Уже опоздал
Уже кричал петух, уже не выйти, теперь ждать первого луча.
Смешно сказал, да? Первого луча, первый — он же последний.
А в комнате темно ещё, спокойно так, и ты дышишь тихонько... слушал бы и смотрел бы без конца.
Милая моя девочка...
Ходики на стене стучат, стучат — скорее бы уже, скорее бы!
Знаешь... , странно, холодная ведь у меня кровь, почему же так стучит в висках, почему дрожат руки, дышать боюсь — кажется, весь дом услышит — почему?
Уйти надо, выйти уже скорей, сгорю во дворе и поминай, как звали.
Впрочем, нет, не поминай, не надо, сам уже почти не помню, ничего почти, а вот тебя увидел и вспомнил...
Глаза твои вспомнил, улыбку, ушки точёные. Чуть не бросился наперерез, чуть не остановил.
Хорош бы я был, представляю — здравствуйте, приветик вам с того света!
А что не умер, так и так не лучше — сам белый как стенка, глаза дырками, а лапы вообще как из морозилки.
Вообщем не остановил, но до дома проводил, не удержался — двоечник проклятый.
Ведь говорили же мне старшие — «увидишь кого, вспомнишь, беги, — не твое теперь».
Третья ночь сегодня, как в сказках, третью ночь с тобой рядом сижу, на стуле этом скрипучем, держу знаками, чтобы не проснулась и смотрю.
Смотрю, девочка моя, смотрю, в груди как футбольный мяч горький, не могу плакать и не плакать не могу.
Всё... , убрал знаки, проверил — ничего, пошёл.
И от двери... «кто здесь?»... замер...
«Кто здесь,... кто... не... ТЫ?!!»
Ну не могу я, не могу, не будил ведь — сама проснулась, ну хоть словечко, в глаза заглянуть, движения твои вспомнить, как...
И снова — «Ты... ? Ты же... , ты... ты ведь... Господи... не просыпаться... не уходи... пожалуйста не уходи... не смогу опять...».
Как током пробило. Что же я наделал, и что же делать теперь?
Здравствуй, малыш. Возвращаюсь — чинно пытаюсь присесть, где там, за руку схватила — глазищи в пол лица огромные, блестят лихорадочно, что-то сказать пытается, зубы стучат, дышит, как будто бежала всю ночь...
А ходики, проклятые, замолчали совсем, ну как нету их!
Ну не плачь, не надо, ну хочешь я тебе воды принесу, ну...
Куда там. Держишь меня за руку, не выпустишь.
Жилка на шее бьётся, прижаться бы губами, как тогда, удержусь? Нет.
«Какой холодный... , замёрз... , иди я согрею... , где же ты был... ?»
«Ну где... , я же одна... , я же совсем... , я же...»
Девочка моя, солнышко моё, как же мне плохо было без тебя!... я даже не знал как плохо...
Как же быть то теперь? Ведь чуть-чуть уже осталось совсем, свет скоро, солнце, ведь...
— Я уходить должен... я...
— Не пущу... , никуда... , с тобой... , никуда...
Ну что же делать, что делать, и так нельзя, и... чтоб ты сдох ещё раз, дурак проклятый, что же ты наделал, как же быть то теперь?
Как в прорубь — «малыш, нельзя мне быть здесь, нельзя, сгорю, как светло станет...»
В глазах смятение, не понимаешь ничего,
— «сгоришь... ? Как сгоришь... ? Почему... ?»
— ... Ну пойми, я другой теперь, должен был помереть — вытащили, да только...
— Другой... , какая чушь... , вот же он ты... мой... никому не отдам... , я... , тебя же обманули, любимый мой, тебя же...
— Нет! Посмотри на меня, разве я похож на себя... ? Посмотри...
— Не верю! Нет... , не... , но...
— Поверь мне малыш, я должен... , я уже...
— Но ты придешь? Ведь ты придёшь... ? Ведь... , обещай!
— Я...
— Что???
— Я опоздал...
— Тебя,... что... тебя не пустят ко мне?
— Я... уже светло... Я...
— Ты... ты же сказал...
— Да...
— Не пущу!!! Не пущу, что хочешь делай, не пущу... без тебя... нет...
— Я увидел тебя, говорил с тобой... теперь...
— Подожди, но ведь свет,... но ведь где-то же ты был... раньше... днём... до того... ведь...
— Я был... но там... там просто... там темно, там нет...
Срываешся с кровати, бегом, все окна, щель под дверью, ищешь, чем заткнуть... ночнушкой... всё.
— Ты... , тебе любой свет вреден... , или... , можно лампу... ?... посмотреть... я...
Знаешь, я сначала даже не понял, попытался обьяснить — «я — ты понимаешь, я — нечисть, я — другой... я»
— Ты... , ты больше не любишь меня?
— Глупенькая,... но ведь это почти и всё, что от меня осталось, того...
— Ооох... Какая мне разница? Кто ты, что ты — ты мой, ты вернулся... ты...
— Я...
— Всё, молчи...
Прижимаешся губами к моим — «Бедный мой, как же тебе наверно холодно...»
«Иди... иди ко мне... сюда... иди.»
Прижимаешься ко мне крепко-крепко, милая моя, счастье мое, сам себе не верю...
Девочка моя, самая... Как же ты красива — снова чуть не плачу, как же ты...
Как раньше, уткнулась носом в плечо, рядом, ничего больше не боюсь, только бы ты...
— А ты... , ты скучал без меня?
— Скучал???
Ты не представляешь себе, что со мной творится сейчас, какая у меня внутри нежность, бесконечная, до боли, до сведённых пальцев, дотрагиваюсь — легко-легко, почти невесомо, провожу по губам, глажу волосы...
Так сжимается горло, перехватило, сглатываю, ещё...
Ты уже улыбаешься, ещё робко, ещё слёзы в глазах, но ты улыбаешься уже, улыбаешься...
Лисёнок... , малышенька... , рыжий мой, как же я был всё это время без тебя...
Целую тихонечко — глаза, веки, левый, правый, губы горькие, нежные — вспухают...
Ласточкин мой...
Провожу по шее — замираешь, не дыша, не шевелясь...
Стоном дыхание вырывается наружу, берешь мою руку, тянешь к себе — подожди, дай вспомнить, дай вернуть тебя, с закрытыми глазами дай пройти тебя всю, языком, губами, дай напиться, надышаться тобой.
Никогда не думал, что запах может сниться, теперь знаю — то, что было тогда в полубреду, полусмерти — днём тогда... родная моя...
Закрываешь глаза, а веки дрожат, смотрю на тебя, не могу насмотреться, руки — мои руки уже вспомнили тебя и ласкают — сначала робко, потом всё смелее...
Почему же ты плачешь теперь? Всё уже хорошо, всё... мы... вместе
Раскинулась, разметалась на кровати, голова назад, я же теперь вижу в темноте, знаешь?
Не слышишь маленькая, не до того тебе.
И уже теряю себя, бьюсь в твоей груди сердцем, в горле твоём дыханием клокочу...
Не могу без тебя больше, не могу отдельно, не могу...
Я... здесь... я... ВЕРНУЛСЯ... как же мне хорошо...
Где я сейчас — с тобой, в тебе, во мне? Или просто сплю, или просто умер — не знаю, не хочу знать, ничего больше не хочу, только быть здесь, сейчас, быть...
Зверёнок мой, волосы растрёпались, губа закушена, струйка крови по подбородку...
И запах, нет, не так — з-а-а-п-а-а-х-х крови перебивает твой, хмельной, безумный и ты, об меня, лицом, всем телом, всем...
Ну не знаю же я уже кто я, что я, где я, как я жив и жив ли я, лия... жежив...
Всё, затрясло, ну подержи меня, подержи ещё чуть-чуть, я весь выплеснусь, я... без остатка... подержи!
О-о-о-й мамочки мои это где же я есть то, на каком свете, кровать влажная, вся в поту, с ума сойти — давно ли я опять потеть начал?
Прядками мокрыми меня щекочешь, как раньше всё, и ноготками мне по животу — лови мол...
Живы...
Только запах, запах, и тяжёлый и лёгкий, и сладкий и горький — от тебя ко мне — струйкой по подбородку, внутренности узлом, как же такое терпят то, ненаглядная моя, любовь моя горькая, сладкая... как же такое терпят-т-т т-о-о...
Поцелую тебя нежно-нежно губами прижмусь, и проведу ими, как будто играя, знаешь — так, небрежно, так, так...
Б-о-о-о-о-ж-ж-ж-е-е-е мой... , или кто ты там... , или кто я здесь... , как будто огонь жидкий внутрь, и на шее пульсирует, миллиметра нет, хочется то как... девочка моя... как же хочется то...
Всё, увидела, смотришь не понимая — «Что? Что с тобой? Что случилось?» а я уже и говорить не могу, только мычание и глаза на выкате.
— Ну что, что, где болит, где плохо, где?
— Кровь... , запах... — не могу, не удержусь, сделай с ним что нибудь...
— Тебе кровь нужна? Возьми у меня, возьми, ты же знаешь, я сильная я могу... я...
— Глупенький, знала бы ты, о чём говоришь, знала бы — как красным глаза застит — убежала бы от меня в ужасе, в отвращении...
— Ну возьми же, скажи где резать, как ты хочешь, скажи, я...
— НЕ МОГУ!!! НЕ БУДУ!!! НЕ ХОЧУ... так хотеть — мучительно — наизнанку выворачивает — горло изнутри как волосом поросло, не н-а-д-о у-х-о-д-и...
— Я же знаю, я просто такой же как ты стану, ну и что, ну и наплевать, даже лучше, всегда вместе рядом...
— Ну нет же, это только старшие, только они могут... я только убить... я...
Жить... жить то как хочется... жить как корчит... прыгаю...
Стекло вдребезги... жжёт... страшно, и тень моя на асфальте,... тень... моя... на асфальте... с твоею слилась.