Париж. Глава 1

— Согласна на что? — раздраженно спросил он.

— На второй вариант... За 120 тысяч в месяц, — Маша решила уточнить сумму.

Люпен улыбнулся:

— Я так и знал.

— Я смогу... — неожиданно залепетала Маша, — если не выдержу?

— Сможешь. Мари, пригласи сюда Корбена и компанию, нам нужно подписать с Машей кое какие бумаги.

Через час после того, как Маша думала, что у нее рука отвалится от количества подписей, которое ей пришлось поставить, трое мужчин в строгих костюмах стали аккуратно собирать бумаги со стола. Она была удивлена, что они никак не реагировали на ее наготу, словно это было обыденным делом.

— Ну что ты сидишь, сучка? На колени и предложи отблагодарить джентльменов.

Маша даже не сразу поняла, что обращаются к ней.

— Да, ладно, Франсуа, мы лучше придем посмотреть на ее презентацию, там и повеселимся.

— Ну как хотите, а ты сучка вставай на четвереньки, кому сказано?

Маша краснея от стыда сползла со стула и встала на четвереньки.

— Видите? — ухмыльнувшись сказал Люпен, указав на влажный стул их новой рабыни.

Все трое тоже рассмеялись и попрощавшись с Люпеном вышли. Последний набрал еще один номер и вызвал к себе некоего Жака.

— Глупая сучка, не додумалась придти сюда в моих подарках?! Ползи сюда, пизда!

Маша краснея от стыда и действительно удивившись своей непредусмотрительности, поползла к столу Люпена.

— Повернись задом!

Она услышала звук натягиваемой резиновой перчатки и как что-то холодное и скользкое проникло ей в задний проход.

— Все еще туго, не бось решила пожалеть свою задницу, ну ничего сейчас мы это исправим.

В этот момент она почувствовала нечто у своего прохода, которое так просто туда даже не могло проникнуть, но Люпен приложив усилие все таки пропихнул предмет в ее задницу и она почувствовала, как затычка встала на место и теперь она сможет от нее избавится только если кто-нибудь поможет ее вытащить. При этом она испытывала странное ощущение заполненности и жжения в области сфинктера. Не успела она привыкнуть к этим ощущениям, как почувствовала, что другой более крупный предмет стал проникать в ее влагалище. Но в отличие от первого он не защелкнулся, но был настолько большим, что вряд ли бы сам оттуда вывалился.

— Ну вот теперь ты больше похожа на похотливую сучку. Повернись! — опять скомандовал он, — Открой рот.

Она повернулась и не смея поднять на него глаза и посмотреть, что он собирался сделать, открыла рот. Все еще в тех же перчатках, которые только что были в ее заднице, он начал вставлять ей в рот странную железную штуку, после чего она поняла, что не сможет закрыть рот, и что ее язык при этом стал беспомощно вываливаться наружу, словно у сучки.

— Давай посмотрим сколько ты можешь взять, — он опять открыл свой ящик и достал оттуда тонкий, но длиннющий фаллос и не долго думая стал впихивать его ей горло. Она естественно попыталась отстранится, но грозный возглас осек ее и она стала задыхаться, когда инородный объект стал перекрывать ее дыхании. Рефлекторно горло попыталось выдавить фаллос, Маша задыхалась пытаясь расслабить горло и дать фаллосу пройти глубже, но когда она дошла да своего предела, она еще больше покраснела от стыда, почувствовав теплую струю мочи на своей ноге.

— Ах ты сучка! Обоссалась! — негодуя воскликнул Люпен и вытащил фаллос, держа за отметку, — каких-то сраных 18 сантиметров и ты обоссалась! Придется тренировать тебя, пока в тебя легко не будет входить тридцатник, сука! А теперь вылежи все до последней капли, пизда!

Маша со стыдом попятилась назад и стала слизывать с пола собственную мочу. При этом делать это со странной конструкцией во рту было неимоверно сложно. Когда она почти все вылизала, дверь открылась и в кабинет зашел крепкий, коротко постриженный мужчина.

— Привет еще раз, Жак, вот наша новая сучка. Отвези ее в клуб, она полная дура и неумеха, так что ей нужно будет по ходу объяснить все правила. Пусть Кладет хорошенько над ней поработает, сегодня вечером у нее будет презентация, не хочу терять время. Ты привез ошейник?

— Да, сэр, — с этими словами, он достал широкий красный ошейник с черной биркой и стал пристегивать его Маше на шею.

— Красный, сучка, означает то, что ты там самое говно, которое даже могут трахать другие рабыни в черных ошейниках, которые имели больше собственного достоинства и согласились на меньшие деньги, но чтобы на них не ссали и не срали, как будут делать на тебя. А черная бирка исчезнет через неделю. Это означает, что ты еще на испытательном сроке и может еще и передумаешь, хотя судя по твоей текущей пизденке, вряд ли! — Люпен рассмеялся и велел увести ее.

Жак прицепил к ее ошейнику поводок и повел из кабинета как собаку. На лифте они спустились прямо в гараж и Маша была благодарна судьбе, что никто не увидел ее в столь деградирующем положении. Подойдя к машине, также черному мерседесу, Жак открыл багажник и велел ей залезть туда, затем он достал наручники и приковал ее руки в ошейнику.

— Это чтобы ты не подумала поласкать свою полную киску, пока будем ехать.

Боже! Откуда они знали, что первое, что она бы сделала, так это попыталась кончить. Фаллос во влагалище, пробка в заднице и даже слюни вытекавшие из ее открытого рта возбуждали ее до невозможности.

