Женщина по бросовой цене (из цикла

слёзы.

Петрос отпустил мои руки, дал последнюю пощёчину и оставил меня на кровати. Сам отошёл к окну курить.

 — Она решила, что я ей буду делать куннилингус. Оральный секс нужно заслужить!

 — А Вы его заслужили?

 — Я?? Я заслужил не только оральный секс! Я работаю! И мои деньги, деточка, тебе не снились.

 — Я тоже работаю.

 — Горничной? Перестань думать, что ты ни на что большее не способна! Ты способна на многое! И я хочу, чтобы ты встала на правильный путь!

 — Но город... В этом городе негде работать. Вы здесь не жили, Вы не знаете.

 — Уезжай! Я тебе дам денег, чтоб ты уехала!

Он стащил меня за руку с кровати, и я упала на пол.

 — А до тех пор, пока ты здесь, будешь лежать в моих ногах. Ничего даром в жизни не даётся.

Я плакала и не могла успокоиться. Я обняла его ногу и прижалась к ней головой.

 — И слезами, и падениями... Через всё нужно пройти, чтобы достичь успеха, — сказал Петрос, глядя куда-то вдаль.

Я подняла голову и спросила:

 — А Вы прошли?

Петрос стряхнул пепел на моё лицо.

 — И я прошёл. Только я не был проституткой!

 — Я не проститутка, — сказала я, обиженно отвернув голову.

 — Но ты ведь спишь за деньги?

 — Это было всего пару раз.

 — Да будет тебе известно, что за пару раз женщина привыкает, и дальше спокойно продолжает этим заниматься. Ты хочешь этого? Хочешь продолжения?

 — Я не хочу.

Петрос толкнул меня ногой, и я свалилась на пол, от бессилия там и осталась лежать.

 — Уверен я, что если предложу достаточную для твоего переезда сумму денег, ты переспишь со мной, а на завтра исчезнешь из города.

Я встала на четвереньки и поползла вон из спальни. По дороге мне стало нехорошо, и я легла в коридоре, облокотившись о стену. Из носа потекла кровь. Петрос услышал как я хнычу и подошёл:

 — Что это?

 — Я перенервничала, — ответила и попыталась вытереть кровь рукой.

Петрос поднял меня и унёс на кровать. Кровь остановилась. Я лежала, подогнув к себе ноги, и чувствовала себя птицей с подбитым крылом. Петрос ходил вокруг кровати.

 — Кто Вы? И зачем приехали в наш город? — осмелилась спросить я.

 — Я тот, которому ты когда-нибудь скажешь спасибо. И я услышу это. Но не твоим голосом, а твоими делами. А пока что ты меня тихо ненавидишь и боишься.

 — Я больше не могу Вас обслуживать. Я уволюсь. Дайте мне уехать прямо сейчас!

 — А как же деньги?

 — Ничего, обойдусь без них. Мне на дорогу хватит.

 — На дорогу, а дальше?

 — Я как-нибудь сама разберусь, — я встала и хотела выйти, но Петрос оградил дорогу. — Дайте мне пройти. Пожалуйста.

 — Ты истратила деньги на оплату съёмной квартиры, на похороны. Должна отработать.

 — Не испытывайте меня. Я устала. Устала от Вас! От этого города! От этих людей! От этого мотеля! Я живу как в сетях!

 — Стоп, стоп, стоп... Успокойся, — он схватил меня за лицо. — Раз не хочешь выслушать меня, я буду держать твой рот, чтоб ты молчала. Останься здесь ещё на три дня. Я дам тебе денег. Столько, сколько ты здесь и за год не зарабатываешь.

Петрос отпустил меня.

 — Зачем?? — произнесла я почти шёпотом. — Зачем я Вам нужна? Почему Вы из всех горничных выбрали меня?

 — С них толку никакого нет. А ты особенная. Именно ты должна покинуть этот город. Именно ты добьёшься больших успехов.

 — Позвольте мне уйти. Прошу Вас! Я доведена.

Петрос убрал руку, и я прошла. С моих плеч упала гора стресса. Я высвободилась и была готова покинуть надоевшее место прямо сейчас. Петрос схватил меня грубо в коридоре перед зеркалом. Он целовал мне шею и жадно меня трогал. Его руки нервно бегали по всему телу, он прижал меня к тумбе и спустил трусы.

 — Да-а-а!!!... Я вошёл в тебя!... А что ты можешь сделать? — (я набрала воздуха в грудь, но он ударил меня по рту и мгновенно его закрыл своей крепкой мясистой ладонью) — Кричать? Ты можешь кричать. Тебя увидят в таком виде. Как ты будешь людям в глаза смотреть после этого? Ты думаешь обо мне? Со мной ничего не будет. Я слишком важная персона, чтобы мне не угодить. Они закроют глаза на всё. Потому что я... — важный клиент, который приносит хороший заработок. Ну, скажи мне — разве тебе легко жить на чаевые? Я же вижу твою никчёмную мелкую жизнь насквозь! Я читаю её по твоим глазам! — (он дёрнул меня за голову) — Смотри в зеркало. Видишь своё отражение? Тебе интересно проверить мои способности читать жизнь по глазам? Возможно, я ошибусь... в чём-то. Но это будет ма-а-аленькая ошибка. Твои родители явно не позаботились о том, чтобы ты не стояла сейчас на этом месте. Они не позаботились о том, чтобы дать тебе хорошее образование, — (он произвёл грубый толчок во мне, я со страхом пропищала сквозь его руку). — И теперь ты вынуждена стоять здесь и терпеть, как трахаю тебя я. Потому что тебе некуда идти. Тебе некому пожаловаться, тебе некому поплакаться, тебе даже не перед кем просить прощения. Ты живёшь в безысходности! И терпишь всё в мечтах покинуть этот дряблый город и зачеркнуть всё прошлое с надеждой забыть весь этот ужас. Я дам тебе крупную сумму денег, но ты не сможешь её потратить, потому что все будут знать о твоих расходах. Будут показывать пальцем и говорить за твоей спиной, что ты спишь с клиентами за деньги. К тебе будут относиться как к грязной шлюхе. Поэтому ты терпишь... Ты терпишь все унижения и молчишь... Молчишь, чтобы никто не знал, — (тут он задвигался так быстро и грубо, что я стала издавать звуки, похожие на вой медведя). — И только я... знаю,... что я тебя трахал. Это наш секрет. А у тебя таких секретов много. Каждый клиент — это встреча с отдельно прожитой жизнью. Это не просто секс. Ты когда-нибудь об этом задумывалась? — (я отрицательно кивнула головой). — Нет... Твой умишка настолько пропитался задавленными в себе мыслями, что ты задуматься не можешь о таких красивых вещах. Тебе совсем не интересно на чьём конце ты стояла? Какой конец в тебе был? — (он потянул меня за волосы и наклонил голову к себе). — Тебе не интересно, какая судьба стояла за всеми этими людьми?... Истории чьих жизней сплелись с твоей судьбой? Ты ребёнок, столкнувшийся с взрослой жизнью... Добываешь деньги себе на хлеб и живёшь в одиночестве со своими мыслями. А они тебя так и прессуют. Думаешь, не видна в твоих глазах грусть? Да ты ведь почти не улыбаешься. Ты улыбаешься только для клиентов, чтобы не портить им мнение об отеле. Ты женщина по бросовой цене!... За тебя твой город определил стоимость. Ты такая же забытая всеми, как и твой город, забытый нашей страной. Ты такая же дешёвая, как и весь он. Я могу купить всех вас с потрохами, и вы будете прислуживать мне... Потому что у меня есть деньги, а у вас их нет! То, что вы зарабатываете, это не деньги. Это бумажки для обмена труда на продукты первой необходимости. Что вы можете позволить себе?? Ничего!... А я могу позволить себе трахать таких как ты, всех вместе взятых в самых дорогих отелях нашей страны. Те женщины стоят во много раз дороже тебя. И только ты продаёшь себя за бросовую цену. А ведь ты тоже женщина. Но ты ведь лучше... Ты умнее. Ты красивее. Ты обаятельнее, — (произнося эти слова, он кончил в меня). — Но за тебя твой город определил цену. Не так ли?? Ну что ты? Не плачь, — (ехидно сказал он и толкнул меня вперёд). — Всегда мечтал кончить в плачущую женщину. Меня возбуждает твоё зареванное лицо. — (Петрос вынул из меня член и бросил пачку денег на комод). — Можешь идти.

Я схватила деньги и убежала в свою конуру.

Я собрала вещи в большую сумку и села на кровать. Сказала всем, что мне сегодня плохо и не выходила из комнаты. Я хотела убежать, но боялась. Боялась, что меня заставят вернуться, боялась, что Петрос будет за мной следить. Всё было направлено против того, чтоб я уехала. Я понимала как Петрос прав. Ревела и не могла успокоиться. Впервые почувствовала себя такой униженной из-за города, в котором жила.

Я попросила швейцара отнести сумку на порог мотеля, чуть позже и сама вышла из него в рабочей форме, чтобы никто ничего не заподозрил. Скрывшись за углом, я приобрела вид обычно одетой женщины и скрылась за домами.

Купив билет на ближайший поезд, я уехала по направлению к жизни, которой достойна уверенная в себе женщина.

© Flavia Narvasadata, 9.05.06