Законы природы или укрощение строптивой

 — Мне так хорошо, — мечтательно сказала Марина.

 — Что, даже писать расхотелось? — сострил я в ответ. Было уже понятно, что ее не смущает эта тема, и можно было себе позволить пошутить.

 — Ага, куда ж оно там денется! Терплю, вставать лень.

 — Ну-ну, смотри только не засни, а то ведь случится ночью детская неожиданность, — не унимался я. Впрочем, не без умысла — я хотел завести разговор на интересующую меня тему.

 — Скорее, недетская неожиданность, — парировала она, и мы оба рассмеялись.

Мы немного помолчали, и я думал, как все-таки продолжить этот разговор. Марина, умница, заговорила сама:

 — Расскажи об своих фантазиях.

 — Ты угадываешь мои желания, — с благодарностью сказал я.

 — Вижу тебя насквозь, — отшутилась Марина.

Я не стал дожидаться повторного приглашения:

 — Ну, ты уже поняла, меня заводит, когда женщина хочет писать. В идеале, когда очень сильно. Но терпит.

 — И что ты бы хотел с этой женщиной сделать? Заняться с ней сексом? Или увидеть, как она пописает перед тобой?

 — Нет, ты не поняла. Просто, чтобы женщина очень хотела писать. Но терпела.

 — Действительно, не понимаю. А ты-то как хочешь в этом участвовать?

 — Да просто наблюдать. Даже если это незнакомая женщина. Идет, например, по улице, очень хочет, а сходить негде.

 — Знакомая ситуация, — усмехнулась Марина.

 — С тобой такое бывало? Расскажи мне, а?

Марина с улыбкой посмотрела на меня:

 — Уф, вот уж не думала, что кому-то это так интересно:

 — Тебя смущает этот разговор? Тогда не надо, — поспешил сказать я.

 — Да нет, все нормально. Просто это как-то: неожиданно. Да и рассказывать в общем-то особо нечего. Бывало, конечно, особенно когда молодой девчонкой еще была. Как-то, помню, лет в восемнадцать гуляла по Питеру с пацанами знакомыми, так до того в туалет хотела: чуть не лопнула. — Марина опять засмеялась.

 — И что тогда было? — я уже опять завелся от этого разговора.

 — Ну что-что. Терпела, как дурочка, а потом пацаны разошлись, а я домой уехала.

 — И доехала до дома?

 — Ну а куда было деваться? Я девушка стеснительная была, под кустом не села бы.

Марина явно не понимала, куда я клоню.

 — А не бывало такого, чтобы не успела, не выдержала?

 — Ну ты что, я же уже взрослая все-таки была.

Похоже, мысль, что и взрослая девушка тоже может описаться, просто не приходила Марине в голову.

Я решил не напрягать ее слишком этим разговором, и, прижав ее к себе, сказал:

 — Мариш, ты просто не представляешь, до чего ты меня возбуждаешь.

 — Я сделаю все, что ты хочешь, — сказала она просто.

Я понял, что такого момента упускать нельзя.

 — А если я тебя попрошу не ходить в туалет, когда очень хочется?

 — Я попробую, — улыбнулась она. — Но только сейчас я хочу пописать, а потом спать.

За окном уже светало, и меня тоже здорово клонило в сон.

Проснулись мы поздно, за окном уже давно вступил в свои права яркий летний день. Жутко хотелось пить, и вообще, похмелье давало о себе знать. Мне пора было собираться домой, и тут Марина объявила, что она сегодня тоже собирается ехать в Питер. Мы решили ехать вместе. Выяснилось, что в доме не осталось ни питья, ни еды, и было решено позавтракать (или уже пообедать) в кафе.

Марина быстро привела себя в порядок, расчесала свои роскошные черные волосы. Я забыл сказать, что она была обладательницей шикарных длинных волос, которые красила в черный как смоль цвет. С ее темно-карими глазами они придавали ее внешности слегка восточный оттенок, что ей очень шло.

Недалеко от автовокзала оказалась неплохая кафешка, где мы и осели. Торопиться не было ни малейшего желания, и мы решили спокойно отдохнуть, сколько захотим, а потом уже идти на вокзал. Благо, автобусы ходили достаточно часто. Я заказал всякой снеди, мы пили пиво (похмелье все-таки) и самочувствие быстро поправилось. В кафешке не было сортира, и время от времени я отлучался на улицу. После второй моей отлучки Марина пожаловалась, что вообще-то ей тоже уже приспичило. Я сказал, что могу показать ей кусты, куда сам отходил. Она недовольно скривила губы и ответила, что мол, ладно уж, сходит потом, на вокзале. Я взял еще пива, и тут меня осенила идея. Я далеко не был уверен, что вчерашний разговор был всерьез, но решил испытать судьбу.

 — Мариш, а ты помнишь, о чем вчера говорили? — спросил я якобы безразлично.

 — Ну, вчера, конечно, я хорошо перебрала, но все помню, — был ответ.

 — И ты говорила всерьез? Назад свои слова не берешь?

 — Я вообще-то свои слова никогда назад не беру, — Марина посмотрела на меня с вызовом. Я любил ее такой — уверенной в себе, даже чуть самонадеянной гордячкой. С ее чуть-чуть восточным обликом такое поведение смотрелось очень гармонично.

 — Ты вчера сказала, что сделаешь все, что я захочу.

 — Ах, я вся в твоем распоряжении, — с игривой покорностью заявила она, и возникшее было напряжение сразу улетучилось.

 — Чего же ты хочешь, мой повелитель? — она продолжала игру.

 — Смирения и покорности! — напыщенно заявил я, входя в предложенную роль.

 — Я сделаю все, что ты захочешь, — Марина повторила вчерашнюю фразу. Я понял, что теперь она уже точно не выйдет из игры, и меня охватило сильное волнение от сознания, что сейчас осуществится моя самая интимная, самая несбыточная фантазия.

Не от того, что эта фантазия воплотится впервые в жизни, ведь несколько моих былых подруг тоже соглашались поиграть со мной в подобные игры. Просто Марина принадлежала именно к тому типу женщин, о которых я больше всего фантазировал, представляя их с переполненным мочевым пузырем: гордая, независимая, но не лишенная стыдливости. Такая никогда не присядет под кустиком или в подворотне, это ниже ее достоинства. Несколько фраз, оброненных Мариной во время нашего ночного разговора, лишний раз убедили меня, что она именно такова. Но сильнее всего меня заводила мысль, что с такой женщиной просто не может случиться непроизвольная «авария», как бы сильно ей не хотелось. Казалось, такого не может быть, потому что не может быть никогда. С другой стороны, я понимал, что по элементарным законам природы любому терпению должен быть предел. И вот сейчас мне представлялся случай попытаться довести свою подругу до этого предела. К тому же эта подруга безумно меня возбуждала.

 — Марина, я хочу, чтобы ты не ходила в туалет до нашего приезда в Питер, — сказал я, принеся еще по кружке.

 — Ой, да мне все равно. Хоть до завтра, — улыбнулась она. — Давай только не будем зацикливаться на этой теме, хорошо?

Я согласился, хотя знал, что мысли об ее состоянии не оставят меня ни на минуту. Мы посидели еще с четверть часа, допивая пиво и болтая о всяких пустяках. Я не знал, насколько Марина хочет писать, но внешне она вела себя вполне непринужденно. Мы просидели в кафе примерно часа два и выпили по три пол-литровых кружки пива. Было заметно, что моя подруга уже чуть-чуть навеселе. Я отказался от возникшей было мысли предложить посидеть еще. С одной стороны, чем больше пива, тем больше шансов, что ее мочевой пузырь не выдержит до Питера; но с другой стороны, я не желал, чтобы она опьянела. Ведь тогда эксперимент потерял бы чистоту — ведь я хотел, чтобы ее щелка непроизвольно разжалась из-за нестерпимого желания, ...  Читать дальше →