Сольвейг
Я начал уставать и замерзать. Лыжи становились все тяжелее и тяжелее, и, кажется, я заблудился. Чорт меня дернул отправиться на эту прогулку по незнакомым лесам. На снегу ни лыжни, ни следов человеческих или звериных. Еще немного и начнет темнеть. Какая неудачная и глупая смерть, подумалось мне. Я громко засмеялся и пошел дальше.
Прошло где-то полчаса и я почувствовал запах дыма, я попытался определить направление и минут через десять вышел на поляну на которой стоял дом, в окошке горел свет. Я снял лыжи и подошел к дому. Дверь открылась и на пороге я увидел ее. Теплую, со светлыми косами.
— Здравствуйте, я заблудился — сказал я — вы не дадите мне согреться.
Она кивнула и пригласила меня в дом. Дом состоял из двух комнат, первой прихожей, где я разделся и второй, в которой стояла большая кровать, стол, печка, на которой что-то ароматно шипело.
— Меня зовут Сольвейг-сказала она.
— Очень приятно, Странник
— Странник, странное имя-сказала она и засмеялась-Садитесь за стол, я дам вам поесть и горячего чая.
Поев я начал разговор с ней.
— С кем ты живешь?
— Я живу одна, дедушка умер полгода назад. И с тех пор я живу одна. Он укрылся здесь в лесу с семьей во время войны, и с тех пор мы и живем здесь. У нас была большая семья, но все умерли. Кто-то умер сам, кого-то убили, кто-то ушел в люди.
— А откуда у тебя припасы, чай?
— Мой дядя приходит иногда сюда, помогает, приносит еду.
— Почему ты тоже не уйдешь в город?
— Там плохо, мне дедушка рассказывал, там все не по доброму, уж лучше я здесь.
— Но здесь же невообразимо тоскливо, не людей, не развлечений. Такая девушка как ты, наверное думает о парнях.
Как ни странно, она даже не покраснела.
— Люди вроде тебя иногда заходят, когда заблудятся. Так что я здесь не совсем одна. Странник, ты наверное еще не согрелся. Хочешь настойки?
Я, естественно, хотел, но заставил и ее с собой выпить. Она захмелела.
— Послушай, Сольвейг. Ты, наверное, никогда не была близка с парнем?
— Нет, мне дедушка рассказывал, он говорил что это грех. Чтобы я даже и думать не смела о парне. Однажды, у нас был мальчик, он заблудился, красивый, я так на него засмотрелась, но дедушка заметил это, и когда он ушел, выпорол меня как следует.
— Но теперь дедушки нет, и ты можешь это попробовать.
Она засмеялась:
— Нет, что ты, Странник.
Выпили еще. Сольвейг раскраснелась и громко смеялась.
— Ой, Сольвейг, кажется я отмрозил себе это-закричал я.
— Что это?
— Ну... этот...
— Как, не может быть, покажи.
Этого я и ждал, какая она была добрая и наивная. Я встал растегнул штаны, спустил их и трусы. Хуй мой, действительно, представлял собой жалкое зрелище. Сморщенный, маленький с мороза.
— Да, отморозил — запричитал я.
Сольвейг подошла ко мне и встала на колени. Своими теплыми, мягкими и потными ладошками взяла его и начала медленно растирать, он сразу же отреагировал на это и начал вставать.
— Ты спасаешь его, три сильнее-прохрипел я.
Сольвейг радостно принялась дрочить мне.
— Достаточно.
Я опустился перед ней на колени и поцеловал ее в губы, какой незнакомый вкус. Сольвейг попыталась меня отпихнуть, я бросил ее на пол и придавил тело к полу.
— Нет, — закричала она.
— Тебе понравится, ты меня еще благодарить будешь.
Я задрал ей юбку. Под юбкой ничего не было. Я увидел ее промежность которая густо заросла светлыми волосами. Я вошел в нее...
Когда я кончил, велел ей раздеться и лечь в кровать. Ее лицо было опухшим и зареванным, с огромным синяком под глазом. Она разделась, я увидел налитую грудь с большими темными сосками, большую и широкую попу.
— Раздвинь ноги, — велел я...
Я заснул рядом с ней, последнее что я чувствовал, это терпкий запах ее подмышки.
Проснулся я поздно утром, Солнце светило прямо в глаза. Снег искрился, стояла чудесная погода. Сольвейг рядом не было, я позвал ее. Тишина.
Я поднялся с кровати, поднял с пола трусы, натянул их и вошел в прихожую. Сольвейг была там, она висела под потолком, высунув опухший язык. Я вернулся в комнату, быстро оделся, вышел, посмотрел на Сольвейг. И побежал на лыжах. Снег приятно скрипел, солнце грело. Дома меня ждала теплая ванна.