Отцы и дети (совсем не по Тургеневу)
Страница: 4 из 5
— Я очень тебя люблю, но я забыл презервативы купить... — запинаясь от волнения, тихо сказал он.
— А я тебе этого пока и не предлагаю, но доставить немного детских удовольствий смогу и без него: Штанишки-то расстегни, или стесняешься?
Паша тут же выполнил ее приказание.
— Какой у тебя большой: — сказала она.
Ее рука изучила оружие отважного рыцаря и стала ловко приводить его в боевую готовность.
— Ты так делал сам себе? — спросила она.
— Я — да, но ты делаешь лучше!
— Честно скажу, я подсмотрела эту игру летом у моего двоюродного братика, — сказала она, чтобы избежать лишних вопросов о своей осведомленности.
Им снова стало не до разговоров. Под нежными пальцами Регины Пашино копье напряглось и мелко задрожало.
— А вот и компромат на тебя! — сказала девушка, вытирая руку платком. Предашь — засужу, как Моника президента:
Потом Пашин палец нашел дорогу к горячей влажной горошинке в заветной складке Регины...
«Спасибо, папа — родилась в голове мысль, что дал мне еще один шанс! Только бы не назвать его ночью Женей!»
Целых полгода они встречались украдкой, пока в один прекрасный день Пашины родители не заявили, что уезжают в санаторий, и предстоящую неделю ему придется провести в одиночестве. Паша, как и большинство мужчин, встретил известие с небывалым энтузиазмом, предвкушая целых семь дней вольной жизни. Но действительность оказалась намного суровее, чем предполагалось.
Во-первых, надо самому мыть посуду, во-вторых, убираться по дому, а в-третьих, стряпать. Если с первыми двумя проблемами еще можно справиться, то третья стала камнем преткновения.
Он знал, что существует куча простых и незамысловатых блюд — макароны, картофель, пельмени, которые не требуют особого ума при готовке. Однако с непривычки и по рассеянности Паша допустил страшную ошибку — бросил вермишель не в кипящую воду, а в холодную, а потом стал кипятить, забыв посолить. Мерзкую кашу, которая получилась, даже собаки во дворе есть не стали.
«Не умирать же мне с голоду!» — подумал он и набрал номер Регины.
— Региночка, выручай! — меня тут предки бросили одного на произвол судьбы! — жаловался он на свою судьбу, — умираю от голода и без женской ласки! Накормишь вкусно — женюсь!
— Ладно, приеду, — пообещала она, — но посуду будешь мыть сам!
Регина приехала сдавать строгий экзамен на пригодность к замужеству, и вскоре кухня наполнилась соблазнительными запахами.
— А когда же мы будем кушать? — нетерпеливо спросил он.
— Потерпи полчаса, а потом и обедать будем.
— А сладкое будет?
— Даже дети знают, что вначале суп, а потом сладкое:
Он, подошел к наклонившейся над столом подружке и нежно погладил ее попку.
— До обеда у нас есть время... — прошептал он.
Он чувствовал, как его нетерпение передается Регине.
— Ну, так и быть, начнем со сладкого, но с кухни уходить нельзя: пригорит!
— А мы будем здесь!
— Тогда вытри стол и постели скатерть... — отозвалась она, уменьшая огонек под кастрюльками.
Регина легла на кухонный стол, закинула свои очаровательные ножки ему на плечи и уверенным жестом мягко направила его порыв. «Женька в гробу перевернулся! — подумала она, впрочем, пусть вертится на здоровье!» Рана, нанесенная предателем еще кровоточила, хотя и нет сильно.
Паша уверенно вошел и энергично заработал — времени так мало, обед вот-вот будет готов!
Разумеется, и по первому, и по второму и по сладкому блюдам у Регины оказались одни пятерки. Впервые она осталась у него ночевать. Неделя пролетела как один день.
— Ну, как тебе мой последний обед? — спросила она, выходя из душа в Пашиной рубашке, — мое дежурство заканчивается, вечером возвращаются твои родители. А это что, от моего обеда твое копье такое большое! И как могуч его красный наконечник!
Опустившись на колени, она заключила копье в сомкнутые ладони, подышала на него, и принялась полировать.
Опустив руки на ее голову, Паша отдавался этим ласкам, чувствуя, как копье наливается упругой силой в ответ на прикосновения ее пальцев и губ, заскользивших вслед за руками по прочному древку.
— Пронзай меня! — Регина уселась на него и начала двигаться.
Он замер, отдавая ей инициативу. Начав медленно, Регина постепенно увеличивала темп, и вскоре ей показалось, что ее тело стало невесомым как воздушный шарик.
Регина сладко застонала, а потом без сил упала в его объятия.
Как известно, счастливые часов не наблюдают, и потому они не услышали, как вернулись его родители.
— Знакомьтесь! — сказал Паша, мысленно прощаясь с холостяцкой жизнью.
— Это кто? — спросила мама.
— А ты что, не видишь? — ответил папа.
— Предки, посмотрите, это Регина, моя невеста, ваша будущая дочка! Надеюсь, вы ее полюбите, — Паша обнял девушку и прикрыл простынкой до шеи.
— Вы, наверное, проголодались с дороги, — сказала Регина, — Блинчики с начинками в духовке!
— Это дело! — сказал папа и увел маму из комнаты сына.
Ужинали вчетвером.
— Ну что, сыночек, твоя девушка не только красивая, но и умеет хорошо готовить! — довольно сказал папа, расстегивая под столом ремень, чтобы освободить место раздувшемуся животу.
— Что я могу сказать, когда девушка нравится двум мужчинам сразу? Придется поделиться местом на кухне, — сказала мама и украдкой смахнула слезу:
Потом, как и мечтал Олег Борисович, была свадьба, белое платье, цветы и застолье. Молодой муж не подозревает об ошибках молодости своей супруги. Семейство ждет прибавления, а Олег Борисович продолжает работать в больнице.
Часть третья
Ночная пациентка
В больницу привезли женщину с проникающим ножевым ранением в брюшную полость.
— Немедленно готовьте операционную! — Приказал Олег Борисович, дежуривший ответственным хирургом в эти сутки.
— Давление шестьдесят и сорок! — сказал анестезиолог. — Нужна кровь и плазма!
«Да это же она, моя первая пациентка! — подумал Олег Борисович, взглянув на пострадавшую, — да кто же ее так!»
Впрочем, ему было не до сентиментальных воспоминаний. Операция длилась три часа. Оказалось, что нож войдя в живот, прошел через печень и вошел в грудную полость. Больше литра крови удалось собрать и перелить обратно.
— Ну, вот и все! — сказал Олег Борисович, накладывая последний шов. — Везите ее в реанимационное отделение.
— Доктор, она будет жить? — спросил мужчина у входа в оперблок.
При этом он старался не смотреть Олегу в глаза. Запах крепкого перегара не мог перебить даже мятный «Орбит».
— А вы ей кто? — спросил усталый хирург.
— Я ее муж!
— Понятно! Жить она будет, но ее придется долго и серьезно лечить.
В его карман перекочевало несколько крупных зеленых бумажек. «Одну на поход в баню, вторую Регине на детское приданное, а третью — оставлю на черный день!»
Отдыхая в ординаторской, он вспоминал свои счастливые ... Читать дальше →