А может, мы поменяемся?

Лежу в своей кровати и пытаюсь не думать о том, что я, кажется, скоро просто сдохну, что концерты по всей Германии отменили, что я замучил бедную Кэрри, что мне впервые настолько хреново... Радует лишь одно — что эта болезнь не заразная, и я не напичкал Кэрри своими бациллами.

Вот дверь открывается, и она заходит. В руках что-то несет. Мне даже просто от созерцания любимой спины, почему-то облаченной в нежно-розовую рубашку, становится лучше. Она поворачивается, слегка улыбается — тоже рада меня видеть. Хотя, в общем, мы не виделись всего около сорока минут.

 — Ну как ты? — Кэрри ставит все на тумбочку, садится рядом, трогает мой лоб рукой. — Я там принесла тебе еду...

Я делаю страдальческое лицо. Сил сейчас даже нет на то, чтобы дышать, тем более на то, чтобы есть.

 — Ну давай, солнце, тебе надо покушать, — она гладит меня по голове и переводит взгляд на тумбочку, — принесла все, что тебе сейчас нужно, и ещё...

Не даю ей закончить, поворачиваю, притягиваю к себе и начинаю самозабвенно целовать. Сразу становится легко, ничего почти не болит, и понимаю, что я так сильно люблю её... Даже слов нет, чтобы это выразить, и я просто чуть сильнее обнимаю её. Чувствую, как Кэрри немного крепче сжимает мои плечи, когда я языком медленно провожу по её языку, а потом за зубами, слегка кусая за краешек губы. Наконец отрываюсь от неё, она раскраснелась, глаза блестят...

 — ... и еще я яблок принесла, тебе сейчас витамины нужны, — заканчивает Кэрри запыхавшимся голосом, — а еще я там таблетки купила, потом выпьешь, только я их, кажется, в куртке оставила.

Она вскакивает и быстро покидает мой номер. Да уж, в этом вся Кэрри — она выскажет все свои мысли, даже на самые разные темы, одним предложением, и тут же уйдет по-английски. Хорошо хоть, что возвращается всегда.

Сажусь, беру в руки чашку с бульоном, начинаю медленно есть. Горячо, горло обжигает, но вкусно.

Кэрри возвращается, кладет на тумбочку три упаковки таблеток.

 — Три? — я откровенно удивляюсь.

 — Жаропонижающее, отхаркивающее и антибиотики, — Кэрри смотрит на меня таким странным взглядом, который я никогда не умел разгадывать, — ешь давай, а то остынет.

 — Хорошо, любимая, — хитро улыбаюсь. Она улыбается в ответ, берёт в руки пульт и начинает щелкать каналами. Я смотрю на её спину, в розовой рубашке, на волосы, спадающие прядками, так хочется к ним прикоснуться, но я не могу — в руках бульон, одной рукой чашку не удержишь.

 — А почему ты переоделась? — наконец спрашиваю я.

 — Инес, зараза, облила меня колой.

Да, Инес это умеет. Всегда пытается сделать Кэрри гадость, а она даже ответить ей не может.

 — А ты ей что за это? — хотя, впрочем, я и так знаю ответ.

 — Ничего. А что я должна была сделать? — наконец поворачивается и смотрит на меня, — я не злопамятная.

Доедаю свой бульон. Из-за ощущения сытости и слабости от болезни очень хочется спать. Ставлю пустую чашку на тумбочку, ложусь на подушку. Кэрри откладывает пульт, берет упаковки с таблетками, читает.

 — Ага, значит надо... — выдавливает себе на ладонь две таблетки, — жаропонижающее выпьешь перед сном, это сейчас, — протягивает ладонь с медикаментами и стакан воды.

 — Не хочу, — канючу я как ребенок. Но у Кэрри такой строгий вид, что приходится все же выпить. Она успокаивается, ставит стакан, подвигается ближе ко мне и снова берет пульт. Я спускаюсь чуть ниже, кладу голову ей на грудь, невольно заглядываюсь, как она кладет ногу на ногу, улыбаюсь. Кэрри, в свою очередь, перебирает мои волосы свободной рукой, гладит по голове. Чувствую, что очень хочу, просто беспредельно, но мое состояние сейчас не позволяет, и я лишь вздыхаю, устраиваясь поудобнее.

Телевизор все мигает — ничего интересного там нет, и Кэрри мучает бедный пульт. Наконец находит какую-то программу про размножение новозеландских божьих коровок, отбрасывает пульт и начинает плести мне косичку.

 — Кэрри, ты что, издеваешься? — я смеюсь, — это тебе косички заплетать надо, не мне, у тебя волосы длиннее.

Она лишь хмыкает, наклоняется и целует меня в лоб. Я, разморенный, под действием бормочущего телевизора и Кэрри, копошащейся у меня в голове, чувствую, что сейчас засну. А у меня в голове крутятся несколько вопросов, и задать их нужно прямо сейчас, пока я не отбыл в царство Морфея.

 — Кэрри, а если я не буду лечиться, что будет?

 — Тебя прибьет Инес. Потом достанет из-под земли и прибьет еще раз. Потом достанет из-под земли специально для Дэйва, и тебя прибьет уже он.

 — А ты? — улыбаюсь.

 — А что я? Я не такая садистка, мне это вовсе не нужно.

 — А тебе идет розовый цвет, — беру её за руку, притягиваю к себе.

 — Скажи спасибо Инес.

 — Спасибо, Инес, — словно эхо повторяю я и засыпаю...

Просыпаюсь. Темно. Хочется кашлять, но боюсь разбудить Кэрри. Кладу руку на её половину, но там пусто. В панике сажусь, начинаю ощупывать кровать справа от меня.

Пусто.

 — Кэрри? — тихо и неуверенно зову. Молчание. — Кэрри! — уже громко.

 — Что случилось? — она высовывается из туалета.

 — Ты здесь, Господи, я уж подумал... — откидываюсь на подушку. Несколько секунд — и она садится рядом, обнимает меня.

 — Ну чего ты так, я же просто в туалет пошла, — гладит меня по волосам, по спине, обнимает за талию и прижимает к себе. Я расслабленно улыбаюсь и спрашиваю:

 — Сколько времени?

 — Двенадцати еще нет. Выпей, кстати, таблетку, раз уж проснулся.

Кладет мне в руку таблетку, в другую — стакан с водой. Я выпиваю, ложусь. Хочется покашлять. Легкие просто дерет. Кэрри на секунду отворачивается, я прижимаю руку ко рту и кашляю тихо. Она поворачивается и смотрит странным взглядом.

 — Ты задыхаешься?

 — Нет, я пытаюсь кашлять.

 — Не получается?

 — Еще как полу... — и тут приступ сильнейшего кашля просто откидывает меня на подушку. Я мучаюсь примерно с полминуты, а потом тихо и испуганно говорю:

 — Я, наверное, перебудил весь этаж.

 — Да плевать на весь этаж, — Кэрри прижимается ко мне, утыкаясь носом в щеку. Очень темно, но через тонкую полоску между шторами светит фонарь, и я вижу его отражение в глазах у Кэрри. Она изредка моргает, глядя в сторону.

 — Кэрри, о чем ты думаешь? — наконец спрашиваю, водя пальцем ей по шее.

 — О клипе Ein Neuer Tag.

 — А почему? — чуть приподнимаю её за подбородок, она смотрит мне в глаза.

 — Помнишь, там в самом начале есть такой момент, где мы обнимаемся?

Я хмыкнул. Операторы сумели это снять, а потом это смонтировали в клип. Получилось душевно, да... Но это было очень личное, что не хотелось выносить куда-то за пределы.

 — Помню, — отвечаю чуть слышно. Кэрри прижимается ко мне сильней. От неё пахнет очень по-домашнему: свежевыстиранным постельным бельем, выпечкой и лекарствами. А еще есть едва различимый запах сигарет и туалетной воды. Я медленно глажу её по спине, она каждый раз чуть выгибается, когда я провожу пальцами по копчику. Ощущение такое, что еще пара секунд, и она замурчит.

Утыкается мне носом за ухо, сопит. Слегка целует. Я не могу сейчас дотянуться до неё губами, потому что голова повернута в другую сторону, а поворачиваться абсолютно влом — ...  Читать дальше →