Новый Год — новая жизнь, окончание

Ну вот, наконец, выбрал время, чтобы продолжить свою историю. Дело в том, что как и предполагала зав. отделением от клиентов (но больше от клиенток) отбоя нет. Правда очередей перед моим кабинетом не бывает: публика приходит солидная и исключительно по записи. Хочется верить, что благодаря больше моему профессионализму, чем старанием новоиспечённой тёщи или создавшемуся вокруг моей скромной персоны антуражу... , но об этом как-нибудь позже. Не буду напоминать, на чём оборвалась предыдущая часть, кому интересно — ознакомьтесь.

... Зайдя в комнату мой запал куда-то испарился. Все уже сидели за столом и непринуждённо беседовали, увидев нас, развратники оживились, чем смутили меня ещё сильнее. Кате либо было привычно и поэтому всё равно, либо она не подавала вида. Хитро прищурившись, Анжела спросила:

 — Ну что, Ромка, живой?

 — Да, хотя сначала казалось, что умер и в раю.

 — А уж меня с таким животным рвением давненько не драли, иногда казалось, что порвусь, чудо, что выжила.

На это ответить получилось только покашливанием, выручила Ольга:

 — А может вы нам что-то поведать хотите, о чём там в ванной полчаса секретничали, гм?

Я набрал побольше воздуха в грудь и выпалил:

 — Ольга, Игорь, я предложил Като руку и сердце и она приняла моё предложение, — прозвучало это чересчур пафосно в компании почти голых людей, которые только что занимались сексом друг с другом; Света даже прыснула в ладошки. Заметив, моё замешательство, ситуацию, как ни странно, вытащил Андрей:

 — Поздравляю! Вот за это мы сейчас и выпьем! И за то, что прекрасные вещи могут соединять замечательных людей. За вас!

Мы с Катей прошли за свои места, и праздник двинулся дальше. Посмотрев на часы, я обнаружил, что всего половина третьего ночи, а казалось, прошло уже полжизни. Разговоры носили обыкновенный пьяно-праздничный характер, с единственной разницей, что с непринуждённостью разговаривали как о политике, так и о преимуществах и недостатках траха 3м+1ж и т. п. Я довольно быстро освоился и, не смущаясь, общался со всеми.

Тут Света сказала:

 — Рома, Като, когда же вы созреете до первого в жизни девушки полноценного секса? Мне кажется, что не только я сгораю от нетерпения и любопытства.

 — Да, да, тлеем, сгораем, — отовсюду послышались одобряющие голоса.

Катя игриво посмотрела на меня:

 — Пойдём?

 — А обязательно у всех на глазах?

 — Ты ТЕПЕРЬ чего-то стесняешься?

Крыть было нечем, мы вышли на середину комнаты, всё ещё заваленную одеялами и подушками. И вот ТЕПЕРЬ мне было стыдно. Одно дело, когда события развивались стремительно, да ещё с элементами принуждения, совсем иначе выглядит подобная случка. Катя прильнула к моему телу, положив голову на грудь:

 — Пожалуйста, люби меня, не обращай внимания ни на кого, стань моим первым мужчиной...

Если вы особь мужского пола, то поймёте, как на поддатого парня может подействовать подобного рода предложения, добавьте пикантность эксгибиционизма, красивую молодую девушку и получите взрывной коктейль, который способен поднять не то что труп, а даже российскую экономику! К счастью, ни тем, ни другим я не являлся, и об эрекции думать не пришлось. Нежно обрамив невинное личико ладонями, я начал целовать щеки, носик, прикрытые от возбуждения глаза, коснулся губами её губ... о Боже! Даже спустя почти год по спине начинают бегать мурашки от воспоминания об этом поцелуе: начав с почти целомудренного прикосновения, мы всё увеличивали глубину и интенсивность, пока не впились друг в друга с яростным возбуждением.

Как позже рассказывала Ольга, от нас исходили такие мощные флюиды, что все сидели, открыв рты и не шевелясь, в страхе разрушить такое чудо. Могу поверить, ведь даже первый поцелуй у меня не оставил и тени похожих воспоминаний, больше запомнилось, как я втихаря пытался отстирать пару предательских пятен на простыне ночью этого дня. А здесь каждое прикосновение вызывало мощные... эм... не разряды, конечно (меня пару раз било током, так вот поверьте: ничего возбуждающего в этом нет), но, в общем, наши тела трясло, когда мы дотрагивались друг до друга. Тот, кто испытывал подобное — поймет, как поймет и то, что все словесные описания — жалкий отсвет того сияния и пламени, которое сопутствует таким событиям.

Мы, не переставая, гладили друг друга, я вылизывал каждую клеточку её кожи, упругая грудь с твердыми аккуратными сосочками, глубокий пупочек, бёдра, коленки, пальчики на руках и ногах, бархатный лобок, попка с действительно девственным колечком ануса, истекающие соком половые губки — всё было мной обласкано, облизано, и всё подрагивало и отвечало на мои прикосновения. Катенька, в свою очередь, тоже ласкала всего меня, но мы оба получали больше удовольствия от того, что дарили друг другу, непроизвольно сотрясаясь, то от полученных ласк, то от реакции на свои. Вот я лежу на спине, а прекрасная нимфа медленно насаживается на мою плоть. Честно говоря, когда орган наткнулся на перегородку, отделявшую Като от полноты плотских утех, волшебство момента немного растаяло, появилась тревожная мысль, что я сделаю больно этой богине.

Не знаю, какие мысли были у неё, но она замедлилась и очень, очень медленно стала увеличивать давление члена на плеву, постанывая с каждой секундой всё сильнее. Кажется, я даже услышал, как лопнула преграда, стало очень мокро и появился «медный» запах, а Катя вдруг целиком поглотила эпицентр моего возбуждения. Из её горла вырывались крики, высокие и частые, иногда переходя в низкое рычание, она наклонилась ко мне, впилась в мою грудь ногтями и начала поднимать и опускать бёдра. Она почти полностью выпускала член наружу, двигаясь довольно резко, однако отсутствовал возникающий обычно в таких случаях дискомфорт от боли в лобке и ожидания, что на выскочивший орган не попадут нужным местом и его «раздавят» или «сломают».

Да, что там «дискомфорт» — мне снесло крышу, я подмахивал в такт Като, вколачивая главное мужское сокровище в матку и даже не чувствовал, как по груди текла тонкими струйками кровь из ран от ногтей любимой, хотя несколько шрамов так и не сошли. Катя часто задышала, как будто ей не хватало воздуха, она приняла в себя всю длину и давила, пытаясь вобрать ещё. Её мелко затрясло, оргазм вырвал из горла длинный вопль. Я сильно сжал руками бёдра, рывком перевернул девушку на спину и начал с остервенением долбить горячее, вибрирующее лоно. Катя кричала, притягивая меня руками за бёдра, извивалась подо мной, но я вцепился в неё с такой силой, что потом было стыдно за синячищи на девичьем теле.

Я чувствовал, что оргазмы накрывают её один за другим, чувствовал по вибрации тела, по крикам, срывающимся на хрип, по безумству в глазах, и это, пожалуй, самые сильные воспоминания моей жизни. Не ускользнул от меня и тот момент, когда Катя уже «насытилась»; по опыту я знал, что дальше мои активные действия вызовут только негативный эффект. Плавно вывел член из лона, оставив внутри только головку, начал покрывать поцелуями её лицо, шею, стараясь, чтобы поцелуи носили более нежный характер, чем страстный. Получалось не очень. Мешал ставший каменным главный мужской прибор. Несколько минут Като лежала неподвижно, изредка что-то мурлыча и едва потягиваясь, по щекам текли слезы. Наконец, она открыла глаза и ласково посмотрела на меня:

 — Я люблю тебя, люблю... , — её шепот был слышен только мне.

 — Я тоже тебя люблю.

 — Если ты будешь таким же нежным, то можем продолжить и исследовать мою попочку.

 — Ты уверена, что хочешь?

 — Да, — но в её глазах промелькнула какая-то тень, я не придал этому значения, да и хотел ли?

Я аккуратно перевернул Катю на живот, подложив под бёдра пару подушек. Она ...