Сексуальная фурия

Моя жена Люси любила не только сексуальные приколы, но и симпатичных молодых мужчин, желательно этак на пяток и более лет себя моложе. Эта «забота» о молодежи у нее стала проявляться сравнительно рано, примерно лет с тридцати. Что ни говори: сказывался бальзаковский возраст. Но сегодня этим никого не удивишь. Сейчас самые уважаемые матроны, брызгающие спермой при одном только прикосновении мальчишки, готовы броситься за ним в огонь и воду, лишь бы член у того стоял покрепче и залезал по — глубже. И надо заметить, что они в этом деле довольно-таки преуспели, прикрывая свои стареющие телеса шикарной одеждой, и по несколько раз перетянутой кожей на лицах, чтобы снова щегольнуть перед молодым бой-френдом, а то и новоиспеченным мальчиком — мужем. Вот и моя женушка, хотя еще и не утратив природной красоты лица и тела, все же бросилась во все тяжкие, окружая себя молодыми лейтенантами, которые словно псы, почувствовав течку у еще сравнительно молодой и отлично выглядевшей суки, стали бегать за ней табуном. Но в свои тридцать Люси обладала не только классической фигурой в 90—60—90 при росте в метр семьдесят семь, но и отлично сохранившимся лицом (без единой морщинки), копной волос соломенного цвета, голубыми глазами и маленьким курносым носиком, который она всегда держала по ветру, приносящего приятный запас энергичного самца. Походка у нее была для мужского взгляда просто убийственной, так как таких красивых длинных ног и миниатюрных ягодиц, плавно перемещающихся по горизонтали, не было ни у одной из других красавиц нашего гарнизона.

 — Ах! — тяжко вздыхали ей вслед мужчины.
 — Фу! — недовольно морщились их жены, чуть ли не силком уводя мужей в сторону.
Короче: все бабы в гарнизоне ненавидели мою ненаглядную, а мужики липли к ней, словно мухи на мед. Особенно охочими ухаживать за ней была категория офицеров в звании старших лейтенантов, этих настойчивых охотников до сексуальных приключений. Эта категория молодых людей, была уже достаточно обстреляна сексуальной артиллерией, научилась сравнивать и делать правильные выводы в суждениях, чья жена лучше, и постоянно стремилась подкрепить свою теорию практикой. Но Люси тоже уже побывала в огне и воде сексуальной жизни, пройдя через ее медные трубы. Ее не так-то просто было увести в постель очередного почитателя женских чар. Будучи признанной первой красавицей в гарнизоне, Люси не позволяла себе такую роскошь, как быть кем-то выбранной, так как предпочитала выбирать сама. Поэтому, когда она впервые увидела молодого красавца старшего лейтенанта Касинского, танцующего со своей верной женушкой с отлично сложенной фигуркой черноокой брюнеткой Наташей на одном из вечеров в нашем гарнизонном доме офицеров, то ноздри у моей половины слегка расширились, как у гончей, учуявшей желанную дичь.
Касинский был ростом почти с метр восемьдесят, черноволосый, с цыганистым лицом и неотразимыми голубыми глазами, которые то и дело замирали продолжительным взглядом на фигуре моей женушки, словно раздевали ее, что не осталось не замеченным моей половиной. Она даже слегка улыбнулась ему в ответ, когда мадам Касинская, танцевавшая рядом, слегка прижалась к ней своим мягким бедром, словно пыталась оградить своего благоверного от гарнизонной хищницы. Заметив эту глазную дуэль двух молодых женщин, я сразу понял, что восемнадцатилетняя Наташа была тут же сражена, так как, где же ей было тягаться в борьбе по части женских чар с такой светской львицей, как моя жена, перед которой Наташка выглядела жалким козленком, стоящим на коленях перед грозным волком.
 — Ты не находишь, что она очень мила? — шепнула мне в самое ухо жена, кивнув подбородком в сторону Касинской.
 — Угу, — промычал я в ответ, не находя ничего особенного во внешности Натальи.

 — Нет! Ты хорошо присмотрись к ней. Глянь, как ее черная челка, словно занавесочка, прикрывает выгнутые дугой брови и большие голубые глаза. Это женщина — загадка. Неужели тебе не хочется разгадать ее?
 — А тебе — Касинского? — съехидничал я, поняв, куда она клонит.
 — А его нечего разгадывать...
 — Это почему же?
 — Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он хочет меня...
 — Ну, а ты?
 — Ты же знаешь, как я люблю детей...
 — Пригласить их к нам?
 — Я всегда восхищалась твоей сообразительностью...
 — Эх! Разве можно устоять перед чарами такой женщины, да еще моей жены! — улыбнулся я и слегка коснулся губами ее нежной шеи.
... Касинский был в части моим заместителем по материально-техническому обеспечению.
Едва я раскрыл портсигар, угощая его редкой заграничной сигаретой, как он внимательно глянул мне в глаза и понятливо кивнул.
 — В Находке брали? — скосил он глаза на сигарету.
 — Да. В магазине для иностранных моряков...
 — Надо мне туда смотаться, а то неудобно угощать прекрасных дам нашим ширпотребом, — продолжил он. — Вы разрешите?
 — Давайте поговорим об этом в более благоприятной обстановке. У вас есть возможность заглянуть к нам с женой сегодня после концерта? — задал я риторический вопрос, зная, что на него ни один из моих подчиненных не отважился бы на отрицательный ответ.
 — Конечно, товарищ командир...
 — Вне строя я — Николай Иванович, — усмехнулся я.
 — Мы с Натальей будем ждать вас у входа...
 — Чуть ниже лестницы. Там будет стоять моя черная «Мазда»... , — уточнил я.

 — Есть! — чуть было не козырнул офицер, машинально потянувший руку к виску, забыв о том, что на голове не было фуражки.
 — Только одна поправочка, — продолжил он, — поедет с вами Натаха, а я чуть позже подгребу...
... Касинский всегда был сообразительным по части обеспечения начальства, и все его просьбы исполнял как воинский долг: беспрекословно, точно и в срок, но мое персональное приглашение так воодушевило молодого офицера, что он, казалось, потерял голову. Когда он позвонил в дверь, то побежавшая открывать Наташа, чуть не сбила его с ног. Еще бы! Муж был нагружен сумками и свертками, как носильщик на Курском вокзале в Москве. Мы тоже с женой были удивлены, когда он выложил несколько банок красной и черной икры, холодного копчения кету, целую коробку консервных банок из автономного пайка подводника, не говоря уже о сыровяленой колбасе, корейке и других яствах. Не забыл он и о «горючем», выставив три бутылки марочного коньяка, шампанское и две бутылки розового «Мускателя».
 — Я думаю, что этого достаточно? — спросил он и довольно улыбнулся.
 — Более чем... Ты что, ограбил весь военторг? — спросил я, не ожидая от подчиненного такой прыти.
 — Нет. Только адмиральский салон в Доме офицеров, — хохотнул он и, развернув последний сверток, выставил на столь большую коробку с тортом.
 — Вот, это, — моя жена повела бровью в сторону сияющего, как майское солнце, молодого человека, — настоящий мужчина, не то, что некоторые, — скосила она взгляд в мою сторону.
 — Мой Саша не мальчик с Уралмаша, — просияла Касинская, озвучив старый каламбур.
... Женщины хлопотали на кухне, а мы с Александром, дымя сигаретами, обсуждали наши служебные дела, повиснув животами на балконном периле.

 — Александр. А твоя Натали, прямо скажу, девочка даже очень ничего, — отлил я «разведпулю» в сторону вероятного соперника по части ухаживания за моей женой.
 — Да и ваша тоже не из последних в нашем гарнизоне. Недаром по ней все мужики сохнут, — услужливо ответил офицер.
 — И ты тоже? — «пуля» угодила прямо ему в лоб.
 — Я тоже не исключение. Грешен. Но, похоже, она меня не замечает, — в голосе Александра послышалась откровенно-горькая нотка.
 — Что ...