Дорога оказалась длинной, ее тошнило оттого, что она не могла посмотреть во окно. Но повезло, что в конце концов она заснула, проснулась она от яркого света ударившего в глаза, после кромешной темноты. Ее выволокли из багажника и повели на четвереньках в огромный особняк, но не по главной лестнице, а вокруг в маленькую дверь с боку.

К ее удивлению внутри было большое количество суетящихся людей. Большинство было одетыми, но иногда встречались голые девушки в черных ошейниках, некоторые из них были одеты, в еле прикрывающую их интимные части, униформы служанок: черные короткие юбочки и белые фартучки, при этом груди вылезали наружу за пределы сжимающего их корсета.

К величайшему Машеному сожалению, она не встретила ни одной рабыни с красным ошейником. «Неужели я единственная такая дура?» Подумала она.

Ее провели на несколько этажей ниже, где коридоры были пустыми, а стены и пол бетонными. Они зашли в одну из дверей, в светло освещенную комнату с гинекологическим креслом. Жак поприветствовал мужчину в докторском халате. Затем помог ей забраться в кресло и стал пристегивать ноги ремнями, а руки пристегнул теми же наручниками под креслом, так что она не смогла бы подняться.

— Шеф, попросил записать все ее изначальные размеры, чтобы мы могли потом дать клиентам предположительный расчет растягивания.

Так значит все эти слова в контракте были не пустыми: они действительно растянут ее дырки, как и подобает такой похотливой сучке как она.

— Фиксируй ее голову, я за одно проверю и глотку, — попросил док и стал натягивать перчатки.

Жак достал ремень с задней стороны ее подголовника и пристегнул его вокруг ее лба, так что она не могла пошевелить головой, и даже посмотреть, что происходило внизу, где сейчас что-то очень внимательно рассматривал док.

— Да, она вся мокрая! — радостно воскликнул доктор.

— Шеф всегда выбирает похотливых сук, эта еще та штучка, перезвонила ему в тот же вечер и вот через неделю она уже здесь и вся течет в предвкушении, не так ли ты — похотливая блядь?

Не зная как еще ей нужно отреагировать, тем более, что ее растянутый рот не мог бы издать никаких звуков, Маша попыталась кивнуть, пристегнутая голова не двинулась, тогда она отчаянно замычала, чем вызвала громкий смех. Но ей самой стало не до смеха, когда она почувствовала что-то металлическое в своем влагалище и вскоре оно стало сильно растягивать ее промежность, она уже стала стонать от боли и казалось, что док ее просто разорвет пополам, когда он остановился.

— Неплохо для первого раза, — он записал размер на анкету, — у нее явно есть потенциал, Мистер Патерсон будет в восторге от такой сучки.

Оставив железный расширитель в ее влагалище, док потянулся за точно таким же и засунул его в ее задний проход. Маша стала отчаянно охать и ахать и пытаться слезть с кресла, что вообще-то было бесперспективно.

— Пристегни ее бедра и живот, а то сейчас сама порвет себя.

Маша почувствовала, как ее бедра крепко пристегнули к кожаным ножкам гинекологического кресла и также вскоре ее живот тоже не имел возможности пошевелиться, она могла только беспомощно сжимать и разжимать кулаки и чувствовать, как ее анус растягивали до неимоверных размеров. Слезы брызнули из глаз и она стала выть от боли.

— Возьми замеритель и заткни ей глотку.

— Она ссыться, — предупредил Жак, прежде чем засунул резиновый замеритель ей в рот.

— Ничего, я в перчатках, тем более тут и так куча дерьма, сучку надо будет как следует почистить. Аннет скоро этим займется.

Крики Маши вскоре были приглушены резиновым фаллосом, который стал проникать глубоко в глотку, она опять к своему стыду почувствовала, как теплая струйка мочи полилась из ее дырочки. Оба мужчины рассмеялись и вскоре док прекратил растягивать ее анус и принялся вертеть фаллос вo рту так, что тот стал проникать еще глубже. Воздух прекратил поступать в легкие и она думала, что потеряет сознание, когда неожиданно док стукнул ее по лицу и скомандовал:

— Дыши носом, сучка!

Она повиновалась и вскоре перешла на носовое дыхание, расслабив горло и дав резиновому объекту проникнуть еще глубже.

— Ну что, вроде неплохо, — снимая перчатки сказал док, рассматривая свою работу.

Рабыня прикованная к креслу была растянута до предела во всех своих частях. Она тяжело дышала носом и слегка стонала.

— Не будешь проверять глубину других дырок, — спросил Жак.

— Без проблем, — док достал палку с длинным фаллосом на конце и стал запихивать в ее влагалище, до тех пор пока глаза Маши не полезли на лоб от боли. Тоже самое он проделал с анусом и записал размеры на все туже анкету.

— Давай оставим ее так на пару часиков и посмотрим насколько она еще потянется, когда мы вернемся.

«Нет, нет!» Подумала про себя Маша, представляя как они оставят ее в таком положении, ее влагалище и анус горели от растяжения, а дышать она могла с большим трудом, так как из-за слез из носа во всю текли сопли.

— А чтобы тебе было не скучно, вот еще кое что, — с ухмылкой добавил док и достал две длинные трубочки в которые впихнул соски, и помпой втянул их в внутрь, так что они побагровели и вытянулись до страшных размеров, затем он достал еще одну прозрачную трубочку и сделал тоже самое с ее клитором.

— Шеф любит блядей с длинными сосками и вытянутым клитором, таким, как полагается таким сучкам как ты.

От боли и унижения слезы катились по щекам Маши и она с ужасом представляла, что еще с ней будет дальше. Но к своему стыду, она сейчас не хотела ничего так же сильно как кончить.

E-mail автора: natasinel@mail.ru