Сказка о царице Салтанке, о дочери её - славной княжне Гвидонке и о царевиче - Белом Гусе.

повидаться!

Глас раздался Бабаря:

 — Что, русалки? То хуйня!

Я вот слышал, что живёт,

Принц один — ебаться в рот! — 

Дед Бабарь слюну пустил,

Глазки томно закатил —

 — Сам такой весь величавый,

Чуб над бровью кучерявый,

Выступает как павлин,

Сразу видно — господин,

Днем он солнце хуем правит,

Ночью месяц раком ставит,

Член всегда как кол стоит,

А во лбу звезда горит

И красивее его

В мире нету никого,

Описать я не берусь,

А зовут Царевич-Гусь!...

Тут Гвидонка обозлилась,

Над башкой его кружилась,

Очень грозно зажужжала,

Навострила своё жало,

Прям в залупу засадила

И в окошко умандила...

Дед Бабарь как вол орал

И залупу обнимал,

Она вспухла как арбуз,

Ща б ему такую в туз...

А Салтанка вдруг вскипела:

 — Да какое ваше дело?!

В разговор всегда встревают,

Чудеса здесь обсирают!

Я царица или нет?

Мне Гвидонка шлёт привет,

Видеть я её желаю,

Потому повелеваю

Корабли я снаряжать!

Шевелитесь, вашу мать!

10.

А Гвидонка воротилась

И на берег опустилась,

Только берега коснулась,

В миг девицей обернулась.

Гусь всё там же отирался —

Он Гвидонку дожидался:

 — Как маманя? Повидала?

Что там нового слыхала?

А Гвидонка засмущалась,

А потом гусю призналась:

 — У мамани побывала

И про диво там слыхала —

Говорят царевич есть,

Что не можно глаз отвесть,

Сам такой весь охуенный,

Весь красивый, здоровенный,

Между ног там всё при всём,

А зовут его — Гусём!

Про него я как узнала,

Сразу думку загадала,

Что пора уж, надо статься,

С целкой мне своей расстаться,

На Гуся запала я,

Вот бы мне его в мужья —

Только б Гусю отдалась,

Только с ним бы я еблась!

Гусь, конечно, охуел —

Он давно ей вдуть хотел:

 — Обломаться в этот раз?

Ведь без ЗАГСа, блядь, не даст... — 

Гусь не долго размышлял,

А потом её пытал:

 — А ты знаешь ли, девица,

Что мужик не рукавица,

Что за пояс не заткнёшь,

На хуй просто не пошлёшь?

Мужика, должна ты знать,

Надо холить, ублажать,

Шить, стирать, его кормить

И всегда его хвалить,

Хоть порой мужик напьётся,

Или где там подъебнётся,

Иль упрётся на футбол,

Или поздно он пришёл —

На него ты не кричи,

Улыбайся и молчи,

А захочет он ебаться,

То должна ты постараться,

Сразу позу, там, принять

И ему как надо дать!

Если к этому готова,

То, порукой моё слово,

Будет тот царевич твой,

Теперь выбор за тобой! — 

Так царевне гусь сказал,

Про себя же прошептал:

 — Ни хуя, я пизданул...

Может я слегка загнул?

Что футбол — то в рот ебать,

Но вот в наглую гулять...

А царевна закивала,

 — Я согласна! — закричала, — 

 — Где же он, Царевич-Гусь?

Жду его я не дождусь! — 

Про себя ж она решила:

 — Размечтался мне, мудила,

Можно всё пообещать,

Только б свадебку сыграть,

Там ему я кайф сварганю... — 

Ведь она пошла в маманю...

 — Посмотри, душа моя,

Ведь царевич — это я! — 

Камень рядом там лежал,

Гусь тот час загоготал,

Перед нею раскрылился,

Прямо к камню устремился,

Об него он пизданулся

И красавцем обернулся:

Сам такой весь величавый,

Чуб над бровью кучерявый,

Как павлин к ней зашагал,

А во лбу горит... — фингал!

Это он как превращался,

То об камень лбом въебался...

И Гвидонка охренела:

 — Это ты?! Вот это дело...

Как же я не догадалась?

И в мужья взять обещалась...

Гусь хорош, что тут сказать,

Да... , придётся ему дать...

Значит месяц раком ставим?

Ничего, мы всё исправим...

А тот важный, блин, павлин,

Уж к царевне подходил,

Сам собою любовался,

Перед нею рисовался,

Долбоёб, он не понял,

Что как кур в ощип попал!

А царевна улыбалась,

С Гусем в губы целовалась:

 — Чур до свадьбы не просить,

Реноме чтоб не вредить!

Знаю вас я, удальцов —

Всунул, вынул и готов,

А потом уже венец

Не наденешь на конец!

А сейчас пошли к папаше,

И ему про всё расскажем!

Папа прямо обалдел,

Как царевича узрел:

 — Ни хуя себе струя!

Буду тестем у гуся...

Но всё ж их благословил,

И жениться разрешил,

Стали свадебку играть,

И всем градом пировать

Ночь их первая настала

И царевна бабой стала,

Как она во вкус вошла —

В доску гуся заебла,

Это ж надо так скакать —

Поломалась аж кровать...

Пролетели дни хмельные

И супруги молодые

Стали жить да поживать,

Да приплода поджидать.

11. Флот на море показался

И народ заволновался:

 — Что-то их там многовато,

Может это супостаты? — 

И давай по ним палить,

С целью флот весь утопить,

Так бы весь и утопили,

Но потом сообразили:

 — Глянь на мачту! Флаг Салтанки!

То к царевне едет мамка!

(А стрельцы все в курсе были —

Их Гвидонка упредила).

А Салтанка всех ругает:

 — Ишь, собаки, как шмаляют...

О, как будто перестали,

Поскорей бы мы пристали,

Я же плавать не умею,

Уж я им намылю шею!

Ко дворцу летит гонец:

 — Мамка едет! То пиздец! — 

Он царевне доложил

И награду заслужил.

А царевич в бок ебло —

Тёщу в гости принесло,

Тут жена и так достала,

Только тёщи не хватало,

Но перечить не посмел —

Под каблук давно он сел,

Прямо с самых первых дней,

Как чуть что-то не по ней,

Сразу брала в оборот —

То моралью заебёт,

То в постель не подпускает,

Только мужем понукает:

То подай, то принеси,

То в сортир ей на такси...

Хотя хуй ли с гуся взять?

Только гусь так мог попасть...

А Салтанка как подплыла,

Так пизды стрельцам вкатила:

 — Сучьи дети! Что палили?

Чуть меня не утопили!

Я на остров прибываю,

А меня пальбой встречают!

А Гвидонка где, княжна?

Меня в гости ждёт она!

А стрельцы перепугались:

 — Извините! Обознались!

Уж послали мы гонца

До Гвидонкина дворца,

Вас давно она ждала,

Все мозги нам проебла!

Тут Гвидонка показалась,

Прямо к пристани спускалась,

Ручкой радостно махала,

Что мамашку увидала.

С ней Гвидонка обнимались,

Троекратно целовалась,

Но пока ей не открылась,

Кем она ей доводилась.

После всю она толпу,

Пригласила ко двору,

Ведь с Салтанкою бояре,

Дружно в гости приканали,

Чудеса чтоб повидать,

И себя чтоб показать.

Там же был посудомойщик,

Его брат портков закройщик,

И Бабарь средь них стоял,

Тоже, падла, приканал.

Только с пристани поднялись,

Море вдруг как разыгралось,

Сразу все узрели диво:

Волны вскинулись игриво

Белой пеной завихрились

И на берег устремились,

Оборвав весёлый бег,

В миг накрыли волны брег.

Там они как разбежались

И на бреге оказались

Чешуёй как жар горя

Тридцать три русалки в ряд —

Все девицы молодые,

Груди — яблочки литые,

Белы ручки, тонкий стан,

А в глазах хмельной дурман,

В общем все как на подбор,

А с ними старый сутенёр,

Ихний папик — Черномор

Он гостям вовсю моргает,

Своих девок предлагает...

Гости рты поразевали

И друг дружку в бок толкали,

Тут бояре встрепенулись,

На царицу оглянулись,

Как же им тут удержаться,

Когда хочется ебаться,

Да ещё такие бабы,

Им моргают тут не слабо,

В миг кафтаны поскидали

И до девок побежали...

 — Осторожней только будьте,

Про гандоны не забудьте! — 

Им кричала вслед царица, — 

Не то будете лечиться!

 — Сколь гостей здесь не бывало, — 

Ей Гвидонка поясняла, — 

Ни одни не устояли,

К девкам сразу все бежали,

И пока не наебутся,

Вряд ли к нам они вернутся...

Лишь три кренделя остались,

За мудя свои держались,

К ним Гвидонка обернулась

И так хитро усмехнулась:

 — Ну а вы то, что стоите

И до девок не спешите?

 — Нам до девок не досуг,

Говорят тут есть барсук,

Тот, что песенки орёт

И что златом после срёт,

Мы сюда держали путь,

Чтоб на диво то взглянуть...

Тут Гвидонка им игриво:

 — Разве ж это чудо-диво?

Чудеса есть почудесней,

И на вид поинтересней...

Барсука всё ж повидали,

Головами покачали,

А пока его смотрели,

Тут бояре подоспели,

Обсуждали всё русалок

И кто сколько кинул палок,

И добрались наконец,

Ко Гвидонке во дворец.

Там царевич их встречает,

Величаво выступает,

Ветер кудри раздувает,

Гости все охуевают:

 — Ни хрена себе павлин,

Сразу видно — господин!

А Гвидонка: — Да, друзья!

Но здесь правлю только я!

Гусь-Царевич — то мой муж,

Только княжить он не дюж,

Всё б ему покрасоваться,

Где ж тут с властью управляться?

Но как муж вполне хорош,

И собою, глянь, пригож,

И могуч его конец...

Да... А где же мой отец?

Тут папашка к ним выходит,

У братьёв ебало сводит,

С перепугу охуели,

Брата младшего узрели...

И Салтанка онемела,

Чуть на задницу не села...

 — Ты?!!!

 — Как видишь — я живой!

Сам стою перед тобой,

Полюбуйся на меня!

А Гвидонка — дочь твоя!

Тут Салтанка не сдержалась

И от счастья разрыдалась:

 — Вас давно я схоронила,

Жизнь без вас была не мила,

Чтоб он лопнул, тот мудил,

Что письмо мне подменил!

Ты подумай, муженёк,

Кто тебя подставить мог?

Братья в миг сообразили,

Чтоб их там же не казнили,

Надо быстро сознаваться,

И в ногах у них валяться.

Тут же в ноги повалились,

Пред Салтанкой повинились,

Пред племянницей и братом:

 — Нас простите, супостатов!

Их на радостях простили,

Но пизды всё ж накатили,

Сапогами попинали,

С глаз долой потом прогнали.

После пир у них начался,

В лоскуты народ ужрался,

До упаду веселились —

Ведь семья соединилась!

Долго так они прожили

И судьбой довольны были,

И, конечно, я там был,

Вместе с ними покутил,

Всю историю узнал,

Вам её и рассказал.

КОНЕЦ