Под южными звездами ( Часть 1 )

Тихий летний вечер в киргизских горах. В долине горной реки, на первой надпойменной террасе, разбиты с десяток палаток. Возле большого яркого костра видны фигуры нескольких людей, сидящих на импровизированных сидениях — вьючных ящиках, ведрах, бревнах. Веселая беседа молодых людей изредка прерывается взрывами всеобщего смеха. Молодые геологи, техники, экспедиционные рабочие обсуждают прошедший день. Тихо бренчит гитара в руках одного из них. Кто-то пытается настроить транзистор.

В палатке начальника тематической экспедиции двое. Это сам начальник — Галина Васильевна и старший геолог Олег Константинович. Оба склонились над картой и тихо обсуждают дела экспедиции, уделяя в разговоре особое внимание завтрашнему дню. На карте красным кружком помечено местоположение экспедиционного лагеря. В разные стороны от него как лапки паука расходятся ломаные линии сделанных и предполагаемых маршрутов, на эти линии нанизаны черные бисеринки пунктов наблюдений, точек отбора геологических и палеонтологических образцов. Возле отметок нанесена текущая информация: цифры замеров элементов залегания пластов, номера отобранных образцов, результаты специальных измерений. Галина Васильевна четко дает указания на предстоящий маршрут. Олег Константинович записывает их в свою полевую книжку, изредка бросая взгляды на молодую, но строгую начальницу. После сегодняшней головомойки, устроенной ею за упущения последнего дня работ, высказываться о чем-нибудь постороннем или просто шутить, к чему он привык в бытность работы с прежним руководителем экспедиции, у него нет никакого желания. «Ей бы полком командовать» — думаетОлег Константинович, глядя, как ее карандаш скользит по карте, оставляя пометки. «Вопросы?» — голос Галины Васильевны торопит его побыстрее охватить в уме все, что она сказала, и найти хоть что-либо, оставшееся ему непонятым. Но выслушанные указания настолько точны и подробны, что ничего неясного, как ему кажется, просто нет. «Хорошо. Повторите задание». Олег Константинович, несмотря на десятилетнюю разницу в годах в его, естественно, пользу, испытывает робость перед этой важной светловолосой дамой, чей возраст едва перевалил за 35, но которая успела уже защитить одну диссертацию и теперь готовит другую. «Синий чулок!» — неприязненно размышляет старший геолог, разглядывая ее несомненно привлекательное, но очень уж напряженное лицо даже без следа косметики, убранные в строгий убор на затылке светлые волосы, — «Как с ней муж живет. Наверно, какой-нибудь затюканный горемыка». Теперь она, вперив в него пронизывающий взгляд, слушает, как он усвоил задание на завтрашний маршрут. «Нет!» — вдруг прерывает его Галина Васильевна — «Здесь не так». Она хмурит брови и, постукивая карандашом по карте, вновь объясняет, что надо и чего не надо делать завтра. «Запишите, Олег Константинович, запишите все слово в слово, не надейтесь на память, тем более, что она вас уже подводила. Поймите наконец: до конца полевого сезона — считанные недели, у нас каждый погожий день на счету. Мы не можем позволить себе потом тратить время на исправление старых промахов и недоделок».

Старший геолог, поеживаясь под ее взглядом, почти стенографически записывает, все что она говорит, затем снова, на этот раз успешно, повторяет задание и, получив добро, отдуваясь, как после бани, выбирается из палатки. Следом за ним выходит сама Галина Васильевна. Лица сотрудников поворачиваются к ней. Начальница быстро обводит лагерь взглядом, пересчитывает людей у костра. Все на месте. В небе всходит луна, река привычно шумит внизу. На часах ровно десять. «Завтра подъем в пять, выход в маршрут в шесть. Старший — Олег Константинович. Со мной в лагере остается Таня. Поможет с камеральной обработкой данных. Спокойной ночи всем!».

Молодые люди нехотя поднимаются с насиженных мест, кто-то заливает костер, кто-то отправляется к реке почистить зубы, кто-то докуривает сигарету. Через пятнадцать минут в палатках гаснет последний свет. Лагерь погружается в сон. Только луна озаряет временное пристанище геологов.

Проходит еще минут десять. Полог палатки начальника экспедиции вновь распахивается, в темном проеме возникает фигура ее обитательницы. Ее облик свидетельствует о том, что она и не думала ложиться. На ней прежний полевой костюм — штормовка и брюки из брезентовой ткани, на ногах тяжелые ботинки. Несколько мгновений Галина Васильевна остается в тени, отбрасываемой палаткой, прислушиваясь к происходящему во вверенной ей экспедиции. Лагерь спит: не слышно ни малейшего шепота, не заметно ни одного огонька сигареты. Галина Васильевна переводит взгляд на ущелье. Там тоже не видно ничего необычного, что могло бы ее насторожить. Но именно туда, подождав еще секунду, и направляется молодая женщина, вначале очень медленно и осторожно, чтобы никого не разбудить, затем, отойдя от последней палатки метров на сто, она переходит на быстрый походный шаг. Меньше двух минут хватает ей, чтобы достигнуть поворота ущелья и скрыться из глаз техника Татьяны, которая, чуть приоткрыв полог своей палатки, как и всю последнюю неделю наблюдает за своей начальницей, уходящей из лагеря в одно и то же время в одном и том же направлении, но неизменно возвращающейся на место к часу подъема. Но то, что кто-то следит за ней в данный момент, Галина Васильевна не знает. Посматривая на часы, она торопливо оставляет прежнюю дорогу и начинает взбираться по довольно крутому склону, стремясь сократить путь. Она проделывает несколько последних метров подъема и оказывается на более высокой каменистой террасе, поросшей лишь редкой травой.

Здесь ее уже ждут двое — человек и конь. Всадник — высокий и, видимо, очень крепкий малый атлетического сложения. На нем прочные штаны и сапоги, предназначенные для длительной верховой езды, непродуваемый вязаный свитер из верблюжей шерсти, на голову до самых раскосых глаз и чуть приплюснутого носа нахлобучен национальный колпак. Лошадь под стать всаднику — могучий жеребец киргизской породы.

Галина Васильевна осторожно подходит к скакуну, касается жилистой руки, сжимающей поводья. «Здравствуй Бекташ!» — ее голос звучит ласково, совсем не так, как час назад, когда она выговаривала своему помощнику. «Ты опоздала. Брат уже ждет нас» — пренебрегая приветствием, отвечает гортанным голосом всадник — «Садись». Он высвобождает одну ногу из стремени. Галина Васильевна тут же всовывает в него свой ботинок и, ухватившись для опоры рукой за луку седла, легко возносится на лошадиный круп. Через мгновение могучий конь, словно не ощущая увеличения ноши, быстро уносит наездников вдаль.

Луна окончательно взошла и уже в полную силу освещает отроги Восточного Тянь-Шаня. На широком водоразделе километрах в восьми от лагеря геологов пасется отара овец. Бараны и овцы лениво пережевывают скудный корм. Периодически слышится лай собак — здоровых волкодавов, готовых дать жесткий отпор любому хищнику или другому незванному гостю, нарушившему границу расположения отары. Шум реки здесь почти не слышен. Холодный ветер налетает внезапно и так же внезапно стихает. Но возле костра тепло. На широкой валяной кошме полулежит большой грузный человек в киргизском халате. Чем-то он очень напоминает ранее описанного всадника, мчащегося сейчас сюда со своею спутницей. Те же черты лица, та же могучая фигура. Но он явно старше — голова увенчивает лысина, в многодневной щетине проблескивает седина, да и халат облекает заметное брюшко. Узкие глаза его все время в движении: то бросают взгляд на собак, затеявших перебранку с их дикими собратьями — шакалами, то сосредоточенно высматривают чего-то вдали у входа в ущелье, то вновь обращаются к огню.

Наконец вдали слышится приближающийся лошадиный топот, собачий лай становится радостным, будто приветствующим знакомого друга, и в освещенный костром круг влетает и оседает на задние ноги останавленный на всем скаку жеребец. Лежащий неторопливо поднимается, обнимает соскочившего с седла ...