Седьмая

потом (уже навечно)

Он сковал меня опять.

Так три года пробежало.

Ночь за ночью, день за днём,

Всё, что некогда пугало,

Ныне стало сладким сном.

Я в плену познала счастье,

И мне прошлого не жаль.

На лодыжках, на запястьях

Нержавеющая сталь.

Мне теперь одежда в радость,

Хоть она уже не та.

Только кожа, только латекс,

Только чёрные цвета.

Латекс тонкий и упругий,

Облегает всё кругом,

Мои маленькие груди

От него стоят торчком.

Я затянута втугую

И, куда бы я ни шла,

Куклу чёрную нагую

Отражают зеркала.

Я сверкаю так, как будто

Чёрным лаком облита,

Только в киске и на губках

Проступает краснота.

Чтобы не было придирки

Я одета, словно блядь,

В моих трусиках две дырки,

Чтобы время не терять,

Лифчик грудь не прикрывает,

Тело стянуто в корсет.

Очень часто так бывает,

Что одежды вовсе нет.

В моей чёрной униформе

Есть перчатки по руке

И сапожки на платформе

И огромном каблуке.

Юбочка, чулки: оценишь

И подвязки на чулках.

Ведь колготки не наденешь

Если ноги в кандалах!

Кандалы на мне поныне,

Но с вершины дней своих

Я, смирив свою гордыню,

Полюбить сумела их.

Нет замков, одни заклёпки.

Я рабыня навсегда.

Плётка, цепи да верёвки.

Так текут мои года.

На руках браслетов пенье,

Шевельнёшься. звон в ушах.

Восемнадцать крепких звеньев

Ограничивают шаг.

Шаг вперёд, шаг влево, вправо,

Кандалов негромкий звон,

Я одна, но для забавы

Иногда приходит Он,

Мой Хозяин. Пусть я стала

Лишь игрушкой для него,

Пусть себя я потеряла,

Мне не жалко ничего.

Каждый вечер, как по ноткам,

Он спускается ко мне

И тогда гуляет плётка

Мне по попке и спине.

На обеих ягодицах

У меня стоит клеймо.

Чтоб я не могла забыться,

В плоть впечатано оно:

Раскалённое железо

Букву «N» и цифру «семь»

Глубоко, как два надреза

Выжгло в коже насовсем.

В мои маленькие губки

Вбиты кольца между ног,

И меня сквозь них на сутки

Запирают на замок.

Грудь серёжками пробита,

Есть кольцо и на пупке.

Маленьким колечком клитор

Серебрится на лобке.

И бывает, так накажут.

Прикуют меня к станку,

Ниткой все колечки свяжут

И притянут к потолку.

Перебросят через балку.

Нить протянется до ванн,

Там на ней подвесят банку

И отвёртывают кран.

Весу в банке прибывает,

Тихо капает вода,

Груди кверху поднимает,

Следом тянется пизда.

Банки разные. Не знаешь

Что решил хозяин взять.

И со страхом ждёшь, гадаешь.

Ведь отсюда не видать!

Замираешь без движенья:

Это вправду тяжелей?

Иль моё воображенье

Прибавляет весу ей?

Только бы не оторвало!..

По спине холодный пот,

А чтоб я не так орала,

Мне завязывают рот.

Если я сама с собою

Не выдерживаю дня,

То находится другое.

Наказанье для меня.

Это не опишешь строчкой.

Очень хитрая сбруя:

Вместо трусиков цепочки,

На цепочке два «хуя».

Первым затыкают лоно

В наказанье для одной

Моей дырочки солёной,

В попку вводится другой.

Замираешь в сладких муках,

И нельзя забыть о них.

А цепочка тонет в губках

Сами знаете, в каких.

Снизу всё закрыто крепко,

Цепи тянутся к соскам,

Зажимают их в прищепки,

И защёлкивают там.

Выше кляп, к нему приладят

Цепь. порядочный кусок,

Кляп вставляют в рот и сзади

Закрывают на замок.

Длинная цепочка свяжет

Все в систему меж собой,

Снизу тянет, если даже

Только двинешь головой.

Их совсем нельзя касаться.

Ни цепочек, ни трусов.

Очень трудно продержаться

Больше нескольких часов.

Истекаешь в одиночку,

Всё шевелится в тебе,

Колокольчик на цепочке

Бьёт по бёдрам при ходьбе.

И когда вся изведёшься

От желанья, словно зверь,

Как угодно извернёшься,

Лишь бы взял тебя теперь.

Есть ещё такая шутка

В наказанье для девиц.

Кожаная мини. юбка,

Чуть длиннее ягодиц.

Спереди и сзади дырки

В них цепочка, как засов.

А внутри неё впритирку

Много маленьких шипов.

Надевают осторожно,

Запирают на замок,

А цепочку эту можно

Пропустить промежду ног.

В этой юбке смак особый.

В ней нельзя ни лечь, ни сесть.

Много тут ещё для пробы

Всякого другого есть.

Деревянная лошадка

С острым гребнем на спине,

И на ней совсем не сладко

Ездить доводилось мне.

Дерево. учитель строгий,

Снизу режет пополам.

И не слезть, поскольку ноги

Привязали к стременам.

Маски, лифчики, корсеты,

Два крюка под потолком,

Клетка есть, но в клетке этой

Помещаюсь я с трудом.

Не вставать и не садиться.

Это выдержать трудней.

Лишь когда хозяин злится,

Я оказываюсь в ней.

Есть ещё станок и дыба,

Пыточное колесо.

Если только мы могли бы,

Я б хотела сразу всё!

Иногда меня выводят

Погулять в закрытый сад,

Хоть чужие здесь не ходят,

Но хозяева глядят.

И хотя они с презреньем

Говорят затем о нас,

Но я вижу вожделенье

В глубине горящих глаз.

Господин меня вывозит

До закрытого леска,

И лишь там, под сенью сосен

Отпускает с поводка.

В их зелёных коридорах

Кандалов не скинуть мне.

Лишь один замок, который

Крепит цепь к кольцу в стене.

И становится мне ясно:

Здесь. такие же, как мы.

Думать убежать напрасно,

Как за стенами тюрьмы.

Все попытки бесполезны.

Кляп во рту, в корсете стан,

Лоно забрано в железо,

Ключ Хозяину отдан.

Я гуляю там по кругу

Как собачка на цепи.

Латекс туго и упруго

Облегает и скрипит.

Здесь спокойно, только будит

Звон цепей из. за кустов.

Там в беседках кто. то любит

Или продаёт рабов.

Здесь рабы, и здесь рабыни,

Господа и госпожи.

Здесь знакомятся и ныне

Купят, только предложи.

Кто. то, помню, привязался,

Предлагал меня купить.

Мой Хозяин отказался.

Я боюсь туда ходить.

У меня одна отрада.

Услыхать, как скрипнет дверь.

Я в цепях, и даже рада,

Что не убежать теперь.

Он со мною нежен, ласков,

И одновременно строг.

Я люблю его с опаской,

Для меня он царь и бог.

Знаю я, и жить мне легче,.

Он не бросит до конца,

И ошейник много крепче

Обручального кольца.

Пусть порой он забывает

Приходить, и я одна.

Цепи мне напоминают,

Что кому. то я нужна.

Лишь одно меня тревожит,

И порой вгоняет в страх.

Думаю: а вдруг, а может,

Это всё совсем не так?

Вдруг я не одна такая?

Сколько у него таких?

Замок. вотчина большая,

Я не знаю про других.

В тишине холодной спальни

Иногда я слышу звон.

Звон цепей и наковальни,

Крики радости и стон.

Может, это те. другие?

Может быть, его друзья

И рабыни их нагие,

Все такие же, как я?

И я вскакиваю с дрожью,

На душе и в сердце лёд.

Вдруг они ему дороже?

Вдруг он больше не придёт?

Или же придёт однажды,

Может, даже не один,

Снимет кандалы и скажет:

«Ты свободна. Уходи».

Что тогда? Куда мне деться?

Моё место. возле ног.

Хоть я знала это с детства,

Но прозреть он мне помог.

Я мечусь, себе не верю,

Но вмурованная крепь

Не пускает дальше двери,

И хватаюсь я за цепь.

И от тяжести приятной

Наступает тишина:

Всё надёжно, всё понятно.

Я. на месте. Я нужна.

Мне становится спокойно,

Мне становится легко.

Лишь в неволе я свободна,

Несвободна. без оков.

Я прекрасно это знаю,

Всё зависит от меня.

Если стану не нужна я

То виной тому. лишь я.

И пока эта картина

Пред глазами, много дней

Я ласкаю Господина

Всё безумней и сильней.

А туристы-ротозеи,

Что на выставку глядят,

Знать не знают, что в музее

Есть подобный экспонат!

Танука