — Сказал, и кивком указал на кипу галстуков, всё равно он ими давно не пользовался.
Щуплый бросился исполнять то что ему сказали. Когда он связал запястья подельников, Василий проверил крепость узлов, подтянул их для надёжности, за тем проверил у них пульс, уж больно тихо они лежали, «Живы» подумал он с облегчением. Потом бросил тяжёлый взгляд на щуплого и сказал:
 — Теперь снимай штаны...
 — Не надо... Вы же обещали... — Щуплый в страхе стал пятица назад.
 — Обещал, не трону... Снимешь штаны, кинешь их на ту лужу, что ты под себя наделал. Хоть немного впитается...
Щуплый лихорадочно начал стаскивать с себя штаны, сняв бросил их на лужу.
 — Теперь ложись мордой в них, и заведи руки за-спину...
Щуплый хотел попросить что его не заставляли так делать, но по взгляду Василия он понял что этого не избежать. Покорно лёг, уткнулся в свои ещё не успевшие промокнуть штаны лицом, и завёл руки за-спину. Василий сделал из одного из галстуков узел-петлю, накинул её на запястья щуплого, и одним рывком затянул его, затянул так, что было легче перерезать этот узел, чем развязать.

За тем он сделал ещё два таких узла, и стянул ими локти тех двоих, подтащил крепыша к бугаю и положив их спина к спине связал их руки вместе, на всякий случай. Подошёл к щуплому, взял хрустальный бокал, поставил его ему на голову, и сказал:
 — Если этот бокал упадёт, то я с тобой сделаю то, что обещал.
Щуплый замер, он даже пошевелится побоялся что б показать что он всё понял. Василий направился в ванну к дочке. Он зажёг свет, и открыл дверь. Дочка при этом вздрогнула, она сидела в углу прижав колени руками к груди, на ней по прежнему ни чего небыло. После того как отец вышел к бандитам, у неё хватило сил и смелости только что б забиться в угол. Увидев отца в дверях она протянула к нему руки. Он подошёл к ней со словами:
 — Доча, всё в порядке, всё позади, боятся нечего.
Она ни чего не говорила, только всхлиповала и молча тянула к нему руки. Он наклонился к ней что б прикосновением успокоить, а она руками обвила его шею, и прижалась к нему со всей силы, тело её дрожало.
 — Доча, поднимайся, ты простынешь. — Пытался он направить её мысли по дальше от случившегося.

Но она молчала, и ни чуть не ослабила своих объятий. Тогда он поднял её на руки, и понёс её в её комнату. Там он попытался положить её на кровать. Но она ещё крепче прижалась к нему и тихим голосом попросила:
 — Пап, не отпускай меня, подержи ещё хоть немножко.
Спорить с дочкой было неуместно, он развернулся и сел на край её кровати, усадив её себе на колени. Она обвивала руками его шею, голова её лежала у него на плече. Он одной рукой поддерживал её за талию, другой поглаживал её коленку и приговаривал:
 — Доча, был страшный сон, он кончился, и его можно забыть...
Она как будто его не слышала, всё так же неподвижно сидела у него на коленях и обнимала его. Но всхлиповала уже реже. Потом начала говорить:
 — Пап, ты знаешь, я не девочка, я давно не девочка. Но когда я представила, что меня сейчас будут насиловать, мне стало страшно и стыдно. Стыдно потому что они собирались делать это при тебе.
 — То что страшно, это правильно, здесь нет ни чего зазорного. А вот стыдится этого не надо, кто бы этому свидетелем небыл.
Она на минуту отклонила голову что б взглянуть в глаза отцу вопрошающим и не понимающим взглядом, как только он начал отвечать, она снова положила голову ему на плечо.

 — Я тебе объясню. Вот допустим они бы хотели что-то узнать у тебя, и для этого у тебя на глазах изнасиловали бы меня. Меня бы это жутко возмутило, но мне не было бы стыдно перед тобой. Ведь ни ты ни я не могли бы этого предотвратить. Ты же потом бы не показывала на меня пальцем и не смеялась надо мной. А?
Она опять отклонила голову что б посмотреть отцу в глаза. Сначала её взгляд был испытывающий, потом видимо до неё дошло что отец привёл ну совсем уж не сбыточный пример, глаза её повеселели, она даже смогла усмехнуться сквозь слёзы которые ещё выступали с глаз, и сказала по детски капризным голосом:
 — Папка, какой ты дурак! Не мог что-нибудь поумней придумать?
 — Время небыло. — Отшутился отец, радуясь тому что дочь приходит в себя.
Она опять положила голову ему на плечо, прижалась к нему крепче и спросила:
 — Пап, а если б ты знал что я уже не девочка, ты бы меньше за меня волновался?
 — Глупенькая, по твоему получается что если женщина рожала, так ей вообще насильники не страшны? Девочка ты, или была бы трижды мамой, я бы переживал одинаково. Но девочку трудней вернуть к нормальной жизни, объяснить что не все мужчины в мире ублюдки и насильники.

 — Пап, а если б они всё таки изнасиловали меня?
 — Я бы всё равно поймал тот момент когда бы с мог расправиться с ними. Но тогда бы я уже не сдал их полиции, как собираюсь сделать сейчас, а убил бы их. Даже зная что ты не девочка.
 — Пап, я тебя люблю. Не надо ни кого убивать. — Она опять сильней прижалась к нему.
Какое-то время они сидели не подвижно и молчали. Потом она заговорила:
 — Наверное надо привести себя и всё в порядок. Мне не хочется уходить от тебя, у тебя на руках так уютно и спокойно. Но если я сама сейчас не встану, то ты ж всё равно меня об этом попросишь...
 — Попрошу. — С улыбкой согласился отец.
Она встала с его колен, и не одеваясь подошла к зеркалу. Зеркало было во весь рост, она осмотрела себя с ног до головы. Отец продолжал сидеть на её койке, и смотреть на то что делает его дочь. Его почему-то совсем не волновало то, что она при нём стоит перед зеркалом совершенно голой. Осмотрев тело, она остановилась на лице, повернула его в одну сторону, потом в другую, пригляделась к глазам, потрогала пальцами раскрасневший нос...

Потом взяла со стула халат, накинула его, запахнула, и повернулась к отцу.
 — Пап, наверное мне с таким носом и такими глазами лучше сегодня на дискотеку не ходить. Я останусь с тобой.
 — У тебя самые лучшие в мире глаза и самый чудесный носик. — Подойдя к дочке с улыбкой сказал отец. — И пойти с ними ты можешь куда угодно. Но наверное сегодня тебе придётся остаться, мы ж с тобой ещё этих хулиганов должны полиции сдать.
 — А может скажем им адрес и пускай они сами в полицию идут?
Он радовался тому что дочка начала шутить, значит почти совсем оправилась.
 — Я им не доверяю, они вон какие прыткие. — Поддержал ...  Читать дальше →

Последние рассказы автора

наверх