Как я стала рабыней

до упора и долго не кончал. Наконец, простонав: « Моя девочка.» Он кончил в меня, и не вынимая своего члена, полностью лег на меня. Обвил меня руками, положил голову мне на плечо, носом уткнулся в шею и заснул. Так я полежала какое-то время, ощущая на себе его тяжесть, потом вырубилась.

Проснулась среди ночи от того, что он снова меня трахал. Член скользил внутри меня, на этот раз медленнее, так что было почти не больно. Я протестующе простонала сквозь тряпку.

 — Потерпи, потерпи, моя девочка, скоро ты ко мне привыкнешь.

Такая узкая... а-а... вот так, моя хорошая, да, сейчас, еще чуть чуть.

Он сильно вдвинулся, заполняя меня до отказа, и задрожав кончил. На этот раз он вышел из меня и перекатился на бок.

Устраиваясь поудобнее, он наполовину лег на меня, положил голову мне на грудь, и ногу на меня закинул. Так и отключилась во второй раз, наполовину под мужиком, который, облепив меня руками и ногами, лежал на мне, посасывая мой правый сосок.

Когда я пришла в себя, было уже светло. Летнее солнце било в окно, заставляя меня щурится. В постели я лежала одна. Я начала тихо стонать. Во рту была пустыня, горло пересохло, руки затекли, а кляп наручники и лента — все осталось на своих местах. Я подергалась, но сил не было — слабость накатывала, с каждым движением кружилась голова. В конце концов, я прекратила дергаться и тихо лежала с открытыми глазами, рассматривала комнату.

Мебель и отделка были дорогими, в темно-ореховых тонах, обивка стульев, ковер и портьеры — вишневые. Потолок — зеркальный. В нем отражалась связанная женщина, с растрепанными длинными волосами, с синяками — засосами по всему телу. Короче, я лежала и любовалась на саму себя, связанную, на ярко вишневых простынях. Мне подумалось, что обладатель такого шикарного траходрома, по идее, маньяком быть не должен.

И тут он вошел. В одних трусах и со стаканом сока в руках. Поставил сок на тумбочку и сел рядом со мной на кровать, по — хозяйски положив руку на мой живот.

 — Проснулась? Наверное, пить хочешь?

Я быстро кивнула и в глазах все поплыло.

 — Орать не будешь?

На этот раз я медленно качала головой.

Он развязал салфетку, взял стакан и поднес его к моим губам, но пить он мне не дал.

 — Проси.

Я прохрипела: — Что?

 — Попроси меня ласково.

 — Да пошел ты!

Вместо ответа он съездил мне по лицу открытой ладонью. Голова дернулась, щека горела. Но если бы он ударил в полную силу — голова бы оторвалась.

 — Ответ не верный. — сказал он усмехаясь. — Проси меня ласково.

 — Пожалуйста.

 — Ладно, сойдет для начала.

Придерживая меня за голову, он дал мне напиться, но наклонил стакан так, что сок, немного переливаясь, лился мне на грудь и шею, стекал на живот.

Когда стакан опустел, он поставил его и начал слизывать сок с моего живота, потом с груди. Добравшись до соска он присосался, потом укусил, но не сильно. В это время его рука гладила мое тело.

 — Ты маньяк? — спросила я, но он только рассмеялся и сильнее впился в сосок.

 — Блин, как мне нравятся твои сиськи, я просто балдею.

 — Я заметила. Ты когда меня отпустишь?

 — Знаешь, я тут подумал и решил тебя оставить.

 — Что?! А меня ты спросил?

Он посмотрел на меня очень серьезно, и с легкой угрозой в голосе сказал:

 — А ты в том положении, чтобы тебя спрашивать?

 — Но я не хочу.

 — Это не имеет значения.

 — А что имеет? Что имеет, ты, урод?

 — А — а-а! — Он покачал пальцем и опять хлестнул меня по лицу. Не так больно, как обидно.

Он встал и вышел из комнаты, но быстро вернулся, держа в одной руке мои вещи, а в другой большой кухонный нож. Увидев как я застыла и напряглась он дружелюбно сказал:

 — Да не бойся ты. Тебе ничего не грозит. А вот шмоткам твоим сегодня не повезло.

С этими словами он начал резать мое вечернее платье. Разодрав его на полоски, он принялся за бюстгалтер, потом за трусики. Открыл сумочку и разломал мой новый мобильник — раскладушку одними руками. Кошелек с деньгами, косметику, все он вытряхнул на обрывки платья, затем свернул и молча унес.

Вернулся он с какой — то маленькой железной штукой, настольной зажигалкой — кубом из похожего на темный мрамор камня и кухонным ножем. Положил все это на тумбочку.

Потом, подошел к моим ногам, сдвинул меня вниз, так что затекшие руки до отказа натянули наручники и снял ленту со спинки кровати. Я сразу же вскарабкалась выше и села на подушку, с руками прижатыми к шее и груди, в наручниках.

 — Не так быстро! — он поймал мою ногу и потянул к себе. Я задергалась, попыталась отпихнуть его ногами. Тогда он взял нож и приставив его к моей коже сказал:

 — Будешь дергаться — накажу.

Я замерла, испуганно уставившись на нож.

 — Вот так. Не дергайся. Тихо. Переворачивайся на живот.

Не дожидаясь пока я пошевелюсь, он сдернул меня вниз и сам перекатил на живот. Цепочка наручников скомкалась, но позволила мне перевернуться. Сильно потянув за ноги, он снова завел ленту за спинку кровати. Я молча лежала щекой на смятой подушке, с ногами разведенными в стороны и не видела что он там делает за моей спиной.

Что-то щелкнуло. Минуты через две я почувствовала запах горячего металла. Большая рука погладила мою правую ягодицу, крепко взявшись за бедро, он вдавил меня в матрас.

 — А сейчас лежи тихо-тихо, иначе сильно пожалеешь.

Задницу обожгло огнем. Я задергалась, но он всем своим весом навалился на меня, держал на кровати. Я заплакала. Ужасная боль все не прекращалась. Потом он убрал огонь. Встал и вышел из комнаты. Хлопнула дверь. Я лежала, не понимая что происходит и плакала от боли и унижения.

Когда он вернулся, я уже успокоилась.

 — Понимаешь, мне так повезло с тобой. Когда я тебя увидел в зале — не поверил глазам. Такую стерву я всегда хотел отыметь. Ты танцевала, извивалась перед этим сопляком, который хотел тебя, но было совершенно ясно, что ты ему не дашь. Ты дразнила его, а потом дразнила меня. Тогда я решил, что будет классно оттрахать тебя в наручниках. Покорную, с кляпом во рту.

Он лег рядом со мной, положил руку мне на спину.

 — А когда я понял что я — первый, вот тут я и решил тебя не отпускать. Больше никто кроме меня не будет тебя иметь. Другие мужики никогда не потрогают твои шикарные сиськи. Даже не посмотрят. Ты поняла?! Ты принадлежишь теперь мне. Я — твой хозяин, моя девочка.

 — Ты псих? Ты ведь даже меня не знаешь! — Я повернула голову и посмотрела ему в глаза. — Меня будут искать!

 — Не будут. Я порасспрашивал о тебе пару кобылиц на вашей вечеринке.

Я ведь не один раз тебя хотел отыметь. Только тогда я собирался тебя отпустить, попозже. Я знаю что твоя соседка уже съехала и живешь ты одна, пока не нашла соседку.

 — Кто тебе сказал?

 — Какая разница? Та девка чуть ли не прыгала на меня, но я настроился на трах с тобой.

 — Что ты сделал со мной? Зачем обжег?

 — Дурочка! Это клеймо. Я выжег свой знак на твоей попе.

Он дотронулся пальцем до ранки и я зашипела.

 — Подожди, сейчас.

Он встал и покопался в тумбочке. Достал лейкопластырь и небольшой тюбик крема. Намазал крем на ожог и залепил квадратом лейкопластыря телесного цвета с прослойкой бинта.

Он сел и гладя мою задницу продолжил:

 — Давно искал кого-то вроде тебя. Я только раз в жизни имел девственницу. В юности. Да и та была страшненькая. А тут ты — как по заказу....  Читать дальше